Женский голос на хорошем английском языке произнес:

– Здравствуйте. Это мисс Флойд?

– Да.

– Говорит Дона Августа, подруга Юнис. Сегодня мы устраиваем у себя небольшой вечер, и мне хотелось бы, чтобы вы пришли тоже. – Она приятно засмеялась. – Знаю, что поздновато звоню, но вы должны извинить моего мужа. Он пригласил на обед несколько партнеров, чтобы обсудить кое-какие дела, а я решила разбавить их общество женщинами. Думаю, все будет хорошо. Приходите, пожалуйста.

Почему бы и нет? Голос Доны Августы, ее смех понравились ей. Неожиданный вечер – это довольно интересно, а сейчас именно в этом она и нуждается. Кроме того, она не испытывала никаких угрызений совести, оставляя Марко. Он так устал за сегодняшний день, что должен спать всю ночь не просыпаясь.

– С удовольствием, – ответила она.

– Прекрасно. Думаю, вам понравится. Один из друзей моего мужа заедет за вами. Ждите его в половине восьмого. Хорошо?

– Да, спасибо.

Мартина положила трубку в ожидании чего-то нового. Скрестив на груди руки, она закружилась в вальсе и остановилась перед дверью Марко. Взглянув на него и убедившись, что он спит, она пошла вниз.

Спустившись, она увидела Стефано, с улыбкой идущего ей навстречу.

– Простите меня за беспокойство, Стефано. Но я должна уйти сегодня в гости. Меня пригласили к синьоре Августе, и за мной должны заехать. Но на случай, если вдруг Марко проснется, не может ли кто-нибудь присмотреть за ним? Скорее всего, он проспит всю ночь, но так мне было бы спокойнее.

– Не волнуйтесь, синьора, все будет в порядке, – заверил ее Стефано.

Ровно в половине восьмого Мартина была у дверей, и видела, как рядом остановилась гондола.

Кто-то поднялся с сиденья, кто-то высокий, широкоплечий. Мартина замерла. Дрожащими губами она произнесла:

– Доминик! – Возможно, она сказала это вслух, но не была уверена.

Он выглядел еще более привлекательным, чем когда-либо, в безукоризненном вечернем костюме. Черты его загорелого отточенного лица подчеркивались темными волосами. Низкий голос с ироническими интонациями заставил задрожать каждый ее нерв.

– Добрый вечер, мисс Флойд, – нараспев, но несколько резковато произнес он. Стальные глаза смотрели на ее покрасневшее лицо. – Я вижу, вы не настолько устали после утомительного дня.

Первое желание, охватившее ее, было убежать. Она никак не ожидала, что именно он заедет за ней. И она поняла, что это был тот вечер, на который он приглашал ее. Что может он подумать о ней? Но времени для отступления не было. Ее лицо дрожало, но она нашла в себе силы собраться. Прижав худенькую руку к сжимающемуся горлу, Мартина, едва улыбнувшись, произнесла:

– Добрый вечер. Спасибо, я чувствую себя хорошо. Он до боли крепко сжимал ее дрожащие пальцы, когда помогал садиться в лодку. Потом сел рядом. Гондола заскользила по поверхности воды. Мартина сидела, сжав руки на коленях, чтобы как-то прийти в себя. Короткий взгляд на его твердую челюсть и четкий профиль не помог ей. Она снова попыталась взять себя в руки.

– Я передумала. – Она приостановилась. Но, прежде чем она придумала, что сказать, они были уже в пути. – У меня не было никакого представления о том, что… – У нее перехватило дыхание.

– Что я был приглашен тоже? – продолжил он безжалостно, глядя на нее.

У нее было ощущение, что она идет по натянутому канату. Щеки горели. Она могла либо согласиться, либо солгать. В конце концов, она сдалась.

– Синьора Августа была так очаровательна, когда звонила. Я ни разу не видела ее. Она ведь действительно подруга Юнис?

К ее облегчению, с холодным выражением лица, которое было так характерно для него, он поддержал предложенную ею тему.

– Лука Августа знаком с Бруно с детства. Он и его жена – одна из самых лучших пар, которые я знаю. – Он спокойно посмотрел на нее. Продолжая разговор в той же манере, он поинтересовался:

– Что касается Марко, неужели вы так серьезно относитесь к своим обязанностям?

Она застыла.

– Что вы имеете в виду?

– То, что сказал, – коротко ответил он. – Бруно был бы недоволен, если бы узнал, что вы проводите с ним все свое время, лишая себя удовольствий.

– Я чувствую себя нормально, – упрямо твердила она.

– Проводя вечера с книгой? Не верю. А если это так, значит, есть кто-то, о ком вы скучаете, – с чувством возразил он.

«Только вы», – хотелось ей сказать.

– Но ведь это не больше чем на неделю, – заметила она.

– На какое время вы приехали сюда?

– На месяц.

У него вырвался нетерпеливый жест.

– Кончается вторая половина недели. А вдруг Бруно с Юнис задержатся?

Она бросила на него быстрый взгляд.

– Буду с Марко до их возвращения. Наступило напряженное молчание. Потом он небрежно заметил:

– Жаль, что случилась ветрянка. Если Марко заболеет, ему захочется, чтобы вы были рядом.

– Откуда вы знаете… – начала она. Его брови насмешливо приподнялись.

– О ветрянке? Сосед Бруно, граф де Савордери, мой друг. У него двое совершенно очаровательных детей. Ветрянка у младшего, Бенито, моего любимца.

С жалостью подумав о малыше, которого она никогда не видела, Мартина спросила:

– Вы любите детей? Он прищурился.

– Вас это удивляет?

Она смутилась, но тем не менее продолжала:

– А у синьора Августы есть дети?

– Да. Два сына. – Он улыбнулся с едва заметным дружелюбием. – Вас это устраивает?

– Думаю, они доставляют счастье синьору Августе и его жене, – ответила она уклончиво.

Он с интересом посмотрел на нее, полуобернувшись на сиденье.

– Вы сделали много для Марко. Майя ревновала бы, будь она здесь.

– А дядя Бруно? Марко преклоняется только перед мужчинами.

– Бруно очень похож на брата Паоло – голосом, манерами. Марко видит в нем отца, отсюда и привязанность.

– Если все это так, не хотела бы синьора Вортолини быть вместе с ним? – Вопрос прозвучал с горечью.

– Мне кажется, она думает об этом, но примет решение позднее, особенно если решится снова выйти замуж. Любовь к другому поможет ей забыть трагедию, а Марко опять станет частью ее жизни.

Мартина задумчиво улыбнулась.

– Марко – великолепный маленький мальчик. Но некоторые мужчины не переносят детей от других мужей. С ужасом думаю, что это может произойти и с ним.

– Вы не хотите, чтобы мать Марко снова вышла замуж?

Мартина похолодела.

– Меня это не касается, не так ли?