Бет давно не возвращалась мыслями к источнику своего страха и не была уверена, что хотела бы делать это сейчас.

– Бет, у нас с тобой первое свидание, естественно, мы задаем вопросы, чтобы лучше узнать друг друга. Ты можешь мне довериться.

Джордан смотрел на нее так спокойно и терпеливо, что Бет вдруг стало легко, и она начала рассказывать:

– Когда мне было пять лет, отец построил для меня во дворе большие качели и подвесил канат. Но оказалось, что я не умею забираться по канату, и он был очень разочарован. Я никогда не была спортивной. – Бет замолчала.

– И что дальше?

– Уже после того, как он от нас ушел, мама мне рассказала, что он хотел иметь сына, а родилась я. Но речь не об этом. Я очень хотела ему угодить и к его приходу с работы забралась-таки на канат, но не смогла спуститься обратно. Я расплакалась, отец стал на меня кричать… в конце концов, я упала и сломала руку. Мама стала ругать отца за то, что он повесил канат, и он еще больше рассердился. На следующий день он собрал вещи и ушел от нас. С тех пор я боюсь высоты.

Джордан сжал ее пальцы.

– Ты винила себя в том, что отец вас бросил.

– Тогда – да. Лишь позже, повзрослев, я поняла, что он полюбил другую женщину больше, чем маму и меня. Та женщина родила ему сына. И они счастливы. Мама в конце концов тоже встретила другого мужчину и тоже счастлива в новой семье.

– А ты по-прежнему боишься высоты.

Бет пожала плечами.

– Страхи не поддаются логическому объяснению.

– Но, чтобы с ними бороться, нужно быть храбрым человеком.

Джордан поднес ее руку к губам и поцеловал. Бет почувствовала, как холодный твердый комок у нее внутри плавится и исчезает. Никогда еще ни один мужчина не действовал на нее так, как Джордан – она этого просто не допускала, – но, когда он смотрел на нее таким взглядом, как сейчас, Бет ничего не могла с собой поделать. В эту минуту ей особенно сильно хотелось поверить, что Джордан занимался любовью именно с ней, а не с выдуманными ею персонажами. Бет вспомнился совет Синтии – соблазнить его самой.

К их столику подошла худенькая молодая официантка со светлыми, собранными в хвост волосами.

– Что будете заказывать?

– А какое у вас сегодня разливное пиво? – спросил Джордан.

Бет вдруг охватил страх. А вдруг она узнает, что Джордан всего лишь проявил сочувствие к подруге сестры? Что, если, занимаясь с ней любовью, он видел перед собой не ее, а русалку? С другими страхами Бет еще кое-как научилась справляться, но с этим…

Джордан рассмеялся над шуткой официантки, но Бет даже не слышала, что та сказала.

Если она, Бет Ормонд, не попытается его соблазнить, значит, она ужасная трусиха. Но нельзя набрасываться на него, как набросилась Дженни, Джордан должен осознавать, что имеет дело с Бет. Бет пожалела, что не начала с анкеты, и решила исправить положение. Она достала из сумки сложенный вчетверо листок. Руки немного дрожали. Как только официантка ушла, Бет развернула листок на столе и разгладила.

– Пока я не выпила пива, я хочу, чтобы ты ответил на вопросы анкеты.

Джордан лукаво усмехнулся.

– Эх, жаль, у меня нет с собой видеокамеры! Это бы стоило снять на пленку.

Бет быстро огляделась.

– Что?

– То, как ты преображаешься из Бет в доктора Элизабет Ормонд. Преображение поистине драматическое. Сначала меркнет твоя улыбка, потом серьезнеет взгляд, и я почти слышу, как в твоей хорошенькой головке начинают крутиться колесики. Слушая Джордана, Бет изучала его так же внимательно, как он ее. Не может быть, чтобы он говорил серьезно! И все же, все же… что-то в глазах Джордана мешало Бет окончательно утвердиться в мысли, что он ее дразнит.

– Тебя послушать, так получается, что у меня раздвоение личности.

– Возможно, отчасти так и есть. По-моему, ты превращаешься в ученого, когда хочешь сбежать.

Бет поразилась, насколько Джордан близок к истине. Впрочем, чему она удивляется?

– Вопрос в том, почему это происходит. Ты ведь не трусиха.

– Быть доктором Ормонд легче, – выпалила Бет, не успев даже толком сформулировать мысль. – Как ученый, она может смотреть на вещи беспристрастно, ее не так легко задеть за живое.

Бет показалось, что в глазах Джордана мелькнула тень понимания. Вернулась официантка и со стуком поставила на стол два бокала пива. Дождавшись, когда она уйдет, Джордан сказал:

– Ладно, побудь ученым – пока я отвечу на твои вопросы. А потом мне снова нужна Бет.

«Мне нужна Бет». От этих слов Бет одновременно и ослабела, и почувствовала прилив сил.

– Ты когда-нибудь занимался любовью с завязанными глазами? – зачитала она вопрос анкеты.

– С завязанными глазами?

– Ну да, когда ты не видишь, что именно делает твоя партнерша. Это невероятно обостряет ощущения.

– Догадываюсь.

Бет немного подождала. Джордан молчал.

– Ты не ответил на вопрос. Позволял ли ты кому-нибудь завязывать тебе глаза?

– Нет.

Бет кивнула.

– Я так и думала. Потому что предпочитаешь контролировать ситуацию?

– Возможно. Давай следующий вопрос.

– Твоя любимая позиция?

– Позиция?

Бет подняла на него взгляд.

– Сверху, снизу, сзади?..

– Я понял, о чем ты спрашиваешь. Дай сюда. – Джордан пододвинул листок к себе и пробежал глазами анкету. – Где ты взяла эти вопросы?

– Сама составила.

– И кому еще ты их задавала?

– Больше никому, я составила эту анкету специально для будущего партнера по исследованию.

– И я – этот самый партнер?

Бет кивнула и заметила, что Джордан немного расслабился. Неужели он ревнует? Эта мысль доставила ей неожиданное удовольствие.

– Но ты не ответил на вопрос. – Ее вдруг разобрало любопытство. До сих пор они ни разу не занимались любовью в обычной позиции. – Все-таки, какая позиция тебе больше всего нравится?

Джордан неторопливо поднес ко рту бокал, глотнул пива.

– Мне все нравятся.

– Весьма расплывчатый ответ.

Джордан прищурился.

– Задай другой вопрос, может, я отвечу лучше.

Бет просмотрела анкету и выбрала следующий вопрос.

– Облегчу тебе задачу. Здесь есть раздел о сексуальных игрушках. Я буду их называть, а ты просто оценивай по пятибалльной шкале. Один балл означает, что тебе не понравилось, пять баллов означает «супер».

Бет оторвала взгляд от анкеты и посмотрела на Джордана. В его глазах появилось очень напряженное выражение и уже знакомый ей безрассудный блеск. У нее вдруг пересохло во рту.