Саватеев посадил Жигалова на телефон в диспетчерской, чтобы тот выяснял, кто, где и когда продал авиационный билет этому Апостолу. Сам же отправился искать тех людей, через чьи «руки» проходил изображенный на фотороботе человек.

Ребята — пограничники, к его великому сожалению, ничего путного сказать не могли.

Оставалось надеяться на таможенников. Зоя Николаевна Махоткина обслуживала позавчера пассажиров «Люфтганзы». Жила она недалеко, в поселке Хлебниково, туда автобус ходит.

Взяв не без труда ее адрес, поскольку таможенное начальство никак не хотело понять трудности Московского уголовного розыска и не собиралось открывать адреса своих сотрудников — помогло лишь вмешательство генерала Грязнова, — Николай Саватеев отправился в Хлебниково.

Зою Николаевна все звали просто Зоей, это форма ее важной делала, а так — девчонка девчонкой. Понравилась она Николаю — смышленая, улыбчивая. Но прежде чем начать отвечать на вопросы капитана, Зоя удостоверилась, что разрешение на это ей дано начальством. Она не преминула даже воспользоваться телефоном в машине Николая и позвонила в аэропорт. Серьезная оказалась девушка и в высшей степени ответственная. Иначе и нельзя, словно оправдываясь, заявила она, работа у них такая.

Саватеев наконец смог ей предъявить фоторобот. Предупредил насчет возможных усов. И терпеливо ждал ответа.

Они сидели за столом, накрытым вязаной скатертью, в большой комнате одноэтажного дома, буквально утопающего в старом саду, где деревья вскинули свои ветки гораздо выше крыши. Но сейчас они почти все облетели, приготовившись к недалекой уже зиме. А летом здесь, наверное, просто чудо. Самая настоящая дача. Но со всеми необходимыми удобствами. И чистенько, женская рука чувствуется.

Он даже подумал: жить бы вот так. Рядом канал, залив, катер можно завести, рыбалка хорошая. Яблоки в саду. Что еще надо?…

Зоя сидела, уперев локти в стол и положив подбородок с кокетливой ямочкой на скрещенные пальцы. Фоторобот лежал перед ней, на скатерти. И лицо ее было свежим и очень домашним, теплым, доверчивым.

— А вы знаете, вспомнила я его. Он действительно был с усами, тонкая такая ниточка, я еще удивилась.

— Что его вызвало?

— Странное несоответствие. Фамилия, как я подумала, румынская. Я спросила: «Господин Апостолу?» — с ударением на первом «о». Регистрация-то уже практически закончилась, и мы собирались менять трафарет. А у меня список перед глазами, вот мы и передали на центральную, чтоб громко оповестили: мало ли, может, этот румын ни по-английски, ни по-русски ни бэ ни мэ? Понимаете? Ну вот, а он меня поправляет, и с таким непонятным акцентом: «Апостолу, плиз», — на второе «о». Нет, думаю, значит, не глухой. И паспорт у него гражданина Соединенных Штатов Америки. Посмотрела я: все в порядке, визы на месте, в сумке — он ее на транспортер поставил — тоже ничего подозрительного. Отдала я ему документы, смотрю на его лицо — бледное какое-то, как после тяжелой болезни. Говорю по-английски: мол, вам плохо, мистер Апостолу? Может быть, нужна помощь? Он покачал вот так, отрицательно головой, как лошадь, и ответил, что с ним все в порядке. Я говорю: тогда догоняйте быстрее, уже посадка началась. Ну и он бегом к паспортному контролю. Я его даже пожалела. Растерянный какой-то, странный. А почему он вас заинтересовал?

— Есть предположение, что это крупный международный преступник Но говорить вам это я не должен был, просто вы мне очень помогли, поэтому. Но вы все равно ничего не знаете, договорились?

— Договорились, раз такое дело! — кокетливо улыбнулась она.

И Коля расцвел. Такая девушка! Он спросил про сад, про то, не скучно ли здесь жить. Зоя тут же кинулась на кухоньку и принесла тарелку с большими краснобокими яблоками. Капитан аппетитно хрустел сочными плодами и писал протокол опознания. Зоя читала его записи, четко и грамотно формулировала ответы, ходила по комнате, наклоняясь над ним, отчего у Коли подрагивала пишущая рука. От Зои тоже пахло яблоками, и это очень мешало сосредоточиться.

Но… всему приходит конец. Закончен был протокол, Зоя прочла собственные показания и расписалась везде, где указал ей пальцем Николай. А он все сидел, не решаясь подняться, хотя служба давно уже звала его к исполнению. Расставались не без сожаления, втайне надеясь на счастливый случай…

Жигалов, молодец, тоже постарался. Нашел концы. Узнал, что билет на имя Апостолу был куплен в кассе офиса «Люфтганзы» на Олимпийском проспекте, в гостинице «Олимпик-Пента». Даже несмотря на то что по просьбе лейтенанта дежурный диспетчер подтвердила по телефону его полномочия, сотрудники компании отказались дать какие-либо дополнительные сведения. Приезжайте, предъявляйте эта ваши полномочия и — пожалуйста. Правда, еще дали одну информацию — наверное, просто сжалились: продан билет был в двенадцать часов дня. Накануне вылета. Это что ж получается, все было заранее, еще за сутки, распланировано по минутам? Фантастика!

И они отправились на Олимпийский проспект, поскольку все равно выходило по пути.

Грязнов решился. Ближе к середине дня он позвонил Богаткину на службу и предложил встретиться. Владлен, похоже, несколько растерялся — не ожидал или в его планы вообще не входили подобные мероприятия. Попытался выяснить причину.

— На предмет?

— Есть кое-что.

— Ты ж генерал у нас теперь. Значит, вроде бы, прибыть положено мне, так?

— А мы на середине. Чтоб без обид. Подваливай сейчас к «Узбекистану», я встречу. Заодно и пообедаем. Я плачу.

— Однако! Такое только на скрижали!

— А чего мелочиться! Ну?

— Буду к часу, устроит?

— Жду.

Знакомый мэтр посадил их в отдельном кабинетике. Грязнов не шиковал, потому что здесь было вкусно буквально все: и закуски, и первое, и второе. Один лишь вопрос задал: употребляет ли еще Владлен? Да, употребляет, и это не мешает работе.

Чтоб не портить аппетит, до начала обеда о служебных делах не говорили. Имея в виду конкретные, которыми занимались в настоящее время. Все больше перебивались сплетнями: кто чего сказал, каких новых перемещений ожидать да какие у кого перспективы. Словом, все как обычно, как на тех же объединенных совещаниях, когда встречаются так называемые коллеги из параллельных служб и структур и начинают обсуждать программу комплексных мероприятий по тем или иным проблемам. С одной стороны, действительно вроде бы коллеги, а с другой… черт их всех разберет. Вот на эту тему и замыслил поделиться своими соображениями Грязнов.

Коньячок под острые восточные закуски бывает отменно хорош. Да и перед наваристым лагманом — тоже неплох. А уж под кебабы — сам бог велел. Точнее, аллах.

— Скажи мне, Владлен, — Грязнов решил, что почва уже подготовлена в достаточной степени и он может рассчитывать хотя бы на некоторую долю откровенности, — ты меня как специалиста уважаешь?