поступить как раз наоборот. Кроме того, недопустимо писать просто: «Сказал такой-то», нужно обязательно написать, как он это сказал, например: «Прошу садиться, – энергично сказал Тихон Иванович». Или: «Прошу садиться, – добродушно сказал Тихон Иванович и широким жестом подвинул собеседнику кресло». Или: «Прошу садиться, – ледяным тоном сказал Тихон Иванович и кривовато усмехнулся». При этом сразу видно, что первый Тихон Иванович – человек энергичный, второй Тихон Иванович – человек добродушный, широкий, услужливый, третий же Тихон Иванович – человек ледяной, кривоватый и вообще, должно быть, отрицательный персонаж. Однако нельзя также писать из разу в раз: сказал, сказал, сказал… Это очень однообразно и может наскучить читателю. Слово «сказал» необходимо разнообразить, заменяя его другими. Это не представляет больших трудностей, в чём каждый может убедиться на примере, который мы составили, взяв по одной фразе из различных произведений:

«– К тебе можно? – кивнул бородой Кузьма.

– Заходи, – замигала она бровями.

– Влопались! Вот так клюква! – выдавил из себя он.

– Под чужими кроватями хоронишься? – страшным шёпотом сказала Фетиса Гурьевна.

– Богиня! – шептал он, сидя на полу в тёмной кладовке и потирая колени, больно ушибленные о высокий порог.

– Ничего, за дело, – выдохнула Авдотья.

– Н-да, – перестал есть суп отец.

– Ты что, папа, опять улетаешь? – догнал его Гриша на велосипеде.

– Весёлое дельце! – погладил свой “ёжик” Танцура».

Слово «сказал» можно заменять не только такими словами, как «перестал есть суп» или «погладил свой “ёжик”», но и такими, как вспыхнул, всхлипнул, буркнул, брякнул, промямлил, прошепелявил, прошлёпал губами, прогугнил, прогнусил, рявкнул, промычал, гоготнул, хрюкнул, и многими другими.

Необходимо учесть, что женщины говорят нежными, мягкими, мелодическими, журчащими, вкрадчивыми, грудными и воркующими голосами; старики – старческими, скрипучими, надтреснутыми и расколотыми; старухи пьяницы – сиплыми, глуховатыми, истошными и заплетающимися; подростки – ломающимися; взрослые мужчины – густыми, раскатистыми, сдавленными, низковатыми, окающими, акающими, противными и курлыкающими; турки, афганцы, греки и вообще южане – гортанными; остальные – кто как придётся. Кроме того, говорить можно посапывая, покряхтывая, почёсываясь, нервно покашливая, натужно кряхтя, гмыкая, хмыкая, вздрагивая, поёживаясь, пришёптывая, хлюпая носом, охая, ахая, нечленораздельно мыча и т. д. Слушать можно поддакивая, кивая головой, сокрушённо или сочувственно вздыхая, сдвигая на лоб очки, закуривая папиросу, постукивая пальцами по столу или по собственному носу, позёвывая, нетерпеливо поглядывая на часы, ероша на голове волосы от досады, сжимая под столом кулаки от злости, морща лоб и двигая всклокоченной шевелюрой на голове.

Следует принять во внимание, что герои не могут говорить безостановочно. Иногда они должны и помолчать, например: «Я сегодня уже пообедал, – сказал он и, помолчав, добавил: – А погода-то, кажется, портится». Обычно герой, помолчав, добавляет какой-нибудь пустяк, вроде вышеуказанного умозаключения о погоде. Ведь и умолкать-то ему приходится, когда совсем уже нечего говорить. Каждый раз, когда герой испытывает затруднение в разговоре, для автора формула «и, помолчав, добавил» является своего рода спасательным кругом. Не будь её, повествование прекратилось бы на том месте, где герою в первый раз захотелось бы помолчать. Благодаря же этой спасительной формуле повествование отнюдь не прекращается, а движется как ни в чём не бывало дальше. Случается иной раз, что герой как начнёт добавлять чуть ли не на первой странице, так и добавляет, пока не дойдёт до последней. Нелишне напомнить, что и тут нужно чувство меры. Эту фразу тоже необходимо разнообразить, то есть написав раз: «Сказал он и, помолчав, добавил», в другой раз писать: «Сказал он, помолчал, потом почесался и полушутливо добавил», или: «Сказал он, крякнул и, помолчав, добавил, позёвывая». Варьируя таким образом эту фразу, можно достичь огромного разнообразия, чем, однако, некоторые авторы довольно легкомысленно пренебрегают, что ведёт к снижению качества их продукции.

