Она рассмеялась.

— Хорошо, но я продам тебе по оптовой цене. И я даже знаю какую статуэтку дам тебе. Они на заводе.

Опал сбежала вниз по лестнице и вылетела за дверь. Холодный порыв ночного воздуха напомнил мне, что мы должны были вернуться в таверну. Я поблагодарила родителей Опал за еду. Они сказали мне, что Лист пошел с Марой на завод.

Я нашла Опал там. Она вручила мне пакет. Обернутый слоями ткани для защиты стекла, пакет размером с кулак аккуратно помещался в руке.

— Открой его позже, — сказала она. — Я хотела дать тебе другую, но эта… призывала. Сумасшествие. Я знаю.

— Я слышала более странные вещи. Я напишу тебе письмо, когда вернусь в Цитадель и сообщу, как прошел эксперимент. — Я мягко поместила пакет Опал в рюкзак, набросила ремни на плечи и заплатила ей за статуэтку. — Слушай, ты не знаешь, где Лист? — спросила я.

Она покраснела.

— Я думаю, что он милуется с Марой. Они в конце комнаты для смешиваний. Она, как предполагается, измеряет песок.

Я проходила мимо рядов станков и наливных форм. Горячий воздух согревал кожу. Светло-серый дым исходил от горящих углей и тек через дымоходы, чтобы выйти снаружи. Семья Опал использовала специальный белый уголь, добытый в Изумрудных Горах, чтобы нагревать печи. Чище чем черные, белые угли горели достаточно сильно, чтобы достичь двух тысяч градусов, необходимых для расплавления компонентов из песка.

В задней комнате столы, заполненные мисками для смешивания, выстроились у дальней стены. Лист и Мара наклонились над глубокой миской, но они смотрели друг на друга, а не на смесь. Тканевая маска, которая была предназначена для предотвращения вдыхания мелких частиц, висела у них на шеях.

Я сделала паузу прежде, чем прервать их. Руки Мары были покрыты песком, и песчинки покрывали волосы Листа. Он выглядел моложе, его лицо светилось от восхищения. Это — та сторона Листа, которой я не видела прежде, и я задавалась вопросом, был ли у него кто-то, о ком он заботился в Цитадели. Я поняла, что ничего не знала о некоторых сторонах жизни своего брата.

Сделав несколько шагов назад, я скрылась из их поля зрения. И выкрикнула имя Листа достаточно громко, чтобы они смогли услышать меня за шумом печей. Теперь, когда я вошла к ним, он стоял вдалеке от Мары; песок исчез с его волос.

— Уже поздно. Нам надо возвращаться.

Лист кивнул, но не двинулся. Я поняла намек и ушла.

За пределами завода сильный бриз гнал облака по небу. Лунный свет лился с неба мелкими лучами. Лист присоединился ко мне, чтобы вернутся в таверну. Он был тих.

— Хочешь об этом поговорить? — спросила я.

— Нет.

После нескольких шагов он спросил:

— Узнала что-нибудь об Отказников от Джеймиса?

— Город волнуется по поводу них, но нет никакой информации о том, где они могли бы быть, если они вообще здесь. — Я рассказала ему о стеклянных животных Опал, и он казался заинтригованным подобным магическим навыком.

— Ты говорил Маре о побеге Копьеглава? — спросила я.

— Нет. Я только сказал ей быть чрезвычайно осторожной.

Мы шли некоторое время в тишине. Воздух кусался сквозь рубашку, и мне стало жаль, что у меня не было плаща. Городок Бооруби стоял на краю умеренной зоны с теплыми днями, сопровождаемыми холодными ночами.

— Она мне нравится, — сказал Лист, нарушив тишину. — Никто прежде мне не нравился. Слишком занятый и слишком беспокоящийся о тебе, чтобы заботиться о других. Я не смог защитить тебя. Я не пошевелил и пальцем, чтобы помочь тебе. Найти тебя стало более важным делом, чем жить своей жизнью.

— Лист, тебе было восемь лет и тебя бы убили, если бы ты попробовал помешать Могкану похитить меня. Ты поступил правильно.

— Погибнуть было бы легче. Ни вины. Ни забот. Ни страха. Заботится о ком-то страшно и замечательно. Я не знаю, есть ли у меня сила, чтобы сделать это для кого-то. Как ты справляешься с этим?

— Я сосредотачиваюсь на замечательных составляющих и страдаю из-за ужасных, зная что это закончится, в конечном счете.

— Тебе понравился Валекс сразу же, как только ты увидела его?

— Нет. В начале наши отношения были сугубо деловыми. — В первый раз я с ним встретилась, когда Валекс предложил мне выбор: либо петля, либо стать следующим дегустатором. Моя семья знала, что я была дегустатором Командора, но не знала почему.

Когда-нибудь я расскажу им о пытках Рейяда.

— Когда твои чувства изменились?

Это было более тяжелым вопросом.

— Наверное, в первый раз, когда он спас мою жизнь. — Я рассказала Листу о празднике огня в Иксии и как Айрис наняла четырех головорезов, чтобы убить меня, потому что моя неукротимая магия могла перетянуть и разрушить источник энергии.

— Так ты в первый раз встретилась с Магистром Драгоценная Роза, когда она попыталась убить тебя? И ты говорила мне ранее, что Валекс хотел убить тебя дважды. Ну и дела, Элена, ты — ненормальный человек, понимаешь?

— Были и другие обстоятельства, — в свою защиту сказала я.

— Все это кажется слишком сложным. Я не должен связываться с Марой.

— Это был бы легкий путь. Безопасный и все же унылый. Почему она тебе нравится?

— Она пахнет как джунгли в погожий день. Это — легкое дуновение цветка Иланг-Иланга в сочетании со сладким ароматом живой зелени и легким ароматом земляного ореха. Это — аромат, который ты можешь обернуть вокруг себя и почувствовать мир и покой. Только засушливые и солнечные дни производят этот запах и они столь же редки как чисто-белый вальмур. — Лист глубоко вздохнул. — У нее спокойная, довольная душа.

— Кажется, что она стоит затраченных усилий. Может быть много дождливых дней, но те прекрасные заставят все воспоминания о дожде исчезнуть.

— Это из личного опыта?

— Да.

Мы добрались до таверны "Три Призрака" и вошли в здание. Лунный Человек и Тано сидели за одним из столов в общей зоне. Постояльцы заполнили комнату.

Тано прижимал окровавленную ткань к виску, его разбитая нижняя губа кровоточила.

— Что произошло? — спросила я, как только мы присоединились к нашим друзьям. — Где Маррок?

Лицо Тано было мрачным. Он посмотрел на Лунного Человека, как будто спрашивая разрешения.

— Мы нашли отказников, — начал Тано. Он вздрогнул. — Или я должен сказать, что они нашли нас. Группа из пяти солдат Песчаного Семени и Кейхил. Они окружили нас, затянули в здание и угрожали убить. Кейхил забрал Маррока, у них была личная беседа. Они смеялись и уехали вместе, и выглядели как лучшие друзья, — Тано положил руку на ребра и сжался от боли. — Другие обрушились на меня и… дальше я не помню ничего, кроме того как очнулся в пустом здании.

— Когда это произошло? — спросила я.