— Я с тобой! — закричала Кристина.

— Не надо, — ответил я.

Я побежал к дому, но оказалось, что через дверь войти нельзя, потому что она загорожена увеличившимся параллелепипедом. Тогда я обошел вокруг, подобрал с земли обрезок доски — благо от строителей осталось много хлама — и выбил им стекло. Метеорит, видимо, был уже совсем близко, потому что даже в доме было светло как днем. Внутри оказалось, что я мог проникнуть только в одну из верхних комнаток и на террасу, поскольку вся остальная площадь находилась внутри несчастного параллелепипеда, проходившего прямо сквозь дом. К своему ужасу, я обнаружил, что Анфиса спит на подоконнике, за пределами досягаемости. На мгновение я растерялся, а потом поманил ее:

— Кис-кис-кис.

Она подняла голову и посмотрела на меня сонными и недовольными глазами.

— Кис-кис-кис, — опять позвал я.

Кошка нехотя мяукнула, словно спрашивая, что мне от нее нужно в такую рань, когда все приличные коты еще спят? Я поскреб ногтями по полу. Анфиса оживилась, ее ушки встали торчком, и после того как я еще раз поскреб уже посильнее, она спрыгнула с подоконника и подбежала ко мне. Я схватил ее в охапку и ринулся к окну. Высунувшись из него, я увидел Кристину.

— Как ты здесь оказалась? — спросил я.

— Я перелезла с крыши «чероки», — ответила она.

Поднялся страшный шум. Свист, рев и гудение слились в единый гул, от которого грозились лопнуть перепонки в ушах.

— Давай кошку! — скорее понял, чем услышал я Кристину.

Я протянул ей Анфису, а затем сам выпрыгнул наружу. Мы побежали к стене, за которой метались перепуганные наши друзья и деревенские. Они что-то кричали и махали руками, но из-за шума ничего не было слышно. Неожиданно за спиной что-то ухнуло, мы испугались и бросились на траву, не добежав до стены нескольких шагов. От страха мне хотелось пустить корни и прорасти под землю. Я прижимал к себе Кристину, а она не выпускала из рук ошалевшую кошку. Приподняв голову, я увидел, что все оставшиеся за стеной в панике бежали прочь. Кристина пихнула меня локтем в бок и указала мне вверх. Я оглянулся и увидел, как метеорит, вблизи оказавшийся не таким уж огромным, влетел внутрь параллелепипеда, пролетел сквозь него и скрылся под землей. Наш дом разлетелся с такой силой, как будто был набит порохом по самую крышу. Мы вновь прижали головы. К счастью, крупные брусья до нас не долетели, зато от мелких досок, черепицы и стекла нам досталось изрядно. Все это падало на нас сверху, больно ударяя по спине и рукам, которыми мы обхватили головы. Кристина при этом еще умудрялась локтем прикрывать Анфису. Неожиданно я почувствовал, что жена трясется мелкой дрожью. Я посмотрел на нее и увидел, что она хохочет.

— Что с тобою? — я подумал, что у нее нервный срыв.

— Посмотри, что упало у меня перед носом, — выдавила она сквозь безудержный смех.

Я приподнял голову и увидел свое водительское удостоверение, закатанное в полиэтиленовую упаковку. Я сразу же спрятал его в карман рубашки. Пустячок, а приятно. Новую дачу, пожалуй, построить будет проще, чем получить новые права.

Кошка, воспользовавшись тем, что Кристина отвлеклась, вырвалась и бросилась бежать. Она проскочила сквозь стену и оказалась в безопасной зоне.

— Неблагодарное животное! — воскликнул я и погрозил ей вслед кулаком. — Мы из-за тебя жизнью рисковали, а ты нас бросила, воспользовавшись своим преимуществом проходить сквозь стены! Вот написай мне еще раз в тапочки, я тебе покажу! Да я из тебя даже носков вязать не буду…

— Гляди! — перебила меня Кристина.

На наших глазах в считанные секунды параллелепипед съежился и исчез под землей. Одновременно с этим что-то подтолкнуло нас. Оказалось, что и стена стремительно сжимается. Мы не успели ничего сообразить, как она оттеснила нас в центр, прижав друг к другу, после чего мы провалились сквозь землю в прямом смысле этого слова. Мы падали вниз! Летели с бешеной скоростью сквозь черный тоннель, вцепившись от ужаса друг в друга. Потом мы почувствовали, что тоннель загибается куда-то вверх, а мы мчались уже по инерции, плавно теряя скорость. В конце концов, нас выбросило, как бы из-под земли, и мы очутились посреди выжженной степи, живые и невредимые. Неподалеку валялось что-то огромное, обуглившееся, цилиндрической формы. Вокруг суетились какие-то люди в зеленой униформе. Один из них заметил нас.

— Господи! — воскликнул он и направился к нам. — Вы живы? — спросил он, пока мы поднимались на ноги.

— Живы, — промолвила Кристина, с удивлением оглядываясь вокруг.

А я всматривался в лицо подошедшего к нам мужчины и пытался вспомнить, где я его уже видел? И вдруг меня осенило. Он был как две капли воды похож на немецкого архитектора, изображенного на картине неизвестного художника, которую нам демонстрировала тетя Люда.

— Селифон! — воскликнул я.

Он удивленно вскинул брови и поправил меня:

— Селифан. Селифан Ваучерович Костиков, командир спасательной группы, — он поклонился Кристине и крепко пожал мне руку.

— Селифан… Как вы сказали? — переспросила Кристина.

— Ваучерович, — повторил тот и объяснил: — Мой отец родился в 1993 году в Калужской области, и его назвали Ваучером.

— В каком году он родился? — удивился я.

— В 1993-м, — подтвердил Селифан Ваучерович.

В этот момент со стороны обуглившегося цилиндра раздалось дружное «Ура!» Мы увидели, что рабочим в униформе удалось открыть люк и наружу вылезли трое мужчин, хохочущих от счастья. Все бросились обнимать их, и Костиков тоже побежал к ним.

— Кажется, мы сошли с ума, — прошептала Кристина.

— Представляете, — воскликнул один из рабочих, обращаясь к тем, что вылезли из цилиндра, — эти вот, — он указал на нас, — прилетели за вами следом прямо из Селифоново!

Его сообщение прибавило веселья, и те, что вылезли из цилиндра, с радостным воодушевлением начали обнимать меня и Кристину. Их неуемное веселье заразило и нас, и мы охотно кидались в объятья незнакомцев и похлопывали их по спинам, толком не понимая, чему они радуются, но чувствуя, что произошло что-то очень хорошее.

— Ну все, все, хватит, — командным голосом приказал Селифан Ваучерович. — Ребята, вам пора.

Он насильно загнал тех троих из обуглившегося цилиндра в один из двух ожидавших в десяти метрах сверхсовременных вертолетов, и они улетели. Оставшиеся внизу еще долго махали вслед вертолету руками.

Костиков вернулся к нам.

— Извините, что оставил вас, — сказал он. — Это были наши друзья, мы очень за них беспокоились.

— А где мы вообще находимся? — спросила Кристина, оглядываясь вокруг. — И что тут происходит?

— Мы находимся на Байконуре, — ответил Селифан Ваучерович и, посмотрев на наши округлившиеся от удивления глаза, добавил. — И мало этого, сейчас 2053 год.