ни капли жалости к десяткам погибших и раненных. Просто не задумались об этом. Совсем скоро мы услышали выстрелы в живую. По радио, диктор сделал второе внеочередное заявление об втором теракте. В больнице, где работают Ульвер и Дариус и объявил военное положение. Мы спорили с Мэлвином о значении его слов, просто не могли поверить. Даже поругались. Я хотел пойти в больницу. Вовремя понял, что это опасно и бессмысленно. Пытаясь на нервах высчитать график их работы, направился в отель. Узнать, что с ними. Меня очень удивило, что Мэлвин хоть и проявил озабоченность, но отказался "лишаться работы" из-за этого. Мы снова поругались. Сейчас я понимаю, что действительно для местных жителей военное положение это не повод уходить с работы и меня скорее всего уволят. Без разницы. Я просто в шоке от происходящего. Их небыло в отеле, их нет и среди спасённых. Они либо сейчас под завалами, либо среди, расстрелянных военными, гражданских вокруг стен больницы. Нужно уезжать.

Я написал брату. Связь все же иногда и у меня, и у него появляется. Так что рано или поздно сообщение дойдёт. Обо всем рассказал. Сказал, что переживаю за него. Хоть и не смог сказать и сейчас не могу написать все. Не знаю почему.

Надеюсь, мы выживем.

Обязательно.

Я остался один в номере, пока Мэлвин отрабатывает смену. Ко мне пришёл человек. Жуткий, высокий, бледный как недельный труп. Все тело в местах костей выступало треугольниками и ромбами. От него разило тленом и смертью. Он назвался именем Аркана. Я не поверил, я не верю. Этот человек рассказал многое, что знали только мы вдвоём или наши… мои и Аркана общие друзья. В том числе пропавшие. Он вёл себя и говорил так же, как Аркан. Пытался мне доказать, что это его новое тело. Ненавязчиво обвинил нас в некачественной медицинской помощи, когда его укусил больной абориген в пустыне. И сразу перевёл в тему, что хочет взять меня с собой. Будто он нашёл то, зачем мы здесь. И при этом он говорил только о силе и власти, а не о помощи местным людям. Мы с ним говорили словно совершено о разных вещах. На разных языках. Я искренне не понимал его, а он снисходительно пытался мне объяснить свои "возвышенные" (людоедские) мысли. Я обещал подумать. Он сказал, что разочарован во мне. Да, знакомое чувство. Мне с ним, кто бы этот фрик небыл, не по пути. Как же мне не по себе. Плохо. Буду ждать Мэлвина с работы на улице.

»

I Am

И на этом моменте некромант окупился. Да так, что не вывести в число. Его друг – вместилище. Я должен его получить. На некроманта полагаться бесполезно, я сам им завладею. Я искал такого человека очень давно и обязан зафиксировать все, на случаи неудач. Все приметы и особенности поведения. Отправляюсь к нему на встречу в облике бездушного. Полагаюсь на впечатление и тёмные стороны его души, что будут тянуться к столь эстетическому созданию. Бездушная оболочка позволит мне слушать мысли и чувствовать эмоции этого сосуда. Лично мой хост будет описывать это событие.

Из знаний некроманта я многое знаю об его друге. Из собственных знаний я понимаю, что большая часть этого – ложь. Но не имя. Хастур стоял под фонарём на заднем проулке между домов. Он ждал кого-то. Нужно его увести. Я подошёл к нему. Не глядя в глаза, позвал его по имени и сказал идти. В этот момент его мысли можно было озвучить примерно так:

«Какой-то жуткий дед. На бомжа не похож. Странный. Надеюсь, не встанет тут и не станет стрелять сигарет. Он… знает моё имя. Блять, каждый урод в этой жопе теперь меня знает? Стоп, чувак. Из под черного балахона, из-за спины меня подозвала третья рука.»

Я дал ему мысль

«Иди.»

Он неосознанно отстранился от стены, сделал шаг ко мне. Но осёкся, остановился и убрал ногу. Обладает идеальной волей, его нельзя контролировать. Идеальный сосуд. И он, очевидно, понял правила игры и посмел дать свободу вызывающей мысли:

«А то что?»

Я понимаю, что такой огненный человек видел в своей жизни. Он заинтересован в сокрытом и пойдёт за мной, если его не гнать насильно. Нужно дать ему надежду на получение ответов на сокровенные вопросы. И я ему ответил. Беззлобно, без угрозы, с лёгкой нотой отчаяния и грусти:

«Пожалеешь»

И он пошёл. Я дал ему волю додумать, что он от меня получит. Я остановился в тёмном и безлюдном месте. Когда Хастур меня догнал, я обернулся что бы заговорить с ним. Он испугался, встрепенулся и резко остановился.

– Я знаю, что ты общался с Арконом. Знаю, о чем он тебе говорил. Фокалор, я тебе открою путь в этот мир. Да, я вижу. Ты одержим. И ты, хоть и скрывал от себя, знаешь, что это так. Ты особенный, даже на фоне таких как твой друг. Я научу тебя. И не ищи подвоха, бес. Мои интерес – побочные колебания, что создаёт твоя жизнь. И чем больше в ней будет смысла, тем дольше я буду жить. Я раскрыл тебе карты, тебе нечего опасаться.

Я намеренно не использовал подавления воли или иные воздействия кроме психологических и риторических. Иначе он бы это почувствовал и его ответ был бы иным.

– Чему ты меня хочешь научить?

– Жить.

– Ладно, я спрошу по-другому. Что мне нужно делать что бы научится "жить".

– Для начала согласиться на моё предложение. И не смотри на меня подозрительным взглядом, это по твоим же правилам, черт.

Выдохнув, он уверено и вызывающе сказал:

– Я согласен.

Я считаю, что важно было акцентировать внимание этого сосуда на его адской природе. Мне необходимо, что бы он считал свои возможности "темными" и использовал только "тёмные", разрывающие его душу таланты. Ни белого, ни серого. Только тьма. И так я вытравлю из него душу, оставив только пропитанное злобой тело.

– Обычно достаточно только доказать…

Я протянул ему свою левую руку и положил ему на плечо. Он заворожённо смотрел на меня и не шевелился. Его интерес заставил душу сохранить ключ. Он испытал страх, подавление. Я его атаковал ментально. Я хотел добиться ответной реакции. Ее не было, и я стал наращивать поток. Хастура ошеломил град разных эмоций, затем я начал чередовать. Я увидел слабость, зазор и вставил в него лом. Сосуд демона окатил всепоглощающий страх. Он ослаб, но не раскололся. Я уколол его болью. Физической, психической,