Жирные сливки лучше, чем печенье? Трудно поверить, но я все равно налила их в кружку. Потому что если даже смесь сливок с молоком прекрасна на вкус, жирные сливки должны быть еще лучше.

– Итак, какие у нас планы на день? – поинтересовалась она, раскладывая яичницу по тарелкам.

– Сначала мне надо позаботиться о Джеке.

Мама бросила на меня любопытный взгляд.

– Джек – это тот симпатичный мужчина, который тут был вчера?

– Нет, мама, это Дин. – Я не стала напоминать, что он представился. Но на маму чуть не напала блондинка с зонтиком, поэтому, я думаю, можно простить ей некоторую забывчивость. – Управляющий моего паба. Он живет в гостевом доме. Это он обнаружил тело.

Мама скривилась.

– Омерзительно. – Она вскинула голову. – Но он славный. – Она разложила бекон по тарелкам и понесла их на островок. Поставила одну передо мной. – А ты моложе не становишься.

Я подняла взгляд от тарелки и уставилась на нее. Серьезно? Ей недостаточно того, что она пилит меня по поводу переезда, а теперь начнется эта тема с внуками? С учетом того, что у нее самой всего один ребенок, аргументов маловато.

Я съела кусочек бекона, игнорируя ее замечание.

– Спасибо за завтрак.

– Я подумала, что не отказалась бы от экскурсии по городу, – сказала мама, садясь рядом со мной.

– Правда? – Она полна сюрпризов. – Прогулка по памятным местам?

– Поскольку я здесь, почему бы и нет?

Я кивнула:

– Отлично. Звучит весело. Я только доем твой восхитительный безуглеводный завтрак, быстро приму душ и покормлю Джека.

Ко времени моего возвращения мама убралась на кухне и куда-то исчезла. Я вышла на улицу, но там ее тоже не оказалось. Я сдалась и отправилась в сарай к Джеку.

Хотя было еще утро, понятно, что день опять будет не по сезону теплым. Ладно, я сказала «не по сезону», как будто я в этом разбираюсь. До сих пор август и начало сентября были теплее, чем июль.

– Доброе утро, Джек! – жизнерадостно поздоровалась я со своим питомцем. – Как твои дела?

Он замурчал и наклонил голову в ответ. Я уже запомнила, что это означает, что он готов выйти из сарая.

– Все красивые одуванчики уже шепчут твое имя, да?

Он снова наклонил голову. Клянусь, порой мне кажется, что он меня понимает.

Я отодвинула засов в его стойло, и он пошел наружу, но по пути остановился, чтобы я почесала ему шею. Мы вышли в загончик.

– Господи. Он похож на овцу-мутанта.

Я обернулась и увидела идущую к нам маму.

– Не слушай ее, – прошептала я Джеку. – Ты очень красивый мальчик.

Он дернул ухом.

– Мама, это Джек. И он очень красивая лама. Он даже выиграл на Блюберри Кинг этим летом. И предыдущим тоже. – Вряд ли это произведет на нее впечатление, но Джек заслуживает, чтобы его достижения стали достоянием общественности.

– А, фестиваль Блюберри, – сказала мама. – Определенно одно из самых ярких событий лета.

Я не смогла понять, она говорит серьезно или язвит. Зная маму, предположу, что это сарказм.

К моему удивлению, мама открыла калитку и вошла в загончик. Она остановилась и уставилась на ламу. Джек подошел к своей любимой лужайке с одуванчиками и клевером и начал пастись, игнорируя нас обеих.

– Санни не стала бы заводить просто лошадь или корову, не так ли? – сказала мама, наблюдая за ним.

– Ну, лошади и коровы пахнут куда хуже. Он очень аккуратный, и ему не нужно большое пастбище. Он вполне доволен своим загончиком. Хотя я часто вывожу его гулять.

Мама бросила на меня испуганный взгляд.

– Ты же не собираешься взять его сегодня с нами?

Должна признать, это соблазнительная идея. Моя шикарная горожанка мама прогуливает ламу по улицам родного города. Отличная иллюстрация для рождественской открытки.

– Нет, я собиралась оставить его тут наслаждаться солнышком и щипать травку. – Джек поднял голову навстречу солнцу, словно соглашаясь с моим планом. Его ноздри дернулись. Я улыбнулась. – Как насчет того, чтобы пройтись по магазинам и поужинать на променаде?

– В Бухте Дружбы есть променад?

– Да, маленький.

Мама почти впечатлилась.

– В моем детстве здесь был только старый полуразрушенный пирс, куда старики ходили курить и ловить рыбу.

– Думаю, ты удивишься, как там теперь мило.

Именно в этот момент Джек направился к нам, обратив внимание на маму. На самом деле он побежал к ней с большим энтузиазмом, чем я когда-либо видела.

Мама вскрикнула и попятилась.

– Что он делает?

– Гм-м, не уверена. – Я сделала шаг вперед, перегораживая ему путь. Он остановился, пританцовывая на месте и изгибая шею, чтобы увидеть маму.

– Не очень утешительно, – заметила мама.

Я потрепала Джека по носу.

– Что ты делаешь, глупый мальчик? Ты что, решил наконец подойти и поздороваться?

Он моргнул и задрал голову, и его ноздри опять затрепетали.

– Мне кажется, он унюхал что-то, что ему нравится, – предположила я.

И словно в подтверждение моих слов он вытянул шею у меня над плечом и обнюхал маму. И тут меня осенило. – Ты ела мятную конфету или что-то вроде?

– «Тик-так». Там только половина – углеводы.

Я не нашла в себе мужества сказать, что для размера и степени удовлетворенности от «Тик-така» это много.

– Думаю, дело в этом. Джек любит мяту.

– Дать ему конфетку? – с паникой в голосе спросила она.

– Да, конечно. – Я похлопала его по носу и сделала шаг назад, пытаясь заставить его отступить, но он был непоколебим.

Мама порылась в сумочке и вытащила коробочку с мятными конфетами.

– Положи на ладонь и протяни ему.

– Софи, – с явной неуверенностью в голосе произнесла она, – может, ты это сделаешь?

– Он правда ласковый, мам.

К моему удивлению, мама вышла из-за моей спины и робко протянула ладонь, в центре которой лежала сиротливая мятная конфетка.

Джек обнюхал ее и мягкими губами взял угощение. Мамино состояние было где-то между настороженностью и замешательством.

– Думаю, если сравнивать с животными на скотном дворе, он не так плох, как свинья или корова. Пахнет он лучше, – признала она. – И у него симпатичная морда.

Поразительно. Мне кажется, Джек – волшебная лама. Чтобы вызвать хотя бы каплю симпатии у моей мамы, надо быть единорогом. Где же ты прячешь свой рог, дружище?