В обычных сараях к потолочным балкам не крепилось столько цепей, заляпанных в некоторых местах чем-то темным. Почему-то Николаю и в голову не пришла мысль о том, что это было машинное масло, например. А к доскам верстака, совсем недавно ошкуренным заново, но с такими же темными пятнами в паре мест, были приделаны толстые кожаные ремни. Как раз так, чтобы можно было пристегнуть человека нормальной комплекции. Куминов с Хрусталевым переглянулись, оба промолчали. Что было говорить, когда все и так ясно.

Капитан покрутил головой, рассматривая окна. Осмотром оказался доволен полностью. Окон в наличии имелось сразу четыре, по две штуки на ближайшие к верстаку стены. Но на всякий случай решил покопаться в вещах, расставленных на полках, на предмет тех самых ламп. Хрусталев не присоединился к нему, внимательно рассматривая что-то большое, стоящее на второй половине и накрытое серым брезентом в рыжих разводах и с аккуратными заплатами в паре мест.

– Командир? – позвал он Куминова, который лязгал металлом на полках.

– А?

– Знаешь, чего мне сдается?

– Еще нет, Вован. Но обязательно узнаю в ближайшее время.

Хрусталев хохотнул.

– Сдается мне, что хозяева нам насчет недавних немцев не соврали. Как думаешь, что под брезентом?

Куминов оглянулся через плечо, присматриваясь. Мысль о том, что полсарая занято автомобилем, пришла в голову сразу. Несмотря на мороз, запах соляра и масла ощущался четко.

– А чего думать, товарищ командир отделения войсковой разведки? Мне вас проэкзаменировать, что ли, на предмет узнавания силуэтов техники противника?

– Да нормально, а чего? – старший лейтенант хищно и довольно улыбнулся. – Войсковой типовой четырехосный специализированный «бюссинг», скорее всего, улучшенной компоновки. Переоснащен для использования в частях егерей, вот и всего делов. А вот интересно, командир, на ходу ли бибика?

– Лентяй ты, Вова. – Куминов открыл очередную коробку, немецкую, из-под консервов. – О, нашел!

– Чего это лентяй? И чего нашел?

Куминов повернулся к нему, держа в руках две лампы с колпаками толстого стекла.

– Нашел я то, что было нужно, боец. А лентяй ты потому, что все твои мысли на лбу написаны. Ножками на лыжах тебе передвигаться лишний раз не хочется, вот грузовику и обрадовался. И не думай даже. Понял?

– Да понял, не дурак вроде. – Старлей показушно грустно вздохнул. – Но ведь неплохая идея?

– Хорошая идея, но неисполнимая. Так, чего встал, иди, осматривай ту половину, товарищ старший лейтенант.

Хрусталев показательно вздохнул, всем своим видом показывая, что его предложение было весьма разумным, а командир в группе тиран. Куминов хмыкнул, глядя на его гордо выпрямленную спину. Он вполне понимал подчиненного, который хотел воспользоваться транспортом для преодоления части пути. Если в сарае вдруг окажется топливо, искушение станет еще сильнее. Но рисковать Куминов не хотел. Попасться немцам во время такого марша было легче легкого, и знание языка, маршрутов движения поисковых групп и форма не спасут. Это только в фильмах, которые крутили в кинотеатрах, разведка могла совершать подобные подвиги. Ну, так то – фильмы, оружие пропаганды, в которых немцы чаще всего выставлялись тупыми, злобными уродами, без малейшего намека на интеллект. Капитан знал цену настоящим «волкодавам» с той стороны фронта… тут Куминов невольно усмехнулся. Вернее сейчас то, что для них та сторона уже вторые сутки была этой.

Куминов не страдал недооценкой противника, и прекрасно понимал, что меры против проникновения не в меру любопытных через линию фронта у суровых ребят в фельдграу были весьма серьезными. Самому не раз приходилось наматывать заячьи петли, чтобы скрыться от поисковых команд, действующих в прифронтовой полосе. Заметить группу на автомобиле намного легче, чем ту же группу, передвигающуюся на своих двоих. Так что оставалось только вздохнуть по поводу невозможности использования добротного немецкого грузовика. Машина точно могла бы помочь преодолеть часть маршрута без особых физических затрат и сократить время в разы. Но, видно, не судьба.

– Опа… – Хрусталев сдернул брезент с угловатого силуэта. Тяжелая ткань сложилась в неряшливую стопку на полу, открывая то, что пряталось под ней.

Старший лейтенант был полностью прав в своих догадках, и экзамен устраивать ему не требовалось.

Что-что, а оружие, машины и амуницию с экипировкой гансы делать умели великолепно. Опирающийся на восемь толстых покрышек с рубленым узором грузовик не был исключением. Все четыре моста – ведущие, широкая резина с возможностью подкачки на ходу, одно из тех самых усовершенствований, про которые не забыл упомянуть памятливый и способный к мгновенному анализу Хрусталев. Просторная прямоугольная, чуть вытянутая вверх коробка кабины со вторым рядом кресел для пассажиров и дополнительной дверью. Дизельный двигатель, спрятанный прямо под водителем, забран решеткой радиатора. Крепление под пулемет на крыше, рядом с врезанным люком. Плотный тент, выкрашенный в цвета летнего камуфляжа, туго натянутый на дуги креплений. Эмблема в виде вставшего медведя под пятизубцовой короной на видимой двери. В центр короны вписаны две руны «зиг» на остроконечном щите. Старший лейтенант правильно оценил все, включая принадлежность к роду войск. Автомобиль был действительно предназначен для полевых егерей подразделений ваффен-СС, а именно полка «Бранденбургские медведи». Вот только как транспорт оказался здесь, в этом сарае? Хотя, если немцев было меньше, и они оказались чуть слабее, чем разведчики Куминова, то ответ напрашивался сам.

– А горючее в бочках, в углу стоит, – протянул Хрусталев. – Командир, а командир?

– Отставить. – Куминов задумчиво посмотрел на грузовик. – И фантазии в том числе. Хороши у нас хозяева были, мда…

– Проверю пока, глядишь, вдруг заводится… – Старлей подошел к грузовику. Открыл дверь и уселся на водительское место. Покопался у рулевой колодки, соединяя провода. Стартер несколько раз вжикнул, проворачивая двигатель. Он кашлянул выхлопом, выбросив небольшое черное облако из выхлопной трубы. Схватился, довольно заурчал и замолотил, ровно и стабильно. – Вот дойчи мастаки технику делать, а, командир?

– Аккумулятор рабочий… – Куминов задумчиво потер лоб. – Слышь, автолюбитель, ты спать собираешься идти?

– Так точно, товарищ капитан. – Хрусталев отбарабанил по баранке руля, обтянутой кожей, ритмичный мотив. – Иду.

– Вот и иди. И Воронкова сюда позови.

– Чего меня звать? – сержант появился в дверном проеме, войдя спиной и чуть пригнувшись, придерживая руками тяжелый смерзшийся куль в покрытой ледяной коркой крови одежде вокруг груди. – На верстак?

– Да. – Куминов решил попробовать кое-что. – Только положи сначала просто на пол. Давайте его передвинем, перед капотом поставим.

Воронков и Пчелкин грохнули мертвяка на доски и подошли к командиру, уже примеривающемуся к тяжелой махине. Натужно выдохнув и крякнув, взялись все вместе. Верстак был поднят, перенесен прямо под яркий свет фар автомобиля. Хрусталев на прощание грустно погладил металлический бок машины и двинулся ложиться на боковую. До рассвета оставалось чуть более четырех часов.