у меня нет столько времени.

Смеркалось, но до темноты оставалось ещё немного времени. Я решил навесить камуфляж, так как лететь по городу голышом — это моветон. На скорую руку смастерил метлу из соснового сука и берёзовых веток, обвязал вереском и примотал кукри. Вдобавок прикрепил петли, чтобы руки не затекали во время полёта. Нарезал листьев папоротника и пристроил их к причинным местам. Хотел обмазать лицо углём из кострища, но подумал, что это уже перебор.

С наступлением темноты полетел в сторону города. Полёт проходил в штатном режиме, я пристегнул ремни и наслаждался красивым видом. Выскочив на шоссе, устроил гонку с легковым автомобилем, превысившим допустимую скорость. Но сразу отстал — опыт полёта на таких скоростях у меня отсутствовал.

Лететь над загородной трассой было одним удовольствием. Орша впервые вживую видела машины, и к моему удивлению, отреагировала на них спокойно. Сказала, что постоянно работает с моей памятью.

Находясь на высокой стадии Воина, я смог подняться на высоту до сотни метров, но лететь домой напрямки так и не решился. Вдруг заблужусь. Машин на трассе хоть и не много, но я радовался им как своим.

Минут через сорок догнал одинокую фуру, спустился к ней, намереваясь сесть сверху да поехать, но проведя пальцем по кузову, понял что это не лучшая идея.

Когда показались огни большого города, на радостях исполнил воздушный вальс. После набрал высоту и завис в воздухе, от души любуясь огнями Северной столицы.

Пролетая над домами, частенько посматривал вниз. Наконец выдалась возможность исполнить детскую мечту и узнать что же находится на крышах жилых домов. Шезлонгов не увидел — враки всё это.

От городских магистралей держался подальше, предпочитая тихие улочки Петербурга. На подлёте к Приморскому району случилась забавная неожиданность — мне прилетело в голову Системное умение. Что конкретно — так и не понял. Было не больно, но обидно. Оглядевшись, увидел пьяную компанию на балконе ближайшей многоэтажки.

Молодёжь культурно отдыхала со спиртными напитками, но теперь во всё глаза пялились на меня. Удивило, что все в доспехах или плотных тканевых робах. Наверное, вечеринка у них тематическая. Пришлось помахать папоротником и улететь в закат.

Дальше двигался без проблем, но на всякий случай увеличил скорость и активно поглядывал по сторонам. Из головы не выходил прикид этой компании, уж слишком буднично они его носили. Не ролевики — такое видно сразу. Решился спуститься пониже и рассмотреть публику на улицах. А посмотреть оказалось на что: в свете ночных фонарей по проспекту Энгельса прогуливались двое лучников. Рядом, метрах в двадцати шла пара воинов в тяжёлой броне. Причём, один из них демонстрировал огромный фламберг, шутливо размахивая им по сторонам. Второй вёл себя скромнее и временами одёргивал товарища, стараясь не привлекать внимания.

В стороне разглядел группу людей, также одетых в Системные вещи. Что же, видимо, жителям города открыли доступ в подземелья.

Эх… я столько всего пропустил.

Свернув на Поклонногорскую улицу, двинулся напрямую к дому — дальше район я знал как облупленный, не заблужусь.

— Твой мир действительно удивителен.

— Проняло всё-таки?

— Очень большой и красивый город.

— Да, Питер я люблю. У него свой шарм.

Последний километр мчался к дому изо всех сил и уже ни на что не обращал внимания. На подлёте заскочил на приглянувшийся балкон соседней высотки и стянул наволочку с бельевой верёвки. По приколу заправил хозяйство в карман и обмотался. Теперь порядок.

Сам же раздумывал, как лучше поступить — постучать в окно или позвонить в домофон. Да к чёрту! — лучше в окно, соседей в таком виде встречать точно не комильфо.

В комнате сестры горел свет.

Вдох, выдох. Вдох, выдох и уверенный стук по стеклу. Секунда, другая, десять… Сердце бешено заколотилось, но к окну никто не подошёл.

«Да чем, чёрт возьми, она занимается?»

Я висел, прикрытый наволочкой, на виду у всего двора. Хорошо хоть что темно и фонари направлены в другую сторону, а то неудобно. М-да.

Постучал повторно, уже сильнее. Стекло заходило ходуном, грозясь выпасть из оконной рамы.

«Такое невозможно не услышать, ну где же она?»

Наконец шторы отдёрнулись, показалась Ленина заспанная мордашка.

Самое интересное в такие моменты — наблюдать за выражением лица любимого человека. Сестра меняла эмоции примерно по разу в секунду. Раздражение сменилось узнаванием, потом удивлением и сомнением.

Я улыбнулся и знаком показал рожки — в детстве это была наша любимая игра — «Поймай козлёнка».

Сомнение сменилось потрясением и выплеснулось с криком наружу, да так, что задрожали стёкла.

— «Ро-м-м-а-а-а-а».

Окно немедленно распахнулось, герань, стоявшая на подоконнике, слетела на пол, глухо треснул горшок, рассыпав по полу землю. Я шустро нырнул в квартиру и тут же был повален на пол, сграбастан и задушен в горячих объятиях. Сестра рыдала, размазывая слёзы по моему плечу и бороде. Я от себя такого не ожидал, но также навёл приличную сырость — слёзы лились сами собой.

— Ну, хватит, хватит, — проворчал я, спустя минуту, — а то соседей затопишь. Я тут, родная, я дома!

Сестра ещё крепче сжала меня в объятьях, а потом посмотрела красными от слёз глазами.

— Ты где шлялся, гад?!

— Не поверишь, — улыбнулся я. — Сходил за хлебушком!

В голову прилетело слева, но уклоняться я не стал. Лишь отметил, что удар у сестры оказался недурно поставлен.

— Всё, всё, сдаюсь, — поднял я руки вверх. — Всё расскажу, но лучше всем и сразу. Родители дома?

— Они на даче у дяди Миши, — скривилась Лена. — Сегодня выходной.

Мм-да. Неожиданно. Ну, может так даже и лучше — успею привести себя в порядок.

— Я сейчас, — сказала Лена и выбежала из комнаты.

— Куда это она, — удивилась Орша.

— Побежала звонить родителям. Часа через три приедут, если возьмут трубку. Ночь на дворе.

Я пролетел по квартире, с удовольствием узнавая родные запахи. В комнате родителей, как и предполагал, нашёл радостно щебетавшую по телефону сестру. Помахал рукой и, судя по её реакции, до неё только сейчас дошло, что я летаю.

— Поговори с папой, — она подбежала и принялась водить руками подо мной, будто я на верёвочках.

Я усмехнулся и взял трубку.

— Привет, пап.

— Привет, сын, это и вправду ты?

— Это и вправду я. Коньяк «Мартель», литр.

— Понял, выезжаем.

Ну, вот и поговорили.

Сестра убежала хлопотать на кухню, а я отправился в свою комнату. Вот что за гадство? Стоило пропасть на пару лет, как мою комнату тут же превратили в склад ненужных вещей. Захотелось выкинуть весь хлам к чёртовой матери. Успокоился и принялся рыться в шкафу. Ну, хоть вещи