― Ты решила пошалить со мной, девочка, ― прошептал хриплым голосом ей на ухо, уже ожидая в ответ услышать колкость либо продолжение игры.

Ассоль повернулась ко мне, и вместо ожидаемой игривости в ее глазах читался гнев:

― Ты ненормальный? Это не мои трусы!

Я нахмурился и крепко сжал кулак со злосчастным бельем.

― Умнее ничего не придумал, как перед лицом мне мотылять ими?

Ассоль поднялась, слегка скривившись, и, сунув ноги в шлепанцы, остановилась около меня.

― Это переходит уже все границы, Ивар. Я уезжаю.

Только она развернулась, как я перехватил ее за руку и прижал к своему телу. Она снова поморщилась, а я зашипел.

― Прости, ― знал, что ей больно, ― Ассоль, я не пущу тебя никуда.

― А я не буду спрашивать, Ивар. Просто дай мне выдохнуть. И разберись, какая из шлюх оставила свое белье у тебя в комнате, ― выпалила она и, вырвав свою руку из моего захвата, развернулась и ушла в дом.

Я от негодования прикрыл глаза и, сцепив зубы, выдохнул.

Черт!

Какого хера у меня в комнате чужие трусы? Я сюда никогда не водил баб!

Достал из кармана телефон и, найдя в контактах номер горничной, сразу же нажал вызов.

― Слушаю, Ивар Викторович, ― прозвучало в трубке через пару гудков.

― Жду тебя через час.

― Но рабочий день закончился.

― Ни минутой позже! ― рявкнул так, что она наверняка вздрогнула или даже оглохла на одно ухо.

Похер. Сейчас главное остановить Ассоль.

Я бросился в дом, поднялся на второй этаж и увидел, как моя девочка пакует свои вещи. Ну уж нет, милая, так просто ты не уйдешь.

Зашел в комнату и выхватил из ее рук какую‐то тряпку. Отшвырнул ее на кровать и перехватил Ассоль за плечи. Она от злости прикрыла глаза и выдохнула, а мне захотелось прижаться к ее губам. Но я понимал, что сейчас получу в ответ только коленом по яйцам.

― Ивар, хватит, я прошу тебя. Мне не нужны все эти скандалы.

― Ассоль, давай поговорим.

― Поговорим? Ты серьезно? Ты же не умеешь разговаривать, только кричишь постоянно и злишься.

― Я хочу поговорить с тобой.

Она покачала головой и глянула на меня как на неразумного, сбросила мои руки и присела в кресло. Я кивнул и опустился рядом с ней на колени.

― Ассоль, я понимаю, что часто гружу тебя своей ревностью, и да, я не прав. Прости меня. Мне просто дико невыносимо знать, что к тебе кто‐то прикасается, или как этот сосунок. Я…

― Он не сосунок, Ивар! Андрей хороший парень, с которым мы остались в дружеских отношениях.

― Похер, сосунок он. Я боюсь, что ты переключишь свое внимание на другого. И меня это раздражает. Мне не нравится, что ты улыбаешься другим мужикам. Так не должно быть.

― Не должно быть так, как ты себя ведешь. А улыбаться я могу кому угодно, и это не будет значит ровным счетом ничего. Почему ты не думаешь о том, что мне может быть неприятно знать, сколько ты в своей жизни поимел баб?

― Это было до тебя.

― Это все меняет, конечно. А у меня же именно сейчас.

― Ты целовалась с тем щеглом!

― Этот щегол мой однокурсник, и поцеловала я его специально. Тебя позлить, понял?

― Меня позлить, значит, да? И как, позлила?

― Да я же не знала, что ты такой дурной! Зато сам неплохо в офисе устроился. Вон как развлекаешься с Виолеттой. Она своим седлом полирует тебе столы.

― Это вышло случайно. Но поверь, после сегодняшнего я найду ей другую работу.

― Да мне все равно, что ты теперь будешь с ней делать, Ивар.

― Совсем все равно? Даже если я загну ее на том столе? ― прищурился, глядя в глаза Ассоль.

Она едва заметно дернула головой и тут же хмыкнула.

― Ты вправе поступать, как знаешь. Ты свободный человек.

― Я не свободный, Ассоль, у меня есть ты! И я точно знаю, что тебе не плевать!

― Ты выяснил, чьи это трусы?

― Нет, но думаю, что это проделки Насти. Я уже вызвал ее сюда.

― Понятно. Ты у нас завидный жених. Куда ни плюнь, везде бабы. С ней ты тоже спал?

― Нет.

― Не успел, значит, ― хмыкнула она и закинула голову назад, открывая вид на тонкую шею.

Языком бы по ней провести.

― Я и не собирался. Но если это она подложила, то мигом полетит с работы.

― Ты мне только скажи, зачем ты мне их притащил?

― Я подумал, что ты остыла и решила поиграть…

― Мда уж… как раз самое время. Или я такая дура и чего‐то не понимаю, что мне следует оставлять свое нижнее белье у мужчины в комнате? Нет, конечно, я бы могла поиграть, будь у меня хорошее настроение и интимные отношения с тобой. Но мне кажется, мы еще не на той стадии их развития. Да и сможем ли…

― Ассоль, мы вместе, как и сегодня утром.

― Мы сделали три шага назад, Ивар. Ты сделал. И пока ты не научишься контролировать свои эмоции, у нас ничего не получится.

― Я буду стараться, девочка. Я сделаю все, чтобы ты была со мной всегда.

― Думай и делай. А я пока уеду.

― Нет, Ассоль!

― Да! И не смей меня останавливать, иначе я подумаю, что ты так ничего и не осознал.

― То, что ты уйдешь, ничего не даст, а сделает только хуже, понимаешь? Я же сдурею здесь без тебя.

― Нет, Ивар, я уйду и дам тебе время подумать, а нужны ли тебе серьезные отношения. А пока я здесь, ничего не изменится. Ты так и будешь орать на меня за каждый взгляд на мужчину, а я буду тихо гаснуть, понимая, что вместо восторга вызываю у тебя злость. Выйди из комнаты, я хочу спокойно собрать вещи.

― Это из‐за белья этого сраного?

― Пфф… ты так ничего и не понял?

― Ты просто скажи, если бы не оно, ты бы не ушла.

― Ушла бы. Потому что ты и так все испортил. А я так жить не хочу.

― Девочка.

― Задумайся, Ивар, не поторопился ли ты насчет меня. А как осознаешь, дашь знать.

Слова Ассоль до сих пор набатом звучали в моей голове. И даже сейчас, стоя на балконе и глядя, как она покидает мой дом, я то и дело мыслями был в нашем разговоре. И как бы сильно мне ни хотелось задержать девочку, я понимал, что она права. Нам нужно время. Мне оно нужно, чтобы осознать все, что происходит, и понять, как усмирить свой характер. Ведь она не должна страдать из‐за моей ревности, не должна постоянно выслушивать то, что я предъявляю. Да, меня, черт возьми, бесит, что на нее пялятся голодными взглядами мужики, меня бесит, что этот олень касался ее первый, и я ненавижу, что моя девочка когда‐то под кем‐то стонала. Но это все мои проблемы, и они не должны отражаться на Ассоль никоим образом. Все я это понимал, но только понимать мало. Мне как‐то нужно со всем этим справиться. Но, млин, как, как справиться, когда я готов любого порвать, кто смотрит на мое! А теперь еще она ушла, оставив меня в полном неведении. Это же такая пытка для меня.