Смотр затягивался. В первом часу начальник дивизии попросил начальника штаба генерала Шимановского доложить командующему войсками, нельзя ли сделать перерыв для обеда и не согласится ли командующий войсками сам закусить.

Генерал Драгомиров ответил, что три полка, которые он в данное время не смотрит, должны быть отпущены на обед, а затем по очереди приводимы в поле для продолжения смотра. Сам же он отказывается от закуски и просит только дать ему стакан квасу.

Смотр частей дивизии продолжался до 6 часов вечера. Все сбились с ног. Казался неутомимым только сам командующий войсками, лично всем руководивший.

Я уже слышал про смотры генерала Драгомирова, но присутствовал на лично им проводимом смотру впервые и был не только крайне заинтересован, но прямо поражен продуманностью, интересом и толковостью показных учений, умением практически все показать и умением все разобрать, все узнать и получить действительную картину подготовки частей во всех отношениях.

Прослужив шесть лет в строю в Одесском военном округе, я никогда ничего подобного не видел и просто не мог себе представить, что так можно и так должно проверять подготовку строевых частей. Как все это было отлично от смотров в Красном Селе! Чувствовалось, что всякое очковтирательство при драгомировских смотрах не может иметь места.

Смотр кончился. Драгомиров приказал подать коляску. В ожидании коляски он говорил с командиром корпуса генералом Любовицким80. Когда коляска была подана, генерал Драгомиров, попрощавшись с командиром корпуса, пошел к коляске. Непосредственно за ним шел начальник дивизии генерал Голубев. Прежде чем сесть в коляску, генерал Драгомиров, как будто что-то вспомнив, быстро повернулся и, обращаясь к генералу Голубеву, сказал примерно следующее: «В прошлом году я смотрел 5-ю пехотную дивизию и нашел много недочетов, отмеченных мною в приказе по округу. По моему приказанию Вашему Превосходительству было передано через корпусного командира, что я, во внимание к прежней вашей службе, не принимаю никаких мер против вас, но предлагаю вам в течение года привести дивизию в полный порядок. Год прошел. Сегодняшний смотр мне показал, что ничего не сделано. Подготовка дивизии плоха во всех отношениях. Мы с вами больше не можем служить в одном округе. В течение ближайшего месяца, если вам это удастся, вы имеете возможность перевестись в другой округ. Если вам угодно – вы, Ваше Превосходительство, можете теперь же воспользоваться месячным отпуском».

После этого генерал Драгомиров сел в коляску и уехал на Житомирский вокзал, где его ждал вагон.

Не знаю, пытался или нет генерал Голубев перевестись в другой округ, но недели через три после этого смотра мы прочитали в «Инвалиде» Высочайший приказ об увольнении его в отставку по прошению.

Второй случай относится к маневрам частей 5-й пехотной дивизии. Я был назначен исполняющим должность начальника штаба отряда, состоявшего из одного пехотного полка, двух батарей и одного полка конницы. Начальником отряда был генерал-майор Путилов81 (тот самый Путилов, именем которого была впоследствии названа сопка в Японскую войну – Путиловская сопка), только что произведенный в генералы (он был командиром пехотного полка в 5-й пехотной дивизии) и получивший назначение бригадным командиром в какой-то другой округ.

После первых трех дней маневра была назначена дневка. Задания на следующий день мы долго не получали. Наконец, часов в 6 вечера прибывший из штаба дивизии офицер-ординарец привез на имя начальника отряда пакет, на котором значилось: «Вскрыть ровно в двенадцать часов ночи с такого-то на такое-то число». Генерал-майор Путилов передал мне пакет и приказал принести ему без пяти минут до указанного часа.

Часов в 9 вечера, после ужина, мы, молодежь, сели играть в карты. Начальник отряда был в соседней хате; на дворе шел сильный дождь. Только мы начали игру, как вошел в нашу хату генерал-майор Путилов. Посидев несколько времени с нами, он увел меня в свою хату, сказав, чтобы я захватил свою походную сумку. Когда я пришел к нему, он меня спросил:

«Где у вас присланный пакет?» – «В сумке». – «Дайте мне его, я его вскрою и посмотрю, какое нам дается задание на завтра». – «Ваше Превосходительство, ведь указано вскрыть пакет в 12 часов ночи, а теперь еще нет и 91/2 вечера». – «Это вас не касается. Вскрою я». – «Нет, Ваше Превосходительство, я, как начальник штаба, против этого протестую. Я, во всяком случае, не могу принимать в этом никакого участия и до 12 часов ночи отказываюсь отдавать от вашего имени какие-либо распоряжения по отряду». – «Фу, какой вы формалист! Ну хорошо, я вскрывать пакета не буду, но вы мне его дайте, я его спрячу у себя». Я дал ему пакет и ушел в свою хату.

Через каких-нибудь полчаса пришел вестовой генерала Путилова и сказал мне, что генерал меня зовет к себе. Я пошел. Застал я Путилова над картой со вскрытым пакетом в руках!

Генерал Путилов встретил меня словами: «Приказано отряд поднять по тревоге и ночным маршем двинуться к такой-то переправе и захватить ее до подхода противника. Боюсь, что мы не успеем. Ведь Киевский полк стоит от нас в шести верстах и туда можно попасть только по лесным дорожкам, а мы не связаны с полком летучей почтой. Надо немедленно послать к командиру полка двух офицеров-ординарцев по разным дорогам и приказать полку подняться по тревоге и выходить туда-то». – «Ваше Превосходительство, да ведь нет двенадцати часов. Подумайте, какой будет скандал, если сюда приедет посредник и нас поймает!» – «Стоит такая погода, что не только посредник, но никакая собака носа на двор не высунет. Давайте делать распоряжения».

Я категорически отказался. Генерал-майор Путилов рассердился, но покорился. Я ушел к себе.

Без четверти двенадцать наружная дверь распахнулась, и в хату ввалилась какая-то крупная фигура в бурке, с которой струями скатывалась вода. Вошедшая фигура быстро двинулась ко мне со словами: «Штабс-капитан Лукомский, где пакет с заданием?»

Я только после этой фразы узнал вошедшего: это был бригадный командир 5-й пехотной дивизии генерал-майор Байков82, который, как я слышал, был ярым врагом Путилова. Он был на маневрах старшим посредником. «Ваше Превосходительство, пакет у генерал-майора Путилова». – «А где генерал-майор Путилов?» – «У себя в хате». – «Ведите меня немедленно к нему».

Я накинул пальто, и мы вышли. В хате генерал-майора Путилова не оказалось. «Где генерал?» – обрушился Байков на вестового. «Только что Его Превосходительство сейчас вышли». Генерал-майор Байков бурей вылетел опять во двор. Я вышел за ним. «Где начальник отряда?» – гремел голос Байкова.

Мы опять прошли в хату, где был штаб отряда. Генерал-майора Путилова не было и там. Байков выходил из себя и требовал, чтобы начальника отряда немедленно разыскали. Часы показывали ровно 12 часов ночи!

Дверь хаты отворилась, и появился Путилов со словами: «Ну, господа, посмотрим, какое приказание содержит присланный пакет».

Генерал-майор Байков бросился к генерал-майору Путилову и прогремел: «Я вижу, Ваше Превосходительство, что пакет уже вскрыт. Как вы смели его вскрыть раньше 12 часов ночи?» Генерал-майор Путилов ответил: «Успокойтесь, Ваше Превосходительство, и не повышайте голоса. Теперь уже 12 часов ночи, и я только сейчас вскрыл пакет, но его еще не читал». – «Я, Ваше Превосходительство, настаиваю на том, что вы сделали преступление, вскрыв пакет раньше срока. Я подам об этом рапорт». – «Вы, Ваше Превосходительство, можете подавать какие угодно рапорты, но говорить мне в лицо, что я вру, вы не имеете права. Я требую, чтобы вы прекратили этот недопустимый разговор и мне не мешали. Я должен ознакомиться с полученным распоряжением и отдать нужные распоряжения. Прошу мне не мешать».