В 1837 году особняк был выгодно куплен (более никто не хотел покупать дом, в котором произошло убийство) княгиней Марией Федоровной Барятинской, урожденной графиней Келлер. И, как оказалось впоследствии, напрасно. Гнетущая тоска охватывала здесь каждого, кто даже просто приходил в гости; ночные видения и неясные звуки, похожие на шаги, гулким эхом раздавались в период полнолуния на прекрасной мраморной лестнице… К тому же особняк был полон необычных заморских вещиц, которые привозили многочисленные родственники Барятинских, состоявшие на дипломатической службе. Статуэтки, маски, затейливые фигурки, вазы внушали их владельцам безотчетный страх и желание убрать их подальше. Мало того, заморские подарки имели обыкновение самопроизвольно покидать свои места, падать в самое неподходящее время. В стенах дворца все чаще разговоры велись на повышенных тонах, слуги постоянно затевали между собой драки, в воздухе витала агрессия. Невзирая на многочисленные великосветские приемы и балы, которыми Мария Федоровна пыталась отвлечься от неприятностей, освящение особняка и многочисленные службы, которые проходили тут же, в домовой церкви, изменить что-либо оказалось невозможным. А вскоре в дом пришла еще одна смерть. Совершенно неожиданно умерла ее 25-летняя дочь Мария Ивановна Барятинская, в замужестве княгиня Кочубей.

Похоронив дочь, княгиня стала вести уединенный образ жизни, много молиться и заниматься благотворительностью. Позже она подарила «кровавый» особняк своему сыну Александру, но он практически там не жил. Вскоре здание вновь было продано и переходило из одних рук в другие.

Никто не мог жить здесь подолгу, и легенды – одна страшнее другой – о невероятных событиях, происходивших в стенах старинного здания, поползли по Петербургу. Говорили, что оттуда до Зимнего дворца ведет потайной подземный ход, имеющий ответвления в виде множества комнат, обустроенных с завидной роскошью. Что живут в этих комнатах медиумы, владеющие тайнами мира, и что будто бы сам граф Сен-Жермен тайно принимал в подземных покоях желающих, предсказывая им будущее и корректируя их судьбу.

В конце концов загадочный особняк был приобретен императорской семьей и подарен на свадьбу младшей дочери Александра III, сестре последнего российского царя великой княгине Ольге Романовой и принцу Петру Ольденбургскому. Это была своего рода сделка, заключенная по настоянию императрицы Марии Федоровны, пытавшейся сбыть с рук нелюбимую дочь. В браке ни Ольга, ни ее муж счастливы не были. Принц в финансовом плане оказался гол как сокол, любил азартные игры, страдал алкоголизмом и больше интересовался мужчинами, чем супругой. Ольга была очень талантлива, она получила блестящее образование, прекрасно рисовала, обладала хорошим чувством юмора, к тому же имела легкий характер.

Устав от мужниных выкрутасов, она решает взять судьбу в свои руки: после знакомства с офицером Николаем Куликовским, который служил в одном полку с ее братом, она принуждает мужа взять его в их дом адъютантом. Но только в 1916 году, через десять лет после разрешения на развод, которое дал император Николай II, любящие сердца смогли соединиться.

После 1917 года в здании особняка размещались различные организации, и значительная часть старинных интерьеров была утрачена. Лишь после распада СССР стараниями нового владельца началась планомерная реставрация, и теперь большинство залов воссозданы в былом великолепии.

Возможно, возрождение старинной атмосферы каким-то образом «оживило» паранормальные явления, которые издавна имели место в особняке. По залам время от времени начинают гулять холодные сквозняки, хотя дубовые окна и двери всегда плотно закрыты. Внутри прекрасных каминов, сохранившихся с прежних времен, периодически возникает какой-то шум.

Необычно ведет себя и «жемчужина» дворца – Театральный зал. Выдержанный в стиле рококо, он украшен причудливой лепкой, отражающейся в огромном старинном зеркале, заключенном в необычную раму с рисунком. Говорят, что если в полночь посмотреть в это зеркало под определенным углом, то можно увидеть Ольгу Романову, строго взирающую на новых хозяев.

Центральная мраморная лестница также упирается в огромное – во всю стену – зеркало. И сотрудники охраны, круглосуточно дежурящие у центрального подъезда особняка Барятинских, стараются по ночам не смотреть в ту сторону: в зеркале часто мелькают силуэты мужчины и женщины в старинных одеждах, крепко держащихся за руки; слышны тяжелые протяжные вздохи. А у окна, расположенного на площадке между пролетами лестницы, ночного посетителя плотно возьмет в кольцо пронизывающий до костей ледяной вихрь…

Николай Васильевич Гоголь утверждал: «Нет ничего лучше Невского проспекта, по крайней мере в Петербурге». Столичные же остряки перефразировали слова классика: «Нет ничего прибыльнее доходного дома, по крайней мере на Невском проспекте».

Именно таким доходным домом было и красивое четырехэтажное здание под номером 68/60 на углу Невского и набережной реки Фонтанки у Аничкова моста, принадлежавшее в XIX веке семейству купца Лопатина. Восемьдесят квартир, расположенных в нем, давали хозяевам неплохой доход. Ни имя архитектора, ни дата постройки точно не известны. Достоверно установлено лишь, что возведено оно во второй половине XVIII столетия.

Петербуржцы прозвали это здание «литературным домом», так как в нем квартировали многие знаменитые писатели и журналисты: И. С. Тургенев, И. И. Панаев, Д. И. Писарев, В. Г. Белинский, к которому частенько захаживали Н. А. Некрасов, Ф. М. Достоевский и другие видные литераторы. Все они, кроме Писарева, жившего здесь позднее, были членами одного товарищеского кружка, где верховодил Виссарион Белинский. Этот своеобразный клуб организовался вокруг журнала «Современник», издававшегося Иваном Панаевым в сороковых годах XIX столетия. Такого обилия знаменитых имен нельзя было встретить одновременно нигде, кроме дома Лопатина.

Причина любви литераторов к нему объяснялась тем, что при непрерывной и зачастую срочной работе в газетах и журналах им вечно не хватало времени. Поэтому они искали жилье поближе к редакции «Современника» и где были бы, как писал Белинский, «и погребок, и кондитерская, и магазины, и портные, и сапожники». Всем этим условиям дом Лопатина соответствовал как никакой другой.

Многим литераторам, квартировавшим здесь, наверняка была известна зловещая легенда, связанная с местом их обитания, но едва ли они догадывались, какое влияние она окажет на их судьбы.

Согласно преданию, однажды во дворе дома в луже крови нашли труп дамы, которая выбросилась из лестничного окна последнего этажа. Погибшая была привлекательной, но уже не молодой особой. Жила она без мужа, вместе со своей приемной дочерью и имела роман с каким-то литератором – то ли писателем, то ли журналистом, квартировавшим в доме Лопатина. Дело шло к свадьбе. Но вот как-то раз счастливая невеста необдуманно оставила жениха наедине со своей дочерью. Последствия этого шага оказались для женщины роковыми. Коварный щелкопер отрекся от прежней любви и пошел под венец с молодой красавицей. Новобрачные стали жить вместе в лопатинском доме. А безутешная мать осталась одна-одинешенька с разбитым от горя сердцем. Наконец, не выдержав обиды, она пришла к молодоженам, вызвала их на лестницу и у них на глазах выбросилась из окна. Но перед этим, гласит легенда, обозленная на изменщика-литератора женщина прокляла всех представителей пишущей братии мужского пола, кто живет, будет жить или даже иногда бывать в доме Лопатина, пожелав им всевозможных несчастий.