В один прекрасный день в Сонный Приют пришел человек, вошел в палатку лидера лагеря и вышел оттуда через несколько секунд с головой в вытянутой руке.

“С этого момента вы можете творить что захотите, никто не посмеет вякнуть ни слова! Я объявляю это место свободным от всех правил!” – Сказал он шокированным людям и вернулся в палатку. Он был Воином, существом уровнем выше самых сильных бойцов лагеря, и противостоять ему никто не смел.

В тот же день из Сонного Приюта сбежало больше сотни человек, не желая оставаться в новоиспеченном мешке – оплоте хаоса и символе права сильного. Однако примерно половина осталась. И далеко не все по своей воле. В лагере были люди, которые попали в лагерь благодаря удаче и не смогли бы перебраться в другую пещеру в одиночку. Были такие, кто по тем или иным личным причинам не мог уйти: может быть они были должны кому-то в лагере, может имели какие-то важные планы, может быть секреты. А были такие как Шуся, которые и рады бы сбежать, но отпускать их никто не собирался.

В подземелье некроманта не было полиции, не было законов, не было единого понятия о том, что делать можно, а что нельзя. Человеческие порывы могли сдерживаться воспитанием, моралью, здравым смыслом. Однако когда потакание собственным страстям не только не возбраняется, но и поощряется, люди очень быстро превращаются в зверей. А потому не удивительно, что в бывший Сонный Приют быстро потянулась аудитория самого разного уровня паршивости. Те, кому не были бы рады больше нигде, по тем или иным причинам. Кто-то был вором, кто-то насильником, кто-то убийцей. Только в таких местах они могли полностью раскрыть свою истинную сущность.

И в такое место спешила группа Ганлина, в которой из двенадцати человек пятеро были женщинами и только одна из них была достаточно сильна, чтобы постоять за себя.

Глава 55.

-Босс, к нам идут новенькие.

Говоривший был типичным представителем класса падальщиков. Они не охотятся, не нападают на живую добычу, оставляя эту роль другим, более сильным и смелым, довольствуясь трупами и объедками хищников. И на вид он больше всего походил на грифа: горбатый, со здоровенной залысиной, оставляющей лишь небольшой заборчик из волос между двумя участками голой кожи, крючковатым носом и маленькими хитрыми глазками. Такой никогда не станет кем-то важным, но и голодать никогда не будет, потому что ему хватает беспринципности и наглости, чтобы хвостиком увиваться за другими.

-Сколько?

Эта парочка путешествовала вместе уже довольно долго. Гриф, на самом деле его звали Аораем, выполнял роль каноничного прислужника злодея из любой детской книжки, а его босс, как и любой сказочный злодей, отдавал приказы и творил в мире хаос. Диртас, благодаря тому что телесная магия продлевала своему пользователю жизнь, топтал эту землю уже больше сотни лет. И с каждым годом ему становилось все скучнее. Однако если другие находили избавление от этой напасти в алкоголе, женщинах или сражениях, Диртас предпочитал игры с чужими рассудками. Любимым его развлечением было сделать так, чтобы бывшие друзья вцепились друг другу в глотки, бывшие любовники подсыпали друг другу в ужин яд, а бывшие праведники начали совершать одно злодеяние за другим. И он видел и знал достаточно, чтобы в таких играх одерживать победу раз за разом.

-Дюжина, Босс!

Самым последним вызовом, который Диртас бросил самому себе, была спираль Сонного Приюта. Заявившись сюда пару недель назад, он просто прошел в палатку главы и свернул мужчине шею, для Воина это было сущим пустяком. Тот даже не понял что произошло, когда уже оказался на алтаре перерождения. Так было интереснее, хватит ли ему духа вернуться в свою вотчину или он окажется слабаком и сбежит от угрозы, сверкая пятками? А после Аорай, самому Диртасу это делать было лениво, объявил, что Сонный Приют лишается всех законов и правил.

-Неплохо-неплохо, ты знаешь, есть ли там девушки?

Несмотря на то, что выглядел он лет на пятьдесят, в душе Диртас был древним стариком. Женщины его уже мало интересовали, ему успели надоесть все существующие с ними забавы. Так что новый глава Сонного Приюта не собирался пользоваться своим положением для создания гарема или чего-то похожего. В разы сильнее его возбуждало медленно разгорающееся в лагере безумие. А вот Аорай неплохо поживился, присвоив себе парочку красавиц. Несмотря на свой характер, падальщик был Учеником последних стадий, в физической силе мало чем уступающим Веску, плюс его связь с Диртасом, никто и не подумал возражать.

-Точно есть, Босс, правда не знаю сколько.

Бывшая спираль, теперь этому лагерю больше подошло бы название мешка, и правда постепенно погружалась в пучину человеческих страстей и желаний. Многие ушли, но те что остались, осознав свои возможности, стали пользоваться ими без всяких ограничений, как внешних так и внутренних. Не покинувшим Сонный Приют Солдатам достались самые сливки: драгоценности, женщины, власть. Те, кто был послабее, вкусностей получили меньше. Самые слабые, те, кто пришел сюда ради тренировок, ради спокойного роста и более-менее стабильного заработка, оказались погребены где-то у подножия этой новосозданной пирамиды с Диртасом на вершине.

-Это не важно. Если они есть, значит их захотят отобрать. А значит будет бой, будут новые смерти, будет новая ненависть, будет новая месть. Люди никогда не остановятся.

Самым главным стимулом для любого человека всегда была его жизнь. Потерять ее – значит лишиться любых возможностей на реванш. В подземелье некроманта смерть была вещью условной. Камни возрождения давали любому человеку второй шанс в битвах с нежитью, так что несмотря на довольно высокую стоимость их покупали все, не скупясь. И если речь шла именно о сражениях со скелетами, зомби, умертвиями или любой другой нежитью, это почти всегда работало. Все-таки полигоны были созданы для тренировки и только на очень глубоких уровнях появлялись немертвые с достаточным разумом, чтобы додумываться отбирать у живых камни возрождения перед убийством.

-Это точно, Босс! А можно я возьму себе одну, если их будет несколько? А то мои уже поднадоели.

Однако когда сражались люди, ситуация принимала совсем иной оборот. Убийство, настоящее, а не отправка на возрождение, в подземелье некроманта не приветствовалось, однако помешать этому в бесконечных лабиринтах этажей было практически невозможно. Так что если ты собирался кого-то прикончить, нужно было просто уйти подальше от других людей и преспокойно заниматься своим делом, мертвецы не рассказывают сказок и тебя никто не выдаст, а улики сами исчезнут из-за специфических особенностей полигонов.

-Как хочешь, мне все равно. Ненависть людей к тебе или ко мне тоже неплохой вариант.

А потому даже в таком специфическом мире, где возможно было умирать по нескольку раз, угроза смерти все равно была совершенно реальна. И, что ироничнее всего, исходила она в большинстве случаев не от нежити, а от других живых людей. Исходя из всего вышесказанного несложно представить, что следовало сделать, чтобы заставить подчиняться себе другого человека, особенно если этот человек не был достаточно силен, чтобы выжить в одиночку. Просто отбери у него его камень возрождения, спрячь где-нибудь – и человек будет привязан к тебе самым прочным поводком из возможных, потому что ничей другой камень не сможет его воскресить в случае чего.