– Ладно, уговорил, черт побитый. Разберемся с Кислым и этими зомби-вояками – и займемся совершенствованием духа и тела…

– Заметано. – Тимур приподнялся на локте. – Ладно, пора одеваться. Не то мы нашего обреченного пропустим. Увидит, что нас нет, – и сиганет в Томь с перепугу. С лихорадкой Эбонита шутки плохи.

Серега шагал по набережной, размахивая руками и напевая на мотив «семь-сорок» – «завтра, часов в семнадцать, зав-тра-ча-сов-в-сем-над-цать»…

На душе было светло и спокойно. Он решил поставленную задачу, выполнил поручение. И теперь летел к пристани в надежде поскорее получить спасительный укол. Остановленный на всем скаку Тимуром, он даже вздрогнул.

– Ох! Напугал…

– Бояться будешь, если ничего нового не скажешь, – обрадовал его Тимур.

– Скажу, – гордо выпятил грудь браток. – Зуб даю – то, что надо.

– Ну пойдем на катер тогда.

– На ка-а-атер? – завял информатор. – А укол? Может, лучше глаза завяжете – и домой?…

– Много будешь говорить – рот заклеим. Пошли.

И Тимур легонько подтолкнул незадачливого осведомителя к пристани.

Лишь когда взревели моторы и причал стремительно побежал прочь от борта, Серега вернулся к действительности. Видно что-то сделали с ним эти мужики: после укола он весь день словно просветленный был. Начальства не боялся, ничего не боялся – даже смерти. Умирать он не хотел и всячески старался выполнить порученное. Но страха не было, наоборот, его наполняла какая-то неземная легкость…

А теперь вдруг опять перехватило горло и поджилки затряслись, когда внутри черепа вспыхнула догадка.

– На Чулым?

– Всегда был смышленым, – усмехнулся не сводящий с него пристального взгляда «официант» с замашками врача-убийцы.

Больше до самой фазенды браток не промолвил ни слова, а лишь печально глядел на расходящийся к берегам бурун из-под носа быстроходного корыта.

Так же печально смотрел он на знахарево подворье, безразлично скользнул взглядом по встречавшему их Афанасию, не выразил никаких эмоций по поводу самого дома, поражавшего воображение многих. И лишь вяло шевельнулся, когда Знахарь приблизился к нему со шприцем в руках.

– Противоядие? Но я же еще ничего не сказал.

– Да это и не сыворотка вовсе. Точнее сыворотка, но другая. Это так называемая «сыворотка правды». Мы ее тебе кольнем на всякий случай. Поверь, хуже уже не будет.

Серега безропотно протянул руку для укола…

И через минуту начал излагать.

– Охренеть, – покачал головой Знахарь, слушая говорившего без остановки Серегу.

– Они же на нас войной идут! – ошарашенно высказал частное мнение Тимур.

– … рота ОМОНа на катерах… угол, а в нем сто тонн баксов… два вертолета поддержки… сиськи у кассирши, Господи, как ее звать-то?… мы-то тоже вроде спецназа будем, пять бригад по четыре-пять человек… а придурки эти, Зяма, Сидор, пацан-пацаном, а уже в деле, при погоняле, Мешок… обыскиваем дом, когда ОМОН американца схватит… а Толян все-таки сука, но я его прищучил, пидара, долго удивляться будет… после всего сжечь все, чтобы один пепел, премия солидная… четыре трупа в редакции…

– А ну-ка постой! – прервал его Тимур.

Знахарь удивленно посмотрел на него, но Тимур отмахнулся и, наклонившись к Сереге, спросил:

– Что там, ты говоришь, в редакции?

– Погасили двух девок и двух молодых обсосов. И еще случайно своего завалили – Читу… Споткнулся он…

– А остальных как звали?

– Буль и Мюллер…

– Молодец, хороший мальчик, – похвалил Тимур Серегу. – Теперь давай снова про Кислого.

И Серега опять начал рассказывать о коварных и кровожадных планах Кислого. Знахарь даже не задавал наводящих вопросов, чтобы не провоцировать усиление словесного поноса. Серега, подстегнутый уколом, а также сильно напуганный смертельной лихорадкой Эбонита, вываливал все, что знал, и даже больше.

План нападения вырисовывался перед глазами слушателей во всех деталях. Но самым главным было то, что теперь Знахарь точно знал, когда начало акции и сколько у них осталось времени, чтобы хоть что-то успеть предпринять в ответ.

Когда браток в трансе стал выдавать информацию по второму разу, умелая рука врача сделала очередную инъекцию.

Пробуждающий укол привел Серегу в чувство, и он устало спросил:

– Ну что? Все узнал, что хотел?

– Ага, – кивнул Знахарь.

– Ну тогда коли мне сыворотку побыстрее.

– А куда ты торопишься? У тебя два дня в запасе. Железно. Вот завтра все окончится – вколю тебе противоядие. И живи на здоровье.

– А если плохо закончится?

– Ну, тогда извини, – улыбнулся Знахарь.

Серега поник плечами и безропотно позволил отвести себя в благоустроенное подвальное помещение для подобных гостей.

Со всеми удобствами и без пыточных агрегатов.

Когда Тимур, отведя Серегу в узилище, вернулся в гостиную, то услышал, как обычно молчаливый Афанасий спросил у Знахаря:

– Зачем колол человека? Жалко. Я бы и так все узнал, однако.

– Да, мы помним, какой ты гуманный, – ответил вместо Знахаря Тимур, заваливаясь в кресло. – Мне месяц снилось, как бедный Штерн верещал. Хорошо, что его Семен пристрелил потом. Иначе всю жизнь ведь мучился бы.

– Лучше химии, однако, – сказал Афанасий и снова умолк.

Знахарь кашлянул, потом посмотрел на Афанасия и сказал:

– Ну что же… Предупрежден, значит, вооружен. Давай, Тимур, собирайся. Садимся на «Аврору» и чешем в город. Мне там нужно встретиться кое с кем, а ты смотаешься к нашему общему другу и купишь у него…

* * *

Придя на платную стоянку, Тимур обнаружил, что у его «пятерки» разбито лобовое стекло. Расстраиваться он не стал, а вместо этого подошел к не очень трезвому охраннику и, крепко взяв его за ворот, поставил задачу:

– Два часа на замену стекла. Не будет сделано – пеняй на себя.

Охранник задрожал и протрезвел, а Тимур отправился на остановку автобуса. Он еще не дошел до той стадии автомобильного помешательства, когда люди и в дачный сортир ездят на своей машине.

На остановке никого не было, и Тимур, не опасаясь слежки, поднялся в нагревшийся на жарком солнце салон.

И тут же услышал громкое лошадиное ржание.

Трое подвыпивших парней приставали к совсем юной девчонке. Довольно плотный казанова, подсев к девушке на свободное сиденье, пытался обнять ее.

Та, гневно блестя глазами, изо всех сил отталкивала его.