Диалоги называются речевыми характеристиками именно потому, что по речи героев мы узнаём об их характерах, как это было указано на примере с тремя Тихонами Ивановичами. Совершенно естественно, что герои охарактеризуются полнее, если их речь будет строго индивидуализирована. Для индивидуализации речи употребляются такие слова, как: дык, аль, хучь, энтот, тольки, сумленье, жисть, ндрав, вчирась, полкила, чижолый, обнакновенно, маманя, опчиство, дохтур, гумага (гумага всё терпит), вдарить, бонба, болезный, хранцузы, окстись, евонный, бабоньки, нивирситет, выпимши и другие. Эти слова надо употреблять тоже не сплошь, а с разбором. Каждый без труда поймёт, как может получиться нехорошо, если в романе из жизни учёных профессора и доценты начнут употреблять выражения вроде: «съездить по рылу», «наше вам с кисточкой», «кругом шестнадцать», «идол дубовый» или такие слова, как «карахтер» и «булгахтерия».

Метод физических действий в литературе

В театральном искусстве имеется вполне разработанная теория, по которой актёрам полагается не только произносить заученный текст, но и как-то двигаться по сцене, то есть физически действовать. Эта теория имеет отношение не только к театру, но и к литературе, поскольку литературных героев тоже можно уподобить актёрам, волей автора двигающимся по жизненной сцене.

Как известно, двигаться легче всего при помощи ног, поэтому для выявления характера героя огромное значение имеет его походка, которая может быть лёгкая и тяжёлая, спокойная и напряжённая, быстрая, бодрая, энергичная, твёрдая, решительная, резвая и, наоборот, медленная, задумчивая, мечтательная, меланхолическая, безвольная и усталая. У одних героев походка упругая, эластичная, гибкая, у других она шаткая, развинченная, спотыкающаяся, заплетающаяся, прыгающая, негнущаяся и даже деревянная.

Вот пример, как внутреннее состояние и характер героя отражаются на его походке: «Как только Пахом Никитич чувствовал на себе взгляд Катеньки, его походка становилась деревянной, он спотыкался и готов был провалиться сквозь землю». Ходить можно широко, ровным и ритмическим шагом, но можно ходить мелко, сбивчиво, угловато, можно и не ходить, а просто семенить ногами, некоторые даже не семенят, а только шевелят конечностями, и всё тут. Можно шагать смело, уверенно, гордо, но можно шагать трусливо, стыдливо, вкрадчиво, подобострастно, заискивающе, с ехидством выделывая ногами какие-то совсем уж непотребные кренделя. Походка может быть утиная, когда человек переваливается на ходу, словно жирная утка, журавлиная, когда герой выдёргивает свои длинные ноги, словно журавль из болота, и высоко поднимает их кверху, куриная, когда герой или героиня на каждом шагу двигает вперёд головой, словно что-то клюёт своим носом. Человек может ходить, как бегемот, как слон, как медведь, может топать, как лошадь, но может ходить и вполне прилично, изящно, мягко и даже пружинисто. «Скажи мне, как ты ходишь, я скажу тебе, кто ты». Это мудрое изречение рекомендуется запомнить каждому, кто берётся за изображение человеческих нравов, всё равно, будет это актёр или писатель.

Однако не только в походке, но и во всём, что бы ни делал герой – плачет он, улыбается или смеётся, – сказывается его характер. Одни