В один погожий ясный день Камилла, Эмили и сопровождавший их Ник отправились на прогулку в те места. Молодые женщины шли чуть впереди, поддерживая оживленный разговор, а бывший муж одной и будущий другой двигался за ними, на ходу читая газету. От озера Серпантин веяло утренней прохладой, расползавшейся по траве и петляющим вблизи воды дорожкам. Людей попадалось немного, поскольку день не был ни праздничным, ни выходным. К тому же стояла середина осени, когда большинство удовольствий — плавание, пикники, велосипедные прогулки — теряют всякий смысл. В любое время года сюда приходили только матери с младенцами, которым в коляске не страшен никакой холод. Вот и сейчас мимо прошли две женщины с маленькими детьми.

— В скором времени нас ожидает то же самое, — заметила Эмили, поглаживая свой пока еще небольшой живот.

Она узнала, что беременна, почти одновременно с Камиллой. Ник в буквальном смысле прыгал от счастья, Аделин, напротив, молча кусала губы от досады. Она с надеждой смотрела на бывшую невестку, которая тоже, как оказалось, ждала ребенка. Ей доставила бы огромную радость ситуация с двойным отцовством Ника, но Камилла не предъявляла ему никаких претензий. Они развелись быстро и без лишних хлопот, имущественных притязаний, обид, словно не встречались вовсе, не женились и не строили совместных планов. Каждый был поглощен нынешними событиями, и старые воспоминания безболезненно отошли на второй план. Образно говоря, все трое гуляющих в парке недавно миновали крутой поворот на дороге жизни. И только Камилла видела за углом пропасть, а не ровный прямой путь. Боль день за днем терзала ее душу, не давая собраться с силами, перевернуть страницу прошлого.

— Я думаю о нем день и ночь, — призналась она подруге. — Иногда нарочно стараюсь отвлечься, занять себя работой, но не получается.

— Скоро у тебя родится ребенок и ты сразу почувствуешь прилив сил, — заверила ее Эмили. — Не забывай о своем малыше. Твои страдания плохо на нем сказываются.

— Мое сердце отказывается принимать доводы рассудка. Представь себе ураган, пронесшийся над цветущим благодатным краем, оставив за собой мертвую землю. То же сейчас творится в моей душе. Я живу только ради сына, жду не дождусь, когда посмотрю в его глаза. Недавно он даже приснился мне.

— Пройдет еще много времени, прежде чем мы наверняка узнаем, кто у нас родится. Нику, например, все равно, мальчик будет или девочка. Мне, по правде говоря, тоже безразлично. Я просто люблю этого ребенка и встречу его появление с радостью вне зависимости от пола.

— Эмили, все дело в интуиции. Я уверена, что рожу сына. Надеюсь, с такими же красивыми глазами, как у отца. Буду смотреть на него и вспоминать Кайса.

Сделав круг по окрестностям, женщины вновь вернулись к озеру. Камилла невольно вспомнила давным-давно слышанную трагическую историю, связанную с этим местом. В его тихих водах утопилась беременная жена поэта Шелли, которую он оставил ради юной шестнадцатилетней девушки Мэри, будущего автора знаменитого «Франкенштейна». Как должна быть велика сила любви, толкающая людей на самые отчаянные поступки! Камилла много раз пыталась вообразить, что чувствовала несчастная обманутая женщина, заходя в воду, шаг за шагом оставляя позади надежды, мечты о счастье. Или, может быть, она бросилась в озеро с разбегу, не раздумывая? Ее не остановил даже ребенок — невинная жертва трагедии. Спустя годы люди приходят сюда купаться, загорать, развлекаться и лишь горстка случайных туристов пристально смотрит на водную гладь, словно пытаясь разглядеть женский силуэт на дне.

Камилла огляделась по сторонам. Гайд-парк — странное место, удивительным образом сочетающее прекрасное и зловещее. По соседству расположено давно закрытое кладбище домашних животных. Возле Мраморной арки раньше стояла Тайбернская виселица, главное место казни в Лондоне. Один пласт времени ложится на другой, и там, где двести лет назад лилась кровь, теперь резвятся дети и вместо стонов и рыданий слышится их заливистый смех. Что случится спустя пару веков, современные люди никогда не узнают. Как не видели лондонцы прошлого современный Гайд-парк. Так же и она должна раз и навсегда отделить прошлое от будущего, перестать постоянно возвращаться к фразе: а если бы…

— Леди, не стойте на ветру, — вмешался Ник. — Вы можете простудиться.

— Пойдем в галерею Серпантин, — предложила Камилла. — Я хотела купить несколько книг по искусству.

Вернувшись домой два месяца назад, она стала обзванивать знакомых, бывших сокурсников по университету в поисках подработки. Конечно, Ник отдал ей часть денег, подаренных молодоженам на свадьбе, но эту сумму они с Валери решили положить в банк и потратить на ребенка. Сидеть на содержании матери Камилла категорически отказалась. Ее профессия позволяла работать дома. К счастью, недалеко от родительского дома у нее сохранилась комната-студия, которую Джозеф предоставил дочери на годы учебы. Работа, новые идеи, проекты спасали Камиллу в самые трудные минуты. Она старалась беречь свое душевное спокойствие, но иногда даже незначительная мелочь грозила обернуться слезами и нервным срывом. Например, в новостях передавали репортаж из Дубая, появилось несколько кадров из торгового центра, где они с Кайсом ходили по магазинам. Сначала ее охватила дикая, невыносимая тоска, глаза наполнились слезами. Рука, опережая мысль, потянулась к телефону, чтобы позвонить Валери, услышать от нее ободряющие слова. Однако в последний момент Камилла остановилась. Она подумала о нелегкой жизни матери, еще не смирившейся с потерей мужа и вынужденной решать проблемы дочери. Нет, хватит прятаться за чужой спиной. Осознав это, она вмиг успокоилась, а окончательно выбросить из головы болезненный эпизод помогла интересная работа. Знакомые с готовностью поручали Камилле выполнять эскизы, планы-проспекты, рисовать планшеты, смоделированные ими на компьютере. У некоторых просто не хватало времени самим делать наглядные образцы. Ей, наоборот, из-за беременности была доступна только эта стадия, не причинявшая вреда будущему ребенку. Она немного завидовала сокурсникам, уже добившимся первых карьерных успехов. Скоропалительное замужество явилось препятствием на пути ее самореализации. Зато после развода Камилла почувствовала невероятную свободу действий, желание учиться дальше, совершенствовать свои навыки. Эмили в этом смысле больше подходила Нику. Она успела поработать, достигла неплохих результатов и теперь хотела наверстать упущенное в личной жизни.

Галерея Серпантин изначально была отведена под чайный домик вблизи озера. В данный момент здесь находился один из уголков, облюбованных туристами, где проходили выставки современного искусства. Ник остался ждать у входа, а подруги скрылись в здании. Эмили мало понимала в искусстве, дизайне, проектировании, но с интересом листала большие иллюстрированные книги.

— Представляешь, я совсем забыла о срочной работе, — растерянно сказала Камилла.

— Неужели ты побежишь домой? Мы так долго не виделись, и тебе нельзя перенапрягаться, не забывай.

— Да-да, знаю, поэтому хочу ограничиться поиском полезной литературы, а позже займусь воплощением ценной информации.

— А я наслаждаюсь отдыхом! Недавно я обнаружила, что не брала отпуска три года подряд! И чувствовала себя нормально. Зато сейчас начинаю ощущать, как на самом деле устала.