— Замечательно! Ты — молодец, Павел! Кожух умеет подбирать людей... Я мог бы повесить этих разбойников, но пусть они придут в себя, чтобы узреть, как я милостив и добр! Эй, вы! — обратился он к столпившимся слугам и воинам охраны. — Чего уставились?! Тащите их наверх в башенную комнату! А потом пусть кто-нибудь из наших баб, кто знает в этом толк, приведет их в чувство! Я хочу как можно скорее поговорить с ними!

Медведев, снова поклонившись, вкрадчиво сказал:

— Князь, не изволь гневаться, что мешаюсь не в свое дело, но, пока мы ехали от Угры, я уже понял, что к чему! Позволь твоему верному слуге дать совет, который, быть может, ускорит достижение цели, потому что боюсь, как бы они с минуты на минуту не померли от ран!

— Я слушаю. Говори!

Медведев наклонился к уху князя:

— Князь, вели