class="p1">– Вот я б этого святого духа, если бы он только мне попался! Ну, ладно, Иван Иваныч, читайте им приказ, и чтоб каждый расписался!

Иван Иваныч встал и прочитал:

– «Объявляю служащим вверенного мне… мною замечено… обращаю внимание… недопустимость… и чтоб не смели, одним словом…»

* * *

С тех пор станция Фастов словно провалилась сквозь землю. Молчание.

– Странно, – рассуждали в столице, – большая такая станция, а между тем ничего не пишут. Неужели там у них никаких происшествий нет? Надо будет послать к ним корреспондента.

* * *

Вошел курьер и сказал испуганно:

– Там до вас, товарищ Чемс, корреспондент приехал.

– Врешь, – сказал Чемс, бледнея, – не было печали! То-то мне всю ночь снились две большие крысы… Боже мой, что теперь делать?.. Гони его в шею… То бишь проси его сюда… Здрасте, товарищ… Садитесь, пожалуйста. В кресло садитесь, пожалуйста. На стуле вам слишком твердо будет. Чем могу служить? Приятно, приятно, что заглянули в наши отдаленные палестины!

– Я к вам приехал связь корреспондентскую наладить.

– Да господи! Да боже ж мой! Да я же полгода бьюсь, чтобы наладить ее, проклятую. А она не налаживается. Уж такой народ. Уж до чего дикий народ, я вам скажу по секрету, прямо ужас. Двадцать тысяч раз им твердил: «Пишите, черти полосатые, пишите!» Ни черта они не пишут, только пьянствуют. До чего дошло: несмотря на то, что я перегружен работой, как вы сами понимаете, дорогой товарищ, сам им предлагал: «Пишите, – говорю, – ради всего святого, я сам вам буду исправлять корреспонденции, сам помогать буду, сам отправлять буду, только пишите, чтоб вам ни дна ни покрышки». Нет, не пишут! Да вот я вам сейчас их позову, полюбуйтесь сами на наше фастовское народонаселение. Курьер, зови служащих ко мне в кабинет.

Когда все пришли, Чемс ласково ухмыльнулся одной щекой корреспонденту, а другой служащим и сказал:

– Вот, дорогие товарищи, зачем я вас пригласил. Извините, что отрываю от работы. Вот товарищ корреспондент прибыл из центра просить вас, товарищи, чтобы вы, товарищи, не ленились корреспондировать нашим столичным товарищам. Неоднократно я уже просил вас, товарищи…

– Это не мы! – испуганно ответили Бабкин, Рабинович, Азеберджаньян и Бандуренко.

– Зарезали, черти! – про себя воскликнул Чемс и продолжал вслух, заглушая ропот народа: – Пишите, товарищи, умоляю вас, пишите! Наша союзная пресса уже давно ждет ваших корреспонденций, как манны небесной, если можно так выразиться. Что же вы молчите?..

Народ безмолвствовал.

1925

Человек с градусником

У нас на станции рабочий в летучке заболел, врач к нему приехал, поставил градусник и забыл про него, уехал на дрезине, а больной так с градусником и остался.

Рабкор 1212

1

Врач завинтился совершенно. Приехал на станцию, осмотрел пять человек с катаром желудка. Одному выписал соду три раза в день по чайной ложке, другому соду три раза в день по пол чайной ложки, третьему – один раз в день по ¼ чайной ложки, четвертому и пятому, для разнообразия, через день по ложке; шестой ногу сломал, двое страдали ревматизмом, один – запором; жена стрелочника жаловалась, что видит во сне покойников, двум не выдали пособия по болезни, дорожная мастерша неожиданно родила…

Одним словом, когда нужно было садиться в дрезину, в голове у врача было только одно: «Ко щам пора, дьявольски устал…»

И тут прибежали и сказали, что в летучке один заболел. Врач только тихо крякнул и полетел к больному.

– Тэк-с, язык покажите, голубчик. Паршивый язык! Когда заболел? 13-го? 15-го?.. Ах, 16-го?.. Хорошо, то бишь плохо… Сколько тебе лет? То есть я хотел спросить: живот болит? Ах, не болит? Болит? Тут болит?

– Ой-о…

– Постой, постой, не кричи. А тут?

– Ого-го!..

– Постой, не кричи.

– Дрезина готова, – послышалось за дверью.

– Сейчас, одну минуту… Голова болит?.. Когда заболела? То есть я хотел спросить: поясницу ломит? Ага! А коленки?.. Покажи коленку. Сапог-то стащи!

– У меня в прошлом году…

– А в этом?.. Так… А в будущем? Фу, черт, я хотел спросить: в позапрошлом? Селедки не ешь! Расстегни рубашку. Вот те градусник. Да не раздави смотри. Казенный.

– Дрезина дожидается!

– Счас, счас, счас!.. Рецепт напишу только. У тебя инфлуенца, дядя. Отпуск тебе напишу на три дня. Как твоя фамилия? То есть я хотел спросить: ты женатый? Холостой? Какого ты полу?.. Фу, черт, то есть я хотел спросить: ты застрахованный?

– Дрезина ждет!

– Счас! Вот тебе рецепт. Порошки будешь принимать. По одному порошку. Селедки не ешь! Ну, до свиданья.

– Покорнейше вас благодарю!

– Дрезина…

– Да, да, да… Еду, еду, еду…

2

Через три дня в квартире доктора.

– Маня, ты не видела, куда я градусник дел?

– На письменном столе.

– Это мой. А где же казенный, с черной шапочкой? Черт его знает, очевидно, потерял! Потерял, а шут его знает – где. Придется покупать.

3

Через пять дней на станции сидел человек в куртке с бугром под левой мышкой и рассказывал:

– Замечательный врач. Прямо скажу: выдающийся врач! Ну, до чего быстрый, как молния! Порх-порх… Сейчас, говорит, язык покажи, пальцем в живот ткнул, я свету невзвидел… Все выспросил, когда да как… Из кассы 4 с полтиной выписал.

– Ну, что ж, вылечил? Капли, наверное, давал. У него капли есть замечательные…

– Да, понимаешь, не каплями. Градусником. Вот тебе, грит, градусник, носи на здоровье, только не раздави – казенный.

– Даром?

– Ни копейки не взял за градусник. Страхкассовый градусник.

– У нас хорошо. Зуб Петюкову вставили фарфоровый тоже даром.

– И помогает градусник?

– Говорю тебе, как рукой сняло. Спины не мог разогнуть. А на другой день после градусника полегчало. Опять же голова две недели болела: как вечер, так и сверлит темя, сверлит… А теперь, с градусником – хоть бы что!

– До чего наука доходит!

– Только неудобно чрезвычайно при работе. Да я уж приловчился. Бинтом его привязал под мышку, он и сидит там, сукин сын.

– Дай мне поносить.

– Ишь ты, хитрый!

1925

По поводу битья жен

Лежит передо мною замечательное письмо. Вот выдержки из него:

«Я – семьянин, а потому знаю, что бо́льшая часть семейных сцен разыгрывается на почве материальной необеспеченности. Жена пищит: „Вот-де, посмотри на таких-то знакомых, как они живут!..“ Подобного рода аргументация доводит до белого каления. Беда, если глава семьи слаб на руку и заедет в затылок!..

Вот в этом случае, по моему мнению, до некоторой степени полезно обратиться в местком,