Он махнул рукой солдатам, которые двинулись вперед с копьями наперевес.

— Неважно. Если ты увидишь эту женщину, то увидишь ее с конца цепи.

Кикаха возмущенно закричал:

— Мы подданные царя Хамшема и вольные люди! Вы не можете сделать с нами этого! Это будет стоить вам головы, конечно, после определенных законных пыток!

— Я не намерен везти вас обратно в Хамшем, друг мой. Мы отправля— емся в Тевтонию, где ты получишь хорошую цену, будучи человеком сильным, хотя и очень разговорчивым. Мы, однако, можем позаботиться об этом, отрезав тебе язык.

Ятаганы спутников были отобраны вместе с рюкзаками. Подталкиваемые копьями, они прошли к концу линии, непосредственно за гворлами, и были скованы железными ошейниками. Абиру, вывалил на пол содержимое рюкзака, выругался, увидев кучу драгоценных камней.

— Так значит вы кое-что нашли в затерянных городах? Какая удача для нас! Меня почти — но не совсем — одолело искушение отпустить вас за то, что вы меня так обогатили.

— Это насколько же можно закостенеть! — пробурчал по-английски Кикаха. — Он говорит, словно злодей из второсортного фильма. Черт бы его побрал! Если у меня будет шанс, я ему отрежу больше, чем язык.

Абиру, счастливый своим обогащением, вышел. Вольф изучил соединенную с ошейником цепь. Она была сделана из мелких звеньев. Он мог бы суметь порвать ее, если железо было не слишком высококачественным. На Земле он забавлялся, втайне конечно, разрывая именно такие цепи, но он не мог попробовать до наступления ночи.

Позади Вольфа Кикаха прошептал:

— Гворлы не узнают нас в этом гриме, поэтому пускай так и остается.

— А что насчет рога? — поднял вопрос Вольф.

Кикаха, заговорив на ранней средне-германской форме тевтонского, попытался вовлечь гворлов в разговор. После того, как ему чуть не попали в лицо плевком, он бросил эту затею. Он сумел поговорить с одним из шолкинских солдат и с несколькими рабами-людьми. От них он собрал по мелочам много сведений.

Той же ночью — фактически, в ночь перед тем, как Вольф и Кикаха появились в городе — Абиру и его люди захватили судно. Во время борьбы капитан и несколько матросов были убиты, остальные сидели теперь в ряд на цепи. Судно было отправлено вниз по реке и вверх по притоку для продажи экипажа одному речному пирату, о котором слышал Абиру.

Что касается рога, то никто из экипажа «Кваркиржуба» о нем не слышал.

Не снабдил какими-либо новостями и солдат. Кикаха сказал Вольфу, что по его мнению, Абиру вряд ли позволит узнать о нем кому-либо еще, кроме себя.

Он должно быть опознал его, так как все слышали про рог Господа. Он был частью универсальной религии и описывался в различных священных литературах.

Наступила ночь. Вошли солдаты с факелами и едой для рабов. После еды в помещении осталось двое шолкинов и неизвестное число их стояло на страже снаружи. Санитарная организация была отвратительной, запах стоял удушливый.

Абиру явно не заботился о соблюдении приличий в том виде, в каком они были изложены Господом. Однако, должно быть, некоторые из более религиозных шолкинов пожаловались, потому что несколько долинзов пришли сделать уборку. На каждого раба выплеснули ведро воды, а несколько ведер оставили для питья.

Гворлы завыли, когда на них попала вода, и долгое время после жаловались и ругались. Кикаха пополнил запас сведений Вольфа, сообщив ему, что гворлы, подобно сумчатым крысам и другим пустынным животным Земли, не нуждались в воде. У них имелось биологическое устройство схожее с тем, которое было у обитателей аридных зон, окислявшее жир в потребную окись водорода.

Взошла луна. Рабы ложились на пол, прислонялись к стене и спали. Вольф и Кикаха притворялись желавшими того же самого. Когда луна вышла на позиции так, что ее стало видно сквозь дверной проем, Вольф сказал:

— Я собираюсь попробовать порвать цепи. Если у меня не хватит времени порвать твои, то нам придется разыграть сиамских близнецов.

— Давай, — прошептал в ответ Кикаха.

Длина цепи между ошейниками обоих была около шести футов.

Вольф медленно, дюйм за дюймом подкрался к ближайшему гворлу, чтобы дать себе достаточно длинный ненатянутый отрезок. Кикаха подполз вместе с ним. Путешествие заняло примерно пятнадцать минут, так как они не хотели, чтобы двое часовых в помещении осознали их перемещение. Затем Вольф, повернувшись спиной к охранникам, взялся за цепь обеими руками.

Он натянул ее и почувствовал, что звенья держатся прочно.

Медленное натяжение задачи не выполнит. Значит необходим быстрый рывок. Звенья с шумом порвались.

Двое шолкинов, громко разговаривавшие и смеявшиеся, чтобы не дать друг другу заснуть, замолкли. Вольф не смел обернуться и посмотреть на них. Он ждал, покуда шолкины обсуждали возможное происхождение звука. Им явно не приходило в голову, что он мог быть от разорвавшейся цепи. Они провели некоторое время, высоко держа факелы и рассматривая потолок.

Один пошутил, другой рассмеялся, и они возобновили свой разговор.

— Хочешь попробовать вторую? — прошептал Кикаха.

— Очень даже не хочу, но если не попробую, мы будем в невыгодном положении, — ответил Вольф.

Ему пришлось немного подождать, так как гворл, с которым он был скован, проснулся от разрывания цепи. Он подныл голову и проворчал что-то на своей скрежещущей, как напильник по стали, речи. Вольф начал потеть еще сильнее.

Если гворл сядет или попробует встать, то его движение откроет повреждение цепи.

После пронзающей сердце минуты гворл снова улегся и вскоре захрапел.

Вольф чуть расслабился. Он даже натянуто улыбнулся, так как действия гворла подали ему идею.

— Подползай ко мне, словно тебе хочется согреться около меня, — тихо сказал Вольф.

— Ты что, шутишь? — прошептал в ответ Кикаха. — Я чувствую себя, словно в парной бане. Ну, ладно. Вот так.

Он подполз, пока его голова не очутилась у коленей Вольфа.

— Когда я порву цепь, не вступай в действие, — предупредил его Вольф.

— У меня есть идея привлечь сюда, не потревожив тех, что снаружи.

— Надеюсь, они будут сменять караул как раз тогда, когда мы начнем действовать, — заметил Кикаха.

— Молись Господу, — ответил Вольф, — земному.

— А он помогает тому, кто сам не плошает.

Кикаха усмехнулся.

Вольф рванул изо всех сил, звенья с шумом лопнули. На этот раз часо— вые перестали разговаривать, а гворл внезапно поднялся. Вольф сильно укусил за палец ноги. Тварь не закричала, а крякнула и начала вставать.

Один из часовых приказал ему оставаться сидячим, и оба двинулись к нему.