— Да как это можно? — возмущался сторож, но в голосе его не было прежней уверенности.

Уж очень приятно шуршали бумажки, навевая мысли о спиртных напитках, которые на них можно приобрести…

— Ну, по глазам вижу, что согласен! — проговорил водитель и добавил еще одну купюру.

Сторож покосился на одноэтажное здание бывшего депо, где размещалась контора музея, открыл ворота и отвернулся, делая вид, что не имеет к происходящему никакого отношения.

Фургон въехал на территорию музея и остановился возле небольшого старинного трамвая. Водитель обошел фургон, открыл заднюю дверцу и спустил на землю рельсы — направляющие. Затем он зацепил за трамвайную «колбасу» крюк лебедки, включил мотор — и ретротрамвай въехал по направляющим в кузов автофургона. Водитель закрыл фургон и поехал к воротам.

Прежде чем открыть ворота, сторож строго предупредил водителя:

— Только смотри, не повреди вагон! И к завтрашнему утру непременно привези его обратно, а то если Леонтий Петрович увидит, что трамвай пропал — он мне голову снимет!

— Не волнуйся, дядя, — успокоил сторожа водитель фургона. — Ничего твоему трамваю не сделается, и вовремя будет на месте!

Без десяти минут три автофургон остановился неподалеку от частной психиатрической клиники. Он развернулся и встал так, чтобы старые трамвайные рельсы оказались возле его задней двери.

Из припаркованной рядом машины появился Леня Маркиз. Но сейчас в нем очень трудно было узнать лучшего мошенника и афериста всех времен и народов. Леня был одет в синюю форменную тужурку довоенного трамвайного кондуктора, на голове у него была залихватски заломленная фуражка, в довершение образа он наклеил густые, лихо закрученные усы. Тужурку и фуражку Лола позаимствовала в костюмерной маленького театра, где служила когда-то, накладные усы имелись в собственной Лениной коллекции.

Леня подошел к кабине и постучал в стекло:

— Привет, Ухо! Ну, где обещанный трамвай?

— Я тебя когда-нибудь подводил?

Ухо вышел из кабины и открыл заднюю дверь фургона.

— Вещь! — проговорил Леня, заглянув в фургон. — Высший класс! Настоящий раритет!

Вдвоем они установили направляющие, так чтобы трамвай по ним съехал из фургона прямо на старые трамвайные рельсы. Ухо забрался в кабину трамвая, Леня занял место кондуктора и провел кое-какие приготовления. Ухо снял трамвай с тормоза, и антикварный вагон покатился по направляющим.

Выезжая из фургона, трамвай разогнался, дальше старые рельсы тоже шли под уклон, поэтому к забору психиатрической клиники он подкатился на большой скорости. Это было очень красиво — мчащийся со звоном и дребезжанием ярко-красный старинный трамвай казался машиной времени. В воздухе за трамваем летела огромная гроздь разноцветных воздушных шаров, отчего зрелище стало еще красивее.

Трамвай на полном ходу врезался в забор, проломил в нем большую дыру, прорвал проволочную изгородь, проехал еще метров пятьдесят по саду, окружающему клинику, и только тогда остановился.

В клинике было время прогулки, и большая часть ходячих пациентов находилась на открытом воздухе. Когда в сад с грохотом и треском въехал старинный трамвай, больные пришли в возбуждение и с громкими криками забегали по дорожкам, как самые настоящие сумасшедшие. Леня перерезал веревку и выпустил воздушные шары на свободу. Красные, зеленые, голубые шары разлетелись по саду. Пациенты еще больше разошлись, они гонялись за шариками, кричали и налетали друг на друга. Немногочисленные санитары безуспешно пытались навести порядок.

Старший санитар обежал здание и обратился к охраннику, который невозмутимо нес дежурство перед главными воротами клиники, меланхолично пролистывая каталог загородной недвижимости:

— Сделай что-нибудь, там в саду трамвай!

— Что? — Охранник посмотрел на санитара как на сумасшедшего. — Ты что, Витя, травы накурился или от больных заразился? Пойди к главному врачу, он тебе вколет успокоительного!

— Да говорю тебе — к нам в сад въехал трамвай! Он стоит за домом, и еще там, наверное, тысяча воздушных шаров…

— Отвяжись! — отмахнулся охранник. — Некогда о твоих глюках разговаривать! — И он вернулся к своему каталогу.

— Да разуй глаза, наконец! — заорал санитар. — А, черт с тобой! — и побежал назад.

— Надо менять работу… — пробормотал охранник, — а то и правда подцепишь какую-нибудь хрень психическую. Вон Витька уж до чего здоровый бугай, а тоже заразился…

В саду творилось нечто невообразимое. Двое стариков вполне профессионально фехтовали с помощью тростей. Толстый мужчина, радостно смеясь, вырвал у медсестры шприц и теперь тыкал им в шарики. Они лопались с оглушительным треском, и тогда мужчина хлопал в ладоши.

Старая, когда-то известная актриса держала несколько шаров, как букет цветов, прижимала руки к груди и кланялась с застывшей улыбкой. Еще одна пара танцевала без музыки вальс, а старуха с палкой отбивала по забору такт и громко считала — раз-два-три, раз-два-три…

Солидная дама с высокой старомодной прической зажала санитара в угол и говорила что-то громко и неразборчиво.

Когда суматоха в саду достигла немыслимого уровня, Леня покинул трамвай и нашел среди беснующихся пациентов Рваклю. На его, как всегда, нечесаных волосах красовалась ярко-красная клоунская кепка. Он поймал большой голубой шарик и теперь бегал с ним по дорожке с детским счастливым выражением лица.

Маркиз поймал его за локоть и сказал:

— Развлекаешься? А я вообще-то приехал за тобой. Пойдем отсюда, нас ждут великие дела!

— Не мешай, — отмахнулся от него Артемий. — Тут так весело!

— Но ты просил, чтобы я тебя отсюда вытащил! — напомнил ему Маркиз. — Или ты уже передумал?

— Нет, не передумал, — опомнился Рвакля. — Просто обидно, как раз сейчас мне начало здесь нравиться…

— Уверяю тебя, долго это веселье не продлится!

Действительно, со стороны клиники уже бежало подкрепление — санитары и охранники. Они рассыпались цепью и стали оттеснять больных от дыры в заборе.

— Ладно, поехали. — Рвакля с сожалением огляделся по сторонам. — Карету мне, карету!

— Трамваем обойдешься! — И Маркиз показал на антикварный вагон. — Только монета при тебе?

— При мне, при мне! — заверил его Артемий, хитро усмехнувшись. — Так спрятана, никто не найдет!

Маркиз крепко ухватил Рваклю за плечо и побежал к трамваю, расталкивая разрезвившихся сумасшедших. Вдруг к ним подскочила молодая девушка с развевающимися по ветру разноцветными волосами. Маркиз вспомнил, что видел ее в гостиной клиники в первый свой визит. Только тогда глаза у нее были пустые, лишенные всякого выражения, словно стеклянные пуговицы, а сейчас в них светился несомненный интерес к жизни.

— Дяденьки, возьмите меня с собой! — крикнула девица и попыталась схватить Маркиза за руку.