Не стала спорить. Сколько бы времени мы не были вместе мне все равно мало. Я задыхаюсь, когда он в дали, не живу…

Мама оторвала взгляд от телефона, когда я вошла в палату. Она здесь была не одна, две ее соседки тоже подняли на меня взгляд.

- Доброе утро, - произнесла я.

- И где ты сегодня ночевала? – спросила мама, вместо приветствия. – Я звонила Игнату, ты была не с ним…

Во мне закипает злость. Наверное, я бы позволила ей выплеснуться наружу, если бы мы были лишь вдвоем в палате.

- Я думала, ты помнишь, что мы с Игнатом больше не поддерживаем общение. Он и раньше мне был никем, поэтому не стоит звонить и перед ним отчитываться, - грубо оборвала маму.

Раньше я с ней так не разговаривала, но горечь после подслушанного разговора еще не улеглась, во мне и так все это кипело, а она еще подливает масло в огонь. Складка между бровей мамы сильно углубилась, глаза сузились, лучики морщин стали заметнее. Привыкла вечно повелевать. Сейчас родительница прибывала в шоке.

- Что за тон? - голос она понизила настолько, что я с трудом расслышала.

- Здесь все, что ты просила, - поставила полных два пакета возле тумбочки. – В этом одежда и посуда. Здесь продукты, - указала на пакет из супермаркета. – Если что-то будет нужно, пиши, я принесу.

- Ты не ответила на мой вопрос, - мама нервничала, злилась, но держалась, будто чувствовала, что трогать меня не стоит.

- Не ответила, потому что не хочу тебя волновать. Лучше прекратим этот разговор, я пойду, - негромко произнесла, собираясь уходить.

- Подожди, - окликнула мама, когда попрощавшись с ее соседками по палате, я открыла дверь. Ждать не стала, сделала вид, что не слышу, вышла в коридор прикрыла створку.

Мне бы пару секунд, чтобы успокоиться. Не позволить слезам, которые застилали глаза оросить щеки. Привалиться к стене и отдышаться. В груди такая тяжесть, будто я пыталась в одиночку остановить локомотив. Как же оказывается больно, смотреть на человека, который должен быть самым родным и понимать, что она тебя никогда не любила. Точнее любила как-то неправильно, только ей одной понятной любовью.

- Яна, ты меня не слышала? – догнала меня родительница. Я хотела уйти, но не смогла. Она все-таки… мама…

Медленно давая себе время скрыть эмоции, развернулась.

- Тебе лучше вернуться в палату. Поговорим, когда тебя выпишут, - спокойным выдержанным тоном.

- Где ты была ночью? – угрожающе цедит слова сквозь зубы. – Мне позвонила соседка и сказала, что тебя мужик какой-то утром подвез, потом ты села к нему в машину…

- Да, меня подвез мужчина. И опережая твой следующий вопрос, сразу сообщу, что провела у него всю ночь.

- Кто он? – голос мамы зазвенел в пустом коридоре. Нужно понимать, что в любой момент может появиться кто-то из медперсонала, скандала мне не хотелось. – Громов?! – выплюнула она зло, не повышая голоса.

Сначала я подумала, что она просто догадалась, но она открыла галерею в телефоне и сунула мне в нос размытое изображение, на котором с трудом можно было разглядеть размытые черты лица. Если не знать Демида, то никогда не догадаешься, что это он. Мамины подруги сами проявили инициативу или она попросила?

Я растерялась, но лишь на короткое мгновение. Этого хватило, чтобы выдать меня с головой.

- Как ты посмела, дрянь?! – ее голос набирал обороты. Коридор уже не был пустым, на нас стали поглядывать. Мама шагнула ко мне, наверное, собиралась отвесить пощечину, но я ее остановила, сказав:

- Ты когда отцу с дядей Мишей изменяла, тоже себя ругала, воспитывала? – старалась говорить тихо, скрыть горечь не получалось. - Угрызения совести не мучали, когда подсовывала мужу ребенка от другого? – глаза мамы испугано расширились, она отступила, опустив занесенную для пощечины руку. - Я не слабая и не трусливая, как ты обо мне думаешь. Никогда не перекладывала вину на других. Никогда не спала с двумя мужчина, не обманывала их, как это делали ты и Женя. Я рада, что на тебя не похожа. То, что ты называешь трусостью, я называю честностью и порядочностью. Я всегда любила Демида. Он мой первый и единственный мужчина. Не тебе меня судить, - чеканя каждое слово. Замечала на нас взгляды прохожих, но меня уже было не остановить. Глубокий вдох, медленный выдох. Немного успокоившись, продолжила: - Как и обещала, я принесу все, что тебе понадобится, оставлю у медсестры. Я съеду с квартиры, когда ты вернешься, меня там не будет, - тихо закончила, развернулась и ушла.

Точка поставлена…

Яна

- Яна, ты себя хорошо чувствуешь? – спросил Сергей, придерживая меня на лестнице за локоть.

- Да, - нагло соврала. – Нога немного поехала, вот и повело.

- Ты бледная, - в очередной раз повторил он.

- Плохо спала, - кивнул, вроде поверил в объяснение, но я знала, что он приедет в Москву и обо всем расскажет Демиду.

Прошло чуть больше двух недель, а мы до сих пор не увиделись. Громов звонил почти каждый день, но приехать не получалось. То ли специально Эльдар завалил его работой, то ли ее действительно было много, но дела не позволяли Демиду вырваться.

- Не хочу оставлять тебя, - открыв своим ключом дверь, Сергей пропустил меня в квартиру, которой я распоряжалась единолично.

Он заезжал, иногда оставлял продукты, почтив всегда перекусывал, если я успевала приготовить, но никогда не оставался на ночь.

- Со мной все хорошо, - в очередной раз пришлось солгать. – Ты можешь не переживать.

Подташнивало. Я несколько дней практически не ела, не было аппетита, но об этот Майкову не следует сообщать. У меня уже не было сомнений, что я беременна. Несколько тестов это подтвердило. Теперь вот токсикоз. Нужно сходить к врачу, проконсультироваться. Это вообще нормально?

- Может, завтра выходной возьмешь?

- Нет, высплюсь и все пройдет.

Мне приятно была его забота, но выходной брать я не собиралась. В моей жизни все так зыбко и шатко, что я не знаю, что будет дальше. Я буду рожать - это я знала абсолютно точно. А вот дальше было много сомнений и вопросов. Какое место папа займет в жизни ребенка? Будет ли он воскресным или успеет развестись и станет жить вместе с нами?

Демид не оставит нас, я была в этом уверена, в любом случае будет материально помогать, но мне этого было мало. Если раньше я довольствовалась нашими редкими встречами, не думая о себе, то для малыша мне хотелось самого лучшего – чтобы папа всегда был рядом. Демиду нужно сообщить, что он скоро станет папой, чтобы узнать о его планах. Говорить о своей беременности по телефону я не хотела, а увидеться не получалось.

- Тогда я поеду, - вопросительно смотрит на меня, будто ждет, что я передумаю. – Если что-нибудь будет нужно, звони.