– Все нормально будет, – успокоил ее Антошин, – пока они все свои чемоданы разберут, им будет не до этого. Смотрите, одна стойка с вещами еще внизу.

Северцева посмотрела на дорогие кожаные чемоданы. «Сколько же они стоят! Не говоря уже о содержимом!» – подумала она, наблюдая, как из лифта выходит один из сопровождавших короля.

– Этот у них за багаж отвечает, – шепнула Саша, – я узнала у начальника службы этикета. У них так принято. Вещи королевской особы могут транспортироваться только в присутствии их сотрудника.

– Яснее ясного, боятся подложенной бомбы, – произнес Антошин.

– Только этого не хватало! – прошептала Северцева. Ей очень хотелось, чтобы король уже выехал из отеля. И никаких денег ей уже не надо было.

– Только три дня, только три дня. Потом все будет по-старому, – произнес Антошин, но Саша, по-прежнему стоявшая за стойкой, услышав его, вздрогнула. Эти трое, оказавшись рядом, обычным словам придавали двойной смысл.

– Я буду у себя в кабинете, надо разобраться со всеми остальными делами, – сказала Северцева и посмотрела на Антошина.

– А я проверю все здесь, потом пройду по этажам. Надеюсь, ритуальных плясок наш король устраивать не будет! – улыбнулся тот.

– Не шути так неполиткорректно.

– Меня никто не слышит.

– Я – у себя. – Северцева сделала строгое лицо и пошла к лифту.

Саша Соколова, которая проверяла записи у стойки, посмотрела ей вслед. Она уже поняла, что Антошин ни о чем с женой не поговорил. Но она не сказала ни слова. Она любила Сергея, но понимала, что за его отношениями с Северцевой стоят годы, сын, дела и масса тех вещей, которые принято называть общим прошлым. Саша понимала, что ценой его мучений их отношения не укрепить. Да что там укрепить! Просто даже не построить. Саша уже сейчас поняла, что она на всю жизнь обречена на сопоставления, сравнения, на отсылки к прошлому. Она всегда будет в глазах Антошина видеть воспоминания. Ведь любой человек, как бы он ни относился к прожитым годам и к людям, с которыми был когда-то связан, рано или поздно пройдет испытания воспоминаниями. И в них все будет намного красивее и душевнее. И не останется в них уже гнева и обид, а только улицы, по которым когда-то вместе ходили, музыка, которую вместе слушали, города, куда ездили. И все это будет подернутом флером щемящего сожаления и недоумения: «Что это нам не жилось?!» Саша Соколова была умной – она смогла уже просчитать все, что их с Антошином ждало в будущем, и постараться смириться. И все равно обида, горечь появилась сейчас в ее душе. Примитивная мысль: «Ее он пожалел, а меня?» – не давала ей покоя. Но внешне она оставалась спокойной.

Пока Антошин обходил лобби, она занималась привычными каждодневными делами.

– Послушай, пусть тебя кто-нибудь подменит, кофе выпьем, – Антошин неожиданно появился из-за колонны, – потом вернутся веселые гости, театралы… не до того будет.

Сергей ощущал напряжение, исходящее от Саши, да и сам чувствовал потребность объяснить свой поступок. Он мучился, что не сдержал данное ей слово.

– Хорошо, я с удовольствием, день просто бешеный, даже не успела пообедать, – сказала Саша.

Она вдруг подумала, что вместо этого сидения за столиком в «Ежике» она бы предпочла поужинать у них «дома», то есть в квартире Антошина. Ведь в этой квартире уже был продуманный, красивый уют. Посуда, которую она выбирала, мебель, которую она одобрила, полотенца, салфетки, скатерти. Саша помнила ощущение нереальности, которое сопровождало их поездки по магазинам. Они, влюбленные и счастливые, собирающиеся жить вместе, тайком обустраивают дом. Что-то было зыбкое в этом.

– Слушай, давай ты поговоришь обо всем с женой, – вдруг тихо сказала Саша, когда Антошин в очередной раз прошел мимо нее.

– Я и сам так хотел с утра сегодня. Но… – пробормотал Антошин. И вдруг понял, что это совершенно не важно. Наталья бы поступила так – сначала дело, а потом разговоры. «Что ж, с кем поведешься…» – вздохнул он про себя. И вот, когда все было готово, не случилось главное, он так ничего и не сказал жене.

– Я на перерыв. – Саша уже протянула помощнице стопку непроверенных чеков и хотела было покинуть свой пост, как в это время открылись двери лифтов, и холл гостиницы заполнили люди в военной форме. Они рассредоточились по помещению, несколько человек встали у двери. Со стороны улицы на все это испуганно взирали швейцары Тихон Ильич и Матвей Ильич. Второй, более сообразительный, поймал взгляд Антошина и поднял над головой свой мобильный. «Вызвать полицию?» – правильно понял вопрос швейцара Сергей и тут же отрицательно покачал головой. Он еще ничего не понимал, но ясно было одно – надо сохранять спокойствие.

– Что бы это значило? – воскликнул Антошин, глядя, как их с Сашей разделили воинственно настроенные люди.

– В чем дело? – еще раз спокойно спросила Саша, но было понятно, что она испугалась.

– Мы никого не выпустим из отеля, пока не получим то, что принадлежит нам, – заявил один из офицеров.

– Простите? – не поняла Саша.

– То, что принадлежит нам! – сердито, по-английски произнес главный из присутствующих и добавил: – Король в гневе.

…Поднявшись к себе, Северцева пыталась понять, что лучше всего ей сейчас сделать. Подняться в лабораторию к Максимову – ему наверняка было уже что показать ей. Подремать на диване, укрывшись пледом, или позвонить Антошину и вызвать его для разговора. Северцева что-то такое уловила сегодня в поведении мужа, а поскольку она терпеть не могла загадок, то предпочла бы напрямую задать вопрос. Сев в кресло и повернувшись к окну, она пила чай, который принесла Марина. Секретарь домой даже не собиралась, понимая, что день сегодня для всех сложный и ее помощь может понадобиться. Северцева улыбнулась – рядом были хорошие проверенные люди. И эта Саша Соколова, которая уводит от нее мужа, – без нее бы было тяжело. Такие сотрудники на вес золота. Северцева вздохнула – да, надо позвонить Антошину. Пока его еще не перехватила Саша. Наталья Владимировна любила быть первой. Но она не протянула руку к телефону. Она так и сидела, рассматривая крыши. Эту картинку она знала отлично. Она смотрела на дома, которые окружали ее почти всю жизнь.

Звонок раздался внезапно, и она вздрогнула:

– Да!

– Наташа, у нас ЧП, ты должна знать. Но прошу, оставайся в своем кабинете. На всякий случай. – Голос Антошина был спокоен, но, судя по голосам, доносившимся до нее, это спокойствие давалось ему с трудом.

– Я поняла. В своем кабинете, – ответила Северцева и положила трубку. Но что же случилось? В кои-то веки она отключила мониторы. Буквально на час. Чтобы отдохнуть. И вот, пожалуйста.

– Марина, – через мгновение позвала она секретаршу, – я спускаюсь. Вы оставайтесь здесь и ждите моих указаний.

– Что-то произошло? – Марина приняла воинственный вид.

– Вот сейчас и узнаю.

В холле царила паника. Все присутствующие этим вечеров в лобби и лаунж-барах имели удовольствие видеть что-то похожее на переворот в границах одного отеля. Во всяком случае, такого количества экзотической военной формы и такого количества оружия «Гранд-Норд» еще не видел. Северцева вышла из лифта, и ее сразу взяли в кольцо.