ногами в борт и всем туловищем отклоняясь назад. Водяной послушно замер. В шесть рук, за веревку и волосы, они снова подтянули его к борту. Уложили голову на камень.

И снова раздался звук — царапанье сотни когтей по стене с той стороны. Визг и стоны, гулкое рычание наполнили пространство, сделали воздух вязким и звенящим.

— Оставьте его! Без него всем лучше! — визгливо потребовала Ива.

— Он снова будет требовать крови!

— Он снова будет заманивать в топи девушек и детишек!

МИлорада обернулась, вскинула было руку, но Святослав окликнул ее.

— Нет! Отвлечешься, и придется начинать заново. Давай!

Еще один рывок, и массивная спина оказалась на бортике. Наконец, они смогли подцепить его под руки и вытянуть повыше. Из-под воды показался необъятный живот, покрытые жесткими волосами ноги. Ниже колен тянулся нарисованный прямо по коже узор в виде чешуи. Вопли жен становились все громче, они бороздили мозг плугом, заставляли глаза слезиться. Всего через несколько мгновений Святослав уже не мог выносить эти звуки — он отпустил руки и зажал уши. Водяной с влажным шлепком повалился на пол и в тот же миг раздался треск, после которого все стихло. Огромные, во всю стену, окна покоев покрылись трещинами. По ту сторону Свят увидел нескольких водяниц. Их рты раскрылись в хищных улыбках, а руки с длинными ногтями впились в стекло и давили, давили, пока на пол не брызнули тонкие пахнущие тиной струи.

— Будите его быстрее! — завопила Частуха и сама бросилась к мужу, принялась тормошить его и хлестать по щекам. — Просыпайся же, ну!

Голова Водяного болталась из стороны в сторону, но глаза так и оставались закрытыми.

— Просыпайся, любовь моя! — взвыла Частуха. Послышался треск и звон, струя воды брызнула на пол, затем еще одна, и вот уже пенящийся поток заливал комнату.

Святослав бросился к Милораде. Та вцепилась в его рубаху и быстро затараторила.

— Нужно что-то делать. Они нас убъют!

— Тихо-тихо, — Свят положил ладони поверх ее рук и мягко, насколько это было возможно, провел пальцами по ее рукам. В его глазах сверкнул проблеск идеи. — Нужно расколдовать обратно дверь. Распахнуть ее широко, чтобы вода полилась дальше. Сможешь?

Милорада поджала губы, сдерживая рвавшиеся наружу испуганные всхлипы и закивала. Протянула руку.

— Дай мне свой нож.

Святослав кивнул и тут же вложил лезвие в ее руку. Милорада встала лицом к стене и, еле слышно шепча оговор, взмахнула ножом. Потом еще раз. И еще. На каждое движение стена отзывалась треском и мелкими облачками пыли. Стекло скрежетало, из последних сил сопротивляясь натиску. Святослав понял, что дышит через раз, и даже Частуха перестала выть. Хотя ей-то что? Она уже утонула.

Милорада в последний раз подняла руку с ножом и, закусив губу, полоснула лезвием по ладони. Тонкая струйка крови закапала в воду. Милорада сжала кулак, и в то же мгновение стена с грохотом обрушилась, раскололось стекло. Святослав бросился вперед, ухватил край обвитой вокруг колонны веревки одной рукой, а другой — Милораду за талию. Вода с ревом и шипением полилась в покои, а потом дальше, в коридор. Два вдоха — и они оба стояли уже по пояс в воде. Свят изо всех сил упирался в пол и цеплялся за веревку, не позволяя стихии снести их. Милорада обхватила его шею руками и держалась, но чувствовала, что немеющие от холодной воды пальцы вот-вот ослабнут.

У разлома появились водяницы с Ивой во главе. Она отбросила волосы назад и гордо шествовала, будто не замечая бурлящего потока. Взглядом она нашла Милораду и хищно улыбнулась.

— А тебя не учили, что совать свой нос в чужую семью — плохо? А? — с каждым шагом она становилась все ближе. Вот, пухлая рука уже вцепилась в волосы Милорады и потянула.

Девушка взвизгнула, Святослав попытался удержать ее, но водяница оказалась сильнее. Одним движением она выдернула Милораду из его рук и с размаху окунула под воду. Потом достала. Бледную. Фыркающую.

— Знаешь, что наш муж делал с такими вот гостями? Оставлял тут. Заставлял воду переливать. Песок просеивать. Хочешь рыбе хвосты от тины чистить до скончания веков.

И снова обмакнула ее в воду.

— Стой!

— Я не слышу, — расхохоталась Ива, и остальные подхватили ее смех.

Свят отпустил мокрый потяжелевший конец веревки, раскрутил и, что было силы, хлестнул утопленницу по лицу. Ива отшатнулась, отпустила свою жертву. На рассеченной брови начала скапливаться мутная жидкость, похожая на застоявшуюся воду.

И в тот же миг бурливший в комнате поток остановился. Расступился. Вода поползла в стороны, вверх по стенам, заделывая дыры и сколы. Водяницы сбились в кучу и заозирались. Святослав подскочил к осевшей на пол Милораде, жадно хватавшей ртом воздух. О них тут же все забыли, ведь посреди комнаты стоял Водяной. Все еще голый и злой, как разбушевавшийся прибой.

— Видимо, мало я наказывал своих жен, что они против меня пошли. Придется это исправить.

Он развел руки в стороны и хлопнул в ладоши с такой силой, что от треска заложило уши. Жены, все как одна, издали вопль ужаса, и тут же звук увяз в жалких шлепках. Пол оказался усеян щуками. Только Частуха стояла подле мужа, и на ее лице было написано самодовольствие.

— А ну, вон отсюда, щученьки. Ищите дураков, которые поверят вашим гнилым языкам.

Один взмах рукой — и все до одной рыбины вылетели в дыру в окне, которая тут же заросла сама собой. Водяной обернулся к Частухе и сжал ее руки.

— Ну, жена моя, расскажи, что тут случилось и кто наши гости.

* * *

Влас ждал их на ступенях затопленной мельницы. Стоячая вода воняла тиной, и молодой волк извелся в поисках места, где чуткий нос сможет уловить хоть один порыв свежего воздуха. Он даже подумывал о том, чтобы превратиться обратно, Милорада ведь показывала ему, как это делать, но побоялся, что не сможет вернуться в волчье обличье. А заря ведь вот-вот должна заняться. Так и слонялся Влас, цокая черными когтями, пока вдруг не заметил в рощице, от которой сейчас оставались только верхушки деревьев, что-то странное.

Сперва он решил было, что это огонь, но потом присмотрелся — свечение. Серебристое, словно лунный свет, и трепещущее, как дым на ветру. Влас огляделся по сторонам и, осторожно ступив на воду, пошел к рощице.

Он знал эти места, как свои пять пальцев, все детство они знали, что тут, в тени деревьев, летом можно добыть несколько горстей черники, наесться от пуза и еще домой принести! Поэтому, когда Влас увидел среди