Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Возьми меня, иначе я сгорю!
Больше ничего говорить не пришлось, он быстро избавился от полотенца сел на край кровати и позволил мне залезть сверху так, что мы сидели лицом к лицу. Я обняла его ногами и начала двигаться поначалу медленно, так как внутри была очень тесной, но с каждым движением мне хотелось большего, и темп мой ускорялся. Вольдемар иногда останавливал меня, чтобы я сильно не увлекалась. Он пристально следил за мной, целовал и крепко сжимал за попу. Когда же я почувствовала волну оргазма, которая, как ток, прошибла все мое тело, я выгнулась и застонала, чем раззадорила его еще больше. Не знаю, сколько мы занимались сексом, но я уснула вымотанная и довольная.
Утром я корила себя за мягкотелость и осуждала его за то, что приходит ко мне только когда выпьет. Он ни разу не извинился за это, но и ничего не обещал. Эта подвешенность меня сильно тяготила.
Я отключила будильник, который заблаговременно включила, чтобы не пропустить наш рейс, и тихонько пошла в уборную. В этом номере была не только большая ванная, но и душевая кабинка которой я и решила воспользоваться, так как времени растягивать удовольствие, как вчера, не было. Но стоило мне открыть кран с водой как дверь, которую я опять-таки не закрыла, характерно скрипнула, и вошел Вольдемар, в чем мать родила. Он сонно потер глаза и, не стесняясь, зашел ко мне в кабинку.
- Доброе утро! – поздоровался он, как ни в чем не бывало.
- Доброе… - ответила я, прикрывая грудь.
Хотя чего я так стесняюсь? Он и так уже не раз видел меня обнаженной, хотя знаю – это всегда было, когда он выпивал, а значит, мог ничего и не помнить. Ну, или не все помнить. В общем, краснела я и бледнела, а он прижимался ко мне в тесной кабинке, как ни в чем не бывало, чтобы дотянуться до одноразовых баночек с шампунем и гелем.
- Ты чего не моешься? У нас времени не так много.
- Тут тесно – попыталась я оправдаться.
- Давай я тогда тебе помогу, а ты поможешь мне…
И он начал вполне серьезно намыливать мое тело, которое еще не забыло вчерашних его прикосновений и вновь начинало гореть и желать большего. Я все же набралась смелости, намылила руки и принялась мыть его тело. Когда же я опустилась вниз, то нащупала его «хорошее настроение». И я так поняла, он тоже был рад моим прикосновениям. Когда же он включил воду, чтобы смыть пену, то прильнул ко мне в поцелуе, от которого я чуть не грохнулась, так как ноги начали подкашиваться. Но Вольдемар лишь усмехнулся и вышел, захватив небольшое полотенце.
Я вышла немного позже, когда высушила волосы и чувствовала небольшое раздражение. Его развязное поведение окончательно выбило меня из колеи. Я могу понять, почему он позволяет себе лишнего, когда выпьет, но зачем это представление сутра? Неужели он не понимает, что дает мне ложную надежду? Или этому садисту нравиться играть с моими чувствами?
Когда мы вернулись, то сразу же поехали в офис. Один день отдыха был позади, а работу никто не отменял. Сегодня нам вдвоем пришлось опять сидеть допоздна. Костика Вольдемар отпустил домой и ко мне мы поехали вместе на такси, где он остался ночевать, чтобы продолжать играть роль порядочной пары. Причем Вольдемар играл свою партию достаточно убедительно.
- Когда тебе к врачу? - невзначай спросил он, когда мы ужинали.
- Послезавтра... Элеонора Рудольфовна сказала, что отвезет меня к тому же доктору, который обследовал в прошлый раз. Я пыталась сказать, что могу и в обычную консультацию записаться, но она меня отругала.
- Я бы сделал то же самое. – усмехнувшись, ответил Вольдемар - Нечего сидеть потри часа в очереди, если у нас есть семейный врач.
Я сразу сникла, так как поняла, что вариант моей самостоятельности не рассматривается априори.
- Иди, прими душ, а потом спать.
Я лишь кивнула и ушла в ванную. Теплая вода смыла мою усталость и я, довольная и слегка взбудораженная, пошла в спальню. Вольдемар сидел на кровати, опершись спиной о стену, и листал мой старый альбом, про который я уже и забыла. Я сразу вспомнила себя несуразную в студенческие годы, а потому покраснела до кончиков ушей. А вот мой названный жених улыбался, рассматривая фото.
- Ты что делаешь? - стоя у двери спросила я у него.
- Смотрю, какой ты была раньше...
- Зачем?
- Это забавно! - он уже откровенно хихикал - Просто хочу представить, как будет выглядеть малыш, когда родится. Хочу, чтобы это была девочка, с твоими глазами.
Я разомлела, когда это услышала. Я, конечно, пыталась в этот момент напомнить себе о том, что все это лож и иллюзия, которая исчезнет, стоит этому малышу появиться на свет, но мне так хотелось хоть ненадолго представить, что у нас действительно может быть семья.
Я присела на край кровати.
- А почему девочка?
- Потому, что ее можно баловать как принцессу. А вот с мелким оболтусом придется много трудиться, чтобы сделать из него достойного мужчину.
Я улыбнулась своим мыслям.
- Это ты по себе судишь?
Вольдемар немного скривился от услышанного, но отрицать не стал.
- Да, после смерти родителей я какое-то время не знал, что делать и ушел в себя. Но через пару лет, когда начался переходный возраст, я не особо задумывался о последствиях того, что творю. Бабушка и дедушка много сил потратили на то, чтобы вразумить меня и направить на путь истинный, за что я им очень благодарен.
Я впервые услышала о родителях Вольдемара, и о его прошлом. Признаюсь честно, мне стало до жути интересно, и я не сдержалась.
- Прости, если лезу, куда не нужно. Можешь не отвечать, если не хочешь, но что приключилось с твоими родителями?
Вольдемар отложил альбом на стол, который стоял рядом с кроватью и подсел ко мне поближе.
- Это, как бы, не секрет. Они погибли, в автокатастрофе, когда мне было десять. Газеты писали, что это был несчастный случай, но мой
