– Означает ли это, что все твои охи-вздохи по мне тоже кончились? Если да, какое это будет облегчение – знать, что ты наконец-то понял намек.

Мускулистая грудь Кассиана вздыбилась. У него заходил кадык.

– Хочешь и дальше себя гробить? Изволь. Ломай все, что пожелаешь. – Он встал, не съев и половины обеда. – Упражнения задумывались как помощь тебе, а не наказание. Не знаю, почему ты этого так и не поняла.

– Я тебе уже сказала: я не собираюсь упражняться в этой жалкой деревне.

– Как знаешь.

Кассиан вышел. Его шаги гулко отзывались в коридоре.

Оставшись наедине с Азриелем, Неста оскалила зубы.

Азриель молча смотрел на нее, застыв как статуя. Казалось, он видел все, что творилось у нее в голове и в израненном сердце.

Это было невыносимо. Не проглотив и двух кусков, Неста встала и тоже вышла из столовой.

Она вернулась в подземную библиотеку. Огни там светили столь же ярко, как и днем. Несколько жриц на разных ярусах продолжали работать. Неста отыскала свою тележку, снова полную книг.

Никто с нею не заговорил. Она молча принялась за работу. Единственной ее спутницей была гнетущая тишина в голове.

Амрена ошиблась. Предложение «и дальше протягивать руку» оказалось несостоятельным. Какой смысл это делать, если та, кому ты протягиваешь руку, готова откусить тебе пальцы?

Кассиан уселся на плоской вершине горы, на которой был построен Дом ветра. Под ним темнела местная площадка для упражнений. Над головой сверкали звезды. Осенний ветер нашептывал, что наступает пора листопада и холодных ночей. Еще ниже золотился огнями Веларис. Пространство вдоль Сидры переливалось всеми цветами радуги.

Он еще никогда не терпел поражения. Такое с ним было впервые.

А он-то… столько дурацких надежд питал, что не верил в ее отказ. Он и мысли такой не допускал… вплоть до сегодняшнего дня. Он же видел, что ей хочется встать с камня, но ее стальная воля вместе с упрямством погасили внутренний порыв.

– Ты вроде не любитель уединенных размышлений.

Встрепенувшись, Кассиан повернул голову и увидел рядом Фейру. Она сидела, болтая ногами в воздухе. Ветер ерошил ее золотисто-каштановые волосы. Как и Кассиан, она смотрела на площадку для упражнений.

– Ты сюда прилетела?

– Нет. Перебросилась. Риз сказал, что ты «слишком громко думал». – Рот Фейры дрогнул в улыбке. – Решила узнать, как ты тут.

Верховную правительницу окружал тонкий слой силы: невидимый, но вполне ощутимый.

– Почему Ризи не снимет с тебя этот щит?

Силы щита хватило бы для ограждения всего Велариса.

– Потому что он неисправимый зануда, – улыбнулась Фейра. – До сих пор разбирается, как все работает. А мне не найти способ выбраться из-под этих заклинаний. Но теперь, когда королевы опять затевают пакости, когда к ним примкнул Берон, а Косфей дергает их всех за ниточки, Риз просто счастлив, что я окружена таким щитом.

– Да, эти проклятые королевы добавили нам головной боли, – проворчал Кассиан. – Надеюсь, Аз разнюхает, что́ они там замышляют. Или хотя бы выведает замыслы Бриаллины и Косфея.

Риз до сих пор обдумывал, как быть с требованиями Эриса. Кассиан догадывался, что вскоре последуют новые приказы. И тогда ему придется общаться с этим поганцем как полководец с полководцем.

– Меня отчасти пугает то, что обнаружит Азриель, – призналась Фейра, подаваясь назад. – Завтра Мор отправляется в Валлахан. Это меня тоже волнует. Вернется с новостями хуже прежних.

– Разберемся и с этим.

– Слова настоящего полководца.

Кассиан слегка коснулся крылом плеча Фейры. Обычный дружеский жест. С иллирианскими женщинами он себе такого никогда не позволял. Иллирианцы были безумно щепетильны насчет чужих прикосновений к их крыльям. Кто коснулся, как коснулся. У них существовал целый свод правил. Притрагиваться к чужим крыльям вне спальни, площадки для упражнений или поединка было строжайше запрещено. Но Риз плевал на иллирианские предрассудки, а Кассиан нуждался в телесном прикосновении. Всегда нуждался. Возможно, из-за одинокого детства.

Казалось, Фейра поняла его потребность в дружеском ободрении.

– Насколько все плохо?

– Плохо, – ответил Кассиан, не вдаваясь в подробности.

– Но хотя бы в библиотеку она ходит?

– Ходит. Сегодня вернулась туда после обеда. Насколько знаю, она и сейчас еще там.

Фейра издала задумчивое «хм». Она смотрела на город. Верховная правительница выглядела такой молодой. Кассиан постоянно забывал, что по возрасту она и в самом деле молода. А уже успела столько сделать. Кассиан вспомнил, каким он был в двадцать один год. Кутил, дрался, развлекался в постели. Никто его не волновал, ничто не заботило, кроме тщеславного желания стать самым опытным иллирианским воином после легендарного Эналия. Фейра в двадцать один год успела спасти мир, найти свою истинную пару и обрести настоящее счастье.

– Неста сказала, почему не хочет упражняться?

– Потому что она меня ненавидит.

– Кассиан, нет у нее к тебе ненависти, – усмехнулась Фейра. – Можешь мне верить.

– Все ее действия говорят об обратном.

– Так только кажется. – Фейра покачала головой.

В словах Фейры ощущалась боль за сестру. Кассиан нахмурился.

– Во всяком случае, к тебе у нее ненависти нет, – тихо сказал он.

Фейра пожала плечами, отчего у Кассиана сдавило грудь.

– Раньше я думала, что так оно и есть. А сейчас не знаю.

– Не понимаю, почему вы обе не можете…

Он замолчал, подыскивая нужное слово.

– Почему мы не можем поладить? Быть вежливыми? Улыбаться друг другу? – Фейра невесело рассмеялась. – Так было всегда.

– Почему?

– Сама не знаю. Но так действительно было всегда. Я говорю про нас с Элайной и про нашу мать. Мать интересовалась только Нестой. На меня она не обращала внимания, а к Элайне относилась немногим лучше, чем к кукле, которую нужно наряжать. Зато Неста была ее любимой дочерью. Мать этого не скрывала, поскольку ей было откровенно наплевать на нас с Элайной.

Каждое слово Фейры было пронизано негодованием и въевшейся душевной болью. Чтобы мать так относилась к своим детям…

– Когда мы обеднели, когда я начала охотиться, чтобы прокормить семью, все стало еще хуже. К тому времени мать уже умерла, а отец погрузился в себя, ушел в свой мир. Мои отношения с Нестой обострились. Мы часто были готовы вцепиться друг другу в глотку. – Фейра устало провела ладонью по лицу. – Я сегодня слишком устала и потому избавлю тебя от подробностей. Ком сплошных нелепостей.

Кассиан давно заметил, что обе сестры нуждаются друг в друге. Неста нуждалась в Фейре сильнее, чем она это осознавала. Но он умолчал о своих наблюдениях, равно как и о том, что ссоры между сестрами глубоко ранили его.