Вслед за Колосовым сажусь в кабину.

— Есть пламя! — лихо докладывает техник.

И вот уже чуть подрагивающая от нетерпения машина разбегается по взлетной полосе. Не успел я, что называется, и глазом моргнуть, как высотомер показал пять тысяч метров. Это тебе не Як-18. Как же летать на такой стремительной машине с большим радиусом действия, головокружительной высотой, увеличенной скоростью и огневой мощью? А Колосов, словно не ощущая возникшей перегрузки, уверенно, рукой мастера повел самолет в зону и виртуозно проделал несколько пилотажных фигур.

— Возьмите управление, — неожиданно приказал он. Тон у него всегда был повелительный, не допускающий возражений.

Взялся за ручку — сразу чувствую, не тот самолет, к которому привык, надо упорно работать, чтобы управлять им так же легко, как винтомоторным. За провозными полетами пошли вывозные, потом контрольные, а когда летчик-инструктор окончательно уверился в моих знаниях и способностях — первый самостоятельный на «миге». Он проходил так же, как и первый полет на Як-18. Все с тем же душевным трепетом оторвался я от земли, выписал широкий круг в безоблачном небе и, счастливый, вернулся на аэродром, сделав для себя вывод, что с увеличением скорости полета летная работа становится все более трудной.

Все как прежде, и все не так. Красивый, удобный, реактивный самолет полюбился сразу. Он был легким в управлении, быстро набирал высоту. Я ощутил, как выросли и окрепли мои крылья. Впервые я почувствовал себя настоящим пилотом, приобщившимся к современной технике.

После окончания училища меня оставили работать в Оренбурге инструктором в числе определенного количества выпускаемых курсантов.

После определенного курса подготовки инструкторов на самолете МиГ-15 в мой экипаж попали четыре курсанта — все хорошие, все одинаковые, казалось бы. Но все равно среди тех курсантов выделялся Юра Гагарин своей старательностью, дисциплинированностью, жизнерадостностью, энергичностью. Мы на это обратили сразу внимание. Если ему давалось поручение, задание — он выполнял всегда добросовестно, своевременно и с хорошим качеством. Таких курсантов мы обычно всегда выделяем, поручаем им организационную работу. Он стал сразу старшиной звена и старшиной группы. И будучи старшиной звена, экипажа, он продемонстрировал свои организаторские способности самым наилучшим образом, помогал отстающим в теоретической части.

Предварительно курсанты проходили всегда теоретический курс обучения. Он требует соответствующих затрат сил и соответствующей организованности. Здесь и проявились его способности: он мог организовать группу и звено в таком направлении, чтобы все выполнить и подготовиться к сложному полету.

О сложных полетах я потому говорю, что было отобрано 20 человек, для того, чтобы пройти ускоренный курс подготовки на боевом самолете. Отобрали наиболее подготовленных курсантов, в числе их как раз был Юрий Алексеевич Гагарин. И поскольку у них курс подготовки был сокращен (проводился эксперимент по ускоренному выпуску курсантов на боевых самолетах), а теоретическая подготовка оставалась постоянной, им требовались определенные затраты времени. На Як-18 учились два года, а по ускоренной программе — один год. Юрий Алексеевич был в числе отобранных для эксперимента летчиков, это уже говорит о том, что действительно он человек был наиболее подготовленный во всех отношениях. Поскольку курс теоретический оставался прежним, допустим, математики нужно 450 часов — вынь да положь, но уложись в этот период. Была определенная программа, которую надо выполнить, а сроки сокращены. Вот здесь настойчивость, дисциплинированность Гагарина, умение организовать время проявились.

Теоретический курс он, кстати, закончил только на «четыре» и «пять», желание летать у него было огромное, он любил летать. Он спортсмен хороший — волейболист, баскетболист. Пилоты любят волейбол, баскетбол, хоккей.

Я сам был молодой, только год-два как закончил училище. Приходят курсанты, мы первым делом знакомимся как учителя, педагоги. Смотрим им в глаза, определяем, какой у них психологический наклон. И бросилось в глаза — спокойный, с железными нервами парень и дисциплинированный вдобавок ко всему. Когда прошли теоретический курс, наземную подготовку, мы начали с ним летать. Среди курсантов трое сразу выделились, Юра между ними особенно выделялся своим старанием, желанием.

Но нам еще многое надо было освоить, чтобы стать настоящими летчиками: высший пилотаж, маршрутные полеты, воздушные стрельбы, групповую слетанность. Всей этой премудрости обучал нас сменивший Колосова квалифицированный летчик-инструктор Ядкар Акбулатов. У него был верный глаз охотника, он все успевал замечать в воздухе и не прощал ни малейшей ошибки.

Мне пришлось писать аттестацию на присвоение летчика-истребителя Юрию Алексеевичу Гагарину, поэтому весь этап прохождения учебы Гагарина в Оренбургском летном училище мне хорошо известен. После прибытия в Оренбург в 1955 г. в летное училище, обучившись в теоретическом батальоне, Юрий Гагарин попадает на аэродром летать на учебных самолетах типа Як-18. Они разных были модификаций: Як-18, Як-18А, Як-18У. И обучал Гагарина летному искусству на учебных самолетах Крючков Иван Федорович. Что можно сказать об Иване Федоровиче? Учитель в душе. Старательный, преданный делу авиации человек. До сих пор продолжает свою летную деятельность. Заслуженный летчик Советского Союза, полковник. Когда он обучал Юрия Алексеевича Гагарина в 1955–1956 годах, то был обыкновенный летчик-инструктор и вел свою программу как и со всеми курсантами, так и с Гагариным до конца ее прохождения. Налет тогда составлял на учебных самолетах 40–50 часов. После окончания этой учебной программы Гагарина вместе с другими курсантами переводят на более усовершенствованные самолеты, на последний этап обучения — это на самолеты МиГ-15бис. Спарка тогда была на УТИ МиГ-15.

Попадает Гагарин в экипаж лейтенанта Колосова, молодого, только что окончившего училище. Старательный лейтенант принял экипаж в составе трех человек — Захаров, Доронин, Гагарин. Гагарин меньше всех имел налет, потому что он начал прохождение службы с 1955 г. в училище. А эти двое — Захаров и Доронин — они раньше, с 1953 г. были уже курсантами. И Колосов приложил все свое умение, старание, чтобы успешно пройти программу, в том числе и с Гагариным на боевом реактивном самолете. Но не все ладилось у молодого человека. Не все.

Трудно давался молодому курсанту Гагарину боевой самолет. Единственное грубое отклонение было в результате ошибки техники пилотирования — это высокое выравнивание, профиль высокий посадки. И Колосов все отдал, чтобы исправить эту ошибку у летчика. В конце концов, ему помогали такие офицеры, как командир эскадрильи майор Берегов, человек, который прошел войну, вылетал на боевые задания, сотни и сотни курсантов обучил в Оренбургском военном училище — принципиальный человек, который мог предвидеть, что получится, что не получится. Он много сил и энергии потратил на то, чтобы помочь лейтенанту Колосову обучать и воспитывать Юрия Гагарина, хотя и ему это очень трудно давалось. Командир полка полковник Полшков, как командир, как учитель солидный, с большим стажем, также принимал участие в обучении, помогал лейтенанту Колосову в овладении своей профессией педагога в обучении всех курсантов, в том числе и Юрия Гагарина.