Я отмахнулась. Пусть воняет. Зато нет газа: на столе горели три кривые свечи, и взрываться ничего не собиралось. Самую опасную проверку провели до того, как мы сюда явились, но и подвергли нас огромнейшему риску. Взорвись этот зал, нас бы засыпало камнями в подземелье в доли секунды, хорошо, если сразу насмерть. Но — мы выбрались, мы почти все живы, даже Фредо храпит как ни в чем не бывало, скоро рассветет и мы спустимся — или просто выйдем — на побережье.

Анаис подошла к мешку, покопалась в нем, вытащила четвертую свечу, и хотя спокойно могла зажечь ее от трех уже горящих, использовала свою «зажигалку». Симон завистливо вздохнул. Я подумала: ритуал или хвастовство? Или так по какой-то причине свеча гореть будет лучше?

— Давайте спать, — предложила я, дожевав хлеб, и перехватила неприязненный взгляд Бриана. — Что? У тебя другие планы?

— Мы и так уже спали, — буркнул он. — У меня слух острый, я вас услышал. Ложитесь, если найдете где. Эй, дрищ, а куда ты направился?

— Искать, где лечь, — бросила я. Нам оставалось место только на полу, но спать на камне мне или детям — не самое оптимальное решение. Я взяла одну из свечей, пересекла зал, думая, почему они остались тут, неудобное же место, и сквозит уже сейчас. И остановилась. — Почему вы все здесь? Это единственное помещение?

— Выйди и посмотри, — посоветовал Бриан, без всяких проблем устраиваясь на полу — где и сидел. Я вспомнила мультик про семью первобытных людей и способ, каким они ночевали… Оригинально, но создатели наверняка изучали исторические источники, и лучше люди на тот момент ничего не придумали, кроме как спать друг на друге. — Не сверни себе только шею.

Своевременное предупреждение, подумала я, особенно сейчас, когда я настолько уже плохо соображаю, что не способна заметить элементарную опасность вроде торчащего из кладки булыжника. Поэтому я вняла, смотрела и по сторонам, и под ноги, и разглядывала странные борозды на полу, неглубокие, и даже поскребла гарь на стенах, когда подошла ближе…

— Этот зал был… — я защелкала пальцами. Как правильно выразиться? — Здесь горел огонь маяка?

— Что-то вроде того, — не поднимая головы, ответил Бриан. — Если тебе приспичит спуститься, хотя я не знаю зачем, учти, что лестница еле живая. Наверх идти проще, спускаться можно только при дневном свете, иначе костей не соберешь.

Я высунулась в один из оконных проемов. Море внизу — не совсем под маяком, чуть дальше, может, прошел отлив, а может, оно отступило со временем. Скалы — нет, это разрушенная крепость, и не похоже на взрыв газа, напоминает землетрясение или атаку с моря. Последнее вероятнее, потому что маяк остался цел. И лестница, вереница каменных разбитых ступеней, и мерное шуршание.

Что?

— Что? — повторила я вслух за собственным подсознанием и дернулась вбок, в тень стены, так, чтобы меня не было видно снизу. — По этой лестнице кто-то идет.

Кто-то зашевелился, я не повернула головы, я всматривалась: кто там, что там? Ветер приносил морскую соль, и она оседала на моих губах вместе с липкой вонью звериного логова. Волны набегали на скалы и то и дело заглушали шаги и голоса.

— Канвары? — прошептала я тому, кто подошел ко мне сзади. — Они могут сюда прийти?

— Они ушли отсюда, — Бриан был уверен в том, что говорил. — И вряд ли вернутся.

— Почему? — я напрягала зрение. Слишком далеко те, кто сюда направляется. И их трое… четверо. А у нас горит свет, и тушить его поздно.

— Ну, себе они не настолько враги, — хмыкнул Бриан. — Там внизу колония кратов — самки и яйца. Канвары ловят самок, жрут яйца, потом с моря возвращаются самцы и ждут, пока канвары спустятся пожрать снова. Самка крата довольно мелкая, ее не проблема камнями забить, а вот самец — ему лучше не попадаться. Острые клыки, сильный удар хвоста, а канвары с первого раза опасности плохо запоминают. Но судя по вони, краты неплохо их проучили, канваров там валяется с добрый десяток, так что обратно я этих тварей сюда не жду.

— Значит, еды у нас тоже нет, — заключила я.

— Есть, мы же не идиоты, — возразил Бриан и — когда-нибудь мое терпение кончится и я рявкну — взял меня за плечо и подвинул в сторону, чтобы самому посмотреть вниз. — Спустимся на рассвете, возьмем три-четыре яйца, пока самки поползут к морю. Это канвары несутся на гнезда как на штурм крепости. Если все делать тихо, то обойдется.

— Если это не канвары, то кто тогда?

Я повысила голос, ведь опасности не было. И поняла, что теряю баллы собственного профессионализма со скоростью стремительно тающей линией жизни в какой-нибудь незамысловатой мобильной игрушке. Грохнул выстрел, в темноте промахнулись, конечно, но меня обдало крошкой пыли и засыпало глаза.

— Кто идет? — заорал Бриан, судя по злобе в голосе, ему досталось еще сильнее. — Кто идет, стреляю!

— Вы люди?

Рош? Я с трудом проморгалась, все равно ничего не увидела, кроме пятен.

— Нет, рванина ты подзаборная, говорящие задницы! — рыкнул Бриан. — Убери ружье, или я прикончу тебя на месте!

— Это свои, — кашлянула я. Каменная пыль попала и в горло. — Эй, вы, там! Поднимайтесь сюда, только осторожно!

— Какого канварьего дерьма они нам тут нужны? — зашипел на меня Бриан, но его прервали.

— Много ты на себя берешь, любитель сладкого, — Анаис бесцеремонно толкнула его в плечо. — Я твою поганую душонку насквозь вижу. Эй, вы, там, не переломайте ноги, лечить вас нечем.

— Мы сами вылечим, — раздался знакомый голос. Седой с телеги? Кто там еще?

Мне оставалось только ждать. Кто бы к нам ни поднимался, это были все-таки люди. Больше того: это были люди, которым удалось спастись, несмотря на то, что я — признаю — растерялась. Не то чтобы я активно пыталась достучаться до собственной совести и бесполезной уже восьмой позиции в мировом списке. Ситуация, в которой я оказалась, никакими регламентами была не предусмотрена, обстоятельства, как в дрянной локации непродуманной игры, возникали все новые и новые, и бездарь-разработчик забыл указать, что делать, чтобы пройти уровень…