Сталкер и журналист шли по улице, ведущей в глубь застройки. Дома, почти все, когда-то были жилыми. В некоторых на первых этажах раньше располагались небольшие магазинчики, которые давно уже были разграблены. На одном из домов Василий увидел сохранившуюся вывеску «13-й Войковский проезд». Но проехать по этому проезду было невозможно, потому что, пройдя квартал, они наткнулись на перегораживающие улицу бетонные блоки. По краям, возле стен, располагались укрытия для стрелков из набитых песком мешков.

– Чем ближе к центру Зоны, тем больше таких вот брошенных блокпостов, – не стал дожидаться вопросов Григ. – По первому времени, когда механоиды были еще не столь совершенны, как сейчас, военные пытались загнать их всех на небольшой участок, чтобы шарахнуть потом чем-нибудь помощнее. Чтобы, значит, всех разом изничтожить. Вот и ставили для этого повсюду блокпосты. А то и улицы решетками перегораживали. Ну, решетки-то потом нанороботы схарчили – им железо только подавай, – а блокпосты так и остались. Как памятники человеческой глупости.

– Вот ты так говоришь, – усмехнувшись, дернул подбородком Василий, – будто сам знаешь стопроцентно надежный способ, как справиться с механоидами.

– Не знаю, – качнул головой сталкер.

– Так что ж тогда?..

– Очень-очень давно Великий Император Ху написал в «Книге Постоянств»: «Если не знаешь, что делать, лучше не делай ничего. Если знаешь, что делать, постарайся об этом забыть».

– Он был китайцем? Император Ху?

– Наверное.

– Так вот, не знаю, как там у них, у китайцев, а у нас говорят: «Не ошибается тот, кто ничего не делает». И я считаю, что это верно.

– А я разве спорю, – едва заметно улыбнулся Григ. – Беда лишь в том, что за чужие ошибки отвечать, как правило, приходится другим.

– В каком смысле?

– Во всех сразу.

Василий вздрогнул и отпрянул к стене, когда из-под сложенных невысоким штабелем мешков выскочил небольшой металлический предмет – существо? – здорово смахивающий на сильно уменьшенную модель механоида. Проскочив у парня меж ног, мини-механоид резко затормозил, развернулся и подкатил к Григу.

– Умничка, Виолетта.

Сталкер присел на корточки и достал из кармана две маленькие круглые батарейки. Игрушечный механоидик опустил окошко со стороны водительского места. Григ кинул туда батарейки, и окошко снова закрылось. Машинка что-то быстро пропищала.

– Конечно, мне тебя не хватало, Виолетта, – улыбнулся сталкер.

– Черт меня побери! – произнес изумленный журналист. – Я ведь уже видел эту машинку! Она была рядом, когда ты убивал наемников!

– Верно, – кивнул сталкер. – Ее зовут Виолетта.

– Кто ее так зовет? – растерялся парень.

– Я.

– Ты с ней… знаком?

– Уже не первый год.

– И ты… понимаешь, что она там пищит?

– Не дословно, но близко к тексту. Интонационно.

Василий прикусил губу, наклонил голову к плечу и озадаченно уставился на Виолетту. В принципе, она была похожа на детскую машинку с дистанционным пультом управления. Обросшую слоем титанового сплава и оснащенную весьма неплохими защитными и атакующими приспособлениями. Только миниатюрными. Точно модель для сборки.

– Это – механоид?

– Наверное.

Василий постучал пальцем по шлему. Вероятно, он хотел почесать затылок. Но в шлеме сделать это было сложно.

– Я не очень-то понимаю…

– А тебе пока что и не нужно ничего понимать, – неожиданно резко перебил журналиста Григ.

– Это почему же? – растерялся тот.

– Продержишься в Зоне год, тогда, может быть, начнешь что-нибудь понимать. Не раньше.

– А до тех пор?

– До тех пор смотри внимательно вокруг и слушай, что тебе говорят.

– А если?..

– А вот «если» здесь не прокатит.

– Ты даже не знаешь, что я хотел сказать.

– А зачем мне это знать?

На это Василий не нашел что ответить. Странная, хотя и не скажешь, что извращенная, логика Грига уже не впервой ставила его в тупик. Причем тупик был хороший такой. Основательный. Как блокпост.

– Вперед, Виолетта! – скомандовал Григ.

Сорвавшись с места, машинка скользнула в узкий проход между бетонными блоками. Поистине для этой малышки не существовало преград. Она легко пробиралась там, где более крупным ее сородичам пришлось бы расчищать себе дорогу.

К тому времени, когда сталкер и журналист перебрались через бетонное заграждение, Виолетта уже успела доехать до перекрестка. Быстро крутанувшись по сторонам, она развернулась и покатила назад. Тормознув возле Грига, машинка коротко пискнула.

– Спасибо, Виолетта, – с серьезным видом кивнул сталкер.

– Что она сказала?

– Что впереди все чисто.

– Серьезно?

Василия все же не оставляла мысль, что Григ дурачит его с этой машинкой. Непонятно, как и зачем, но – дурачит.

– А с чего бы ей врать?

Василий смолчал. Хотя ему было что сказать. Но он предполагал и, скорее всего, не ошибался, что Григ его не поймет. Они говорили на одном языке, но принадлежали к разным культурам. Так решил для себя журналист. Так ему было проще смириться с реальностью, которую он не хотел принимать и которая, в свою очередь, отказывалась принимать его.

На перекрестке они свернули направо, обогнули длинный фасад девятиэтажного дома с обвалившимися балконами и снова пошли в том же направлении, что и прежде. Виолетта, как сеттер, ходила челноком, из стороны в сторону, то забегая далеко вперед, то вновь возвращаясь к Григу. Время от времени раздавалось высокочастотное попискивание, смысл которого Василий не понимал, а Григ, видимо, не считал нужным делиться с парнем информацией, которую сообщала ему Виолетта.

С той стороны, куда они направлялись, стал доноситься характерный городской шум, и вскоре они вышли к оживленной автомагистрали. По четырехполосному шоссе неслись механоиды самых разнообразных форм и размеров. И все они направлялись в сторону Химок. Если бы эту картину смог увидеть молодой Дали, он стал бы таким закоренелым реалистом, что рядом с его картинами даже работы Шишкина казались бы не в меру авангардистскими. А Магритт всецело отдал бы себя рекламе.

– Ленинградский проспект, – Григ надел шлем и защелкнул под горлом застежку. – Нам на другую сторону.

Василий с сомнением посмотрел на движущихся по шоссе монстров.

Они ехали туда, где намечалась драка.

Зачем? Что гнало их всех в одну и ту же сторону? Инстинкт? Или программа? Стремление уничтожить чужаков или желание защитить свое жизненное пространство?..