— Настя, ты сегодня будешь ночевать с Ликой, — сказал он, прикрыв дверь библиотеки.

— Хорошо.

Цезарь как-то странно на нее посмотрел.

— Все в порядке?

— В относительном. Я потеряла свой меч, Цезарь.

Он скупо улыбнулся.

— Это не беда. Пойдем.

Они спустились в подвал дворца, в огромную залу, полную оружия. Здесь было столько всего, что глаза разбегались — от современного до древнего оружия, от бронежилетов до доспехов. Цезарь сразу провел ее к мечам.

— Посмотри, что понравится.

— А граф Виттури не будет против?

— Нет, это арсенал для агентов, мы можем брать здесь оружие. Выбирай, а потом поднимайся на ужин. Советую выбрать меч полегче, тот, что сразу ляжет в руку.

Что именно Цезарь имел в виду под «ляжет в руку», Настя поняла не сразу. Она вынимала короткие и длинные мечи, сабли, шашки, взвешивала их и ставила на место. На удивление один из двуручных мечей оказался легче остальных, лег в руку так, словно был сделан для нее. Он казался более легким для маневра, чем меч покороче, что был у нее до этого. Его она и взяла.

По дороге назад заметила приоткрытую дверь: чуть толкнув ее кончиками пальцев, с порога увидела небольшую темную комнату, тускло освещенную маленькой лампочкой. Света хватало только на центр комнаты, остальное терялось в полумраке. Настя вошла. По кругу стояли огромные старинные рамы, завешенные тяжелыми портьерами. Должно быть, это были зеркала. Она встала под лампой. Возникло ощущение, что зеркала окружили ее в немом молчании. Но все же… зеркала или картины? Тяжелые портьеры словно затаились, коварно ожидая ее решения. Прямо перед ней застыла самая высокая рама с позолотой и сложной резьбой, завешенная тяжелой черной бархатной тканью с золотым узором. Казалось, будто ткань едва-едва шевелилась, словно от ветерка. Настя присмотрелась. Да, точно, она слегка колыхалась, значит, там, за этой тканью, пустое пространство? Или кто-то спрятался? Она покрепче взялась за меч и потянулась к портьере. Ткань была одновременно мягкой и жесткой от золотой вышивки.

— Не стоит!

Голос прозвучал так резко, что Настя подскочила от неожиданности и повернулась. Граф Виттури стоял на пороге комнаты, лицо было искажено от гнева.

— Как вы сюда попали?

— Простите, граф, комната была открыта.

— Ушам своим не верю! — Он вдруг провел рукой по волосам, его кудри зазмеились между пальцами. — Эта комната всегда закрыта.

— Но она была открыта, — упрямо повторила Настя.

— Хорошо, — ответил граф с выражением лица «с дураками лучше не спорить». И с расстановкой произнес: — Просто осторожно отойдите от рамы.

Настя вышла из комнаты. Граф захлопнул дверь, повернулся к ней. Одна бровь иронично приподнята. Он ждет повторных извинений. Что ж, хозяин в праве.

— Извините, пожалуйста. Я знаю, что не должна была заходить. Не знаю, что на меня нашло.

— Любопытство всего лишь. Свойственное человеку любопытство, которое является двигателем развития и основной причиной гибели, — последние слова прозвучали как угроза.

— Кстати, о гибели. — Настя боялась поднять взгляд выше ворота его черного камзола. — Спасибо, что спасли меня.

Он поднял ее лицо за подбородок.

— Мой воротник вас не спасал, так ведь?

— Спасибо, что спасли меня, — повторила она, глядя в его лицо, тонувшее в полутьме коридора. Голос предательски сел. Как он был не похож на того смеющегося незнакомца за завтраком! К тому ее тянуло, а этот пугал своей мрачноватой манерой держаться. Но вместе с тем связь между ними не обрывалась, и сейчас что-то в ее солнечном сплетении тянулось к графу помимо желания.

— Так-то лучше. — Он отпустил ее. — Пойдемте ужинать, Анастасия. Не знаю, как у вас, а у меня купание в холодных водах Большого канала всегда пробуждает аппетит.

Она последовала за ним, но легкий щелчок заставил оглянуться: закрытая дверь снова чуть приоткрылась, и этот мизерный проем был похож на хищную ухмылку. Настя прибавила шаг и последовала за графом.

Ужин прошел хорошо, спокойно и чинно. Лакеи с ловкостью официантов лучших ресторанов подавали блюда, виртуозно обслуживая неуклюжих гостей. Граф сидел во главе стола, далеко от нее, наблюдая за агентами. Настя с удивлением обнаружила, что единственная, кто с таким же с достоинством ест и не путается в приборах, — Итсаску. На лице у нее была легкая вуаль, а платье в стиле двадцатых годов прошлого века очень шло к ее бледной коже.

Она ела задумчиво и неохотно, в разговорах не участвовала, Серж даже вопросительно кивнул, когда пересекся взглядом с Настей, мол, знаешь, что с Итсаску?

Настя покачала головой. Но тут вампирша отложила серебряный нож в сторону и спросила:

— Помните, в том послании художника было имя Лилит? Так звали…

— Первую женщину Адама, до Евы, это согласно легендам. Имя не слишком популярное. — Карлик Ильвир подмигнул вампирше.

— Лилит стала демоном. Не так ли? И она предсказала рождение антихриста…

— Рождение антихриста не предсказал только ленивый, — заметил Вельд, мужчина с рогами.

— Что, если… именно Лилит напала на Настю?

— Я думал об этом, — вдруг вмешался в разговор граф Виттури, который молчал весь ужин. — И я согласен с твоим предположением, потому что это был достаточно сильный демон. Нам повезло, что выход находился близко.

«Ничего себе близко!» — поежилась Настя. В ее памяти снова возникло ощущение вязкой беспомощности, замедленности движений.

— Завтра мы отправимся туда. Так что кем бы она ни была… Возможно, нам придется познакомиться с ней поближе.

Граф Виттури встал и прошелся по столовой, заложив руки за спину. Волосы его были забраны в хвост, лицо полностью открыто, фигура приковывала взгляды гостей. Настя заметила, что он всегда одевается очень лаконично, в темное, с легким налетом историчности. Среди гостей ему больше всего соответствовала Итсаску. Нила сидела в алом платье с глубоким вырезом, и яркий цвет на фоне ее черной кожи, казалось, вибрировал. Она белозубо улыбнулась, довольная тем, что может привлечь к себе внимание:

— Возможно, все даже интересней, чем мы предполагали до сих пор.

Настя язвительно подумала: «Куда уж интересней!» Нила грациозно наклонила голову, продолжая свою мысль:

— Эта женщина, что стала для художника музой, возможно, была одержима Лилит. Демоны-суккубы иногда овладевают подходящим телом, чтобы подобраться к цели.

— Но Лилит гораздо больше, чем суккуб, — возразил граф. — Это демон, умеющий многое: замедлять время, перевоплощаться и скользить между мирами. Ильвир, Итсаску, после ужина проверим документы, все, что знаем о натурщице. Остальным лучше пойти спать. Необходимо набраться сил перед завтрашним путешествием.