«Вы даже не представляете, насколько правы, дорогая принцесса», — подумала я. На моей коже остались красные пятна, и я спрятала руки под передник.

— Только боюсь, даже Город Свадеб не настроит Гензеля на женитьбу, — пожаловалась принцесса. — Как будто какая-то ведьма из лесной чащи сглазила его!

Я вздрогнула, и принцесса внимательно ко мне пригляделась:

— Что с вами, барышня Цауберин? Вы побледнели… вам нехорошо?..

— Нет-нет, ваше высочество, все в порядке, — заверила я ее. — Я готова слушать вас, сколько угодно. Только зачем вы поверяете все это мне? Я ведь простая лавочница Мейери, а у вас есть фрейлины…

— Да, барышня Диблюмен, — кивнула принцесса. — Очень красивая девушка, отец оставил ей в наследство три города и десять деревень. Завидная партия даже для короля.

— Куда как завидная, — произнесла я, еле ворочая языком, хотя никогда не жаловалась на живость речи. Я даже смогла улыбнуться, выказывая восхищение «милой Клерхен», которой судьба отсыпала много и щедро.

— Ее дядя был во главе мятежа дворян против моего отца, — сказала принцесса.

Я уставилась на нее с ужасом, но ее высочество склонила голову к плечу и взяла еще одно печенье с блюда.

— Мой брат казнил ее дядю тоже, — принцесса подлила себе еще кофе.

— И вы… и она… — у меня в голове не укладывалось, как можно приблизить к себе родственницу казненного врага. А ведь барышня Диблюмен разговаривала с принцессой и королем так, словно была им лучшей подругой.

— Жизнь при дворе отличается от простой жизни, — принцесса невозмутимо добавляла в кофе сливки и сахар. — Здесь все — игра. Опасная, тонкая, острая, как стрела арбалета. Ни я, ни Гензель не желаем, чтобы повторилось то, что произошло с нашими родителями. И мы действуем сообща, хоть и по-разному. Он — суров и безжалостен, я — мягка и добра. Он наказывает, я раздаю подарки и жертвую на благотворительность. Только все это может оказаться лишь маской. Лишь видимостью… Но Арнем — это и правда чудесный город. Я уверена, тут действует какое-то древнее волшебство. А вам так не кажется?

— Не знаю, — я все больше и больше приходила в недоумение от этого странного разговора — и откровенного, и загадочного.

— А мне кажется, — радостно объявила принцесса. — В Арнеме словно все становится на свои места. Раскрываются секреты, становятся явными тайные желания… Может, и мой брат снимет маску и станет прежним Гензелем?

— Вы говорите, что это небезопасно, — напомнила я ее же слова. — Королю опасно жить беззаботно.

— Но он ведь тоже человек, моя дорогая. Всю жизнь прожить в маске — тогда нет никого на этом свете несчастнее короля.

— Такова его судьба, ваше высочество.

— Это так, но… — принцесса не договорила, потому что двери приоткрылись и заглянула одна из фрейлин.

— Ваше высочество, — пропищала она, — невесты уже собрались в главном зале. Скоро его величество загадает первую загадку. Вы будете присутствовать?

— Несомненно! — принцесса вскочила и с воодушевлением взяла меня под руку. — И вы пойдете со мной, барышня Цауберин. Мы будем наблюдать за состязанием и немного сплетничать, — она озорно подмигнула.

— Но ваше высочество, — попыталась я возразить, — простите…

— Да, у меня есть фрейлины, — прошептала принцесса с видом заговорщицы. — Они все до дрожи благородны, чистокровны до двенадцатого поколения. А я всего лишь внучка водовоза, не забывайте.

Она поразила меня этой фразой — ведь когда-то я услышала от короля нечто подобное. Я пошла за принцессой послушно, как ягненок на веревочке, хотя совсем не собиралась смотреть, как девицы будут сражаться за синеглазого Иоганнеса.

В зале было не протолкнуться от девиц и их родителей, опекунов и слуг. Для меня оставалось загадкой, как замок Арнема не треснул от такого количества гостей. Если только принцесса была права, и здесь действовало какое-то древнее колдовство.

Принцесса держала меня под руку, и перед нами расступались, кланяясь и желая ее высочеству доброго дня. Я ловила косые взгляды, обращенные ко мне, и медленно заливалась краской, потому что не самое приятное быть на виду у всех, когда ты смуглая, как подгоревшее печенье, и на тебе кухаркин фартук.

Только принцесса не испытывала никакой неловкости. Она подвела меня к креслу, стоявшему немного в стороне, на возвышении, и села, не отпуская меня.

— Будьте со мной, барышня Цауберин, — попросила она. — Сейчас мы точно позабавимся. Мой братец об этом позаботится.

Принцесса обвела взглядом собравшихся невест, и мне почудилась насмешка в ее синих глазах.

В Арнеме все становится на свои места… раскрываются тайны… тайные желания… снимаются маски…

Может, и добрая принцесса — всего лишь маска?..

Что искала баронесса Диблюмен в закрытом отделе библиотеки? Ведь она пришла туда по приказу принцессы…

Но все мои мысли разлетелись снежной пылью, когда появился король.

Его величество Иоганнес был великолепен в синем камзоле, в белоснежной горностаевой мантии. На темных волосах сверкала золотая корона, но даже без короны и мантии его величество выделялся среди всех горделивой осанкой и не менее гордым взглядом.

Мы все поклонились, приветствуя его, а он даже не кивнул в ответ.

Слуги внесли тяжелый кованый сундук, закрытый навесным замком, и поставили его на стол, на котором уже стояли весы, лежали гирьки для замера веса и разлинованные на дюймы деревянные рейки.

Невесты вытянули шейки, пытаясь понять, что за испытание их сейчас ожидает. Король усмехнулся углом рта и сказал громко, так что услышали даже слуги, любопытно толпившиеся в коридоре.

— Дворянское собрание решило, что королю необходимо жениться как можно скорее. Я подчиняюсь требованиям моих подданных и готов выбрать жену, — синие глаза короля Иоганнеса стали особенно холодными, я поежилась, когда их взгляд остановился на мне, и ни искринки не зажглось в их глубине. — Моей женой станет та, которая разгадает три загадки. И именно ей достанутся обручальное кольцо Прекрасной Ленеке и корона. Итак, первая загадка.

Все замолчали, затаив дыханье.

Король помолчал, словно мучая соискательниц его руки и короны, а потом спросил:

— Что в этом сундуке?

С полминуты в зале царила абсолютная тишина, а потом кто-то из девиц ахнул — удивленно и обижено. Невесты и их сопровождающие ожили, зашептались, обмахиваясь платочками и верами, наводя монокли и разглядывая таинственный сундук.

— Братец что-то заигрался, — тихо произнесла принцесса, прикрыв рот ладошкой. — Не знаю, законно ли загадывать такие загадки?

Как в ответ на ее сомнения, заговорил толстый господин, рядом с которым красовалась миловидная девица в золотой парче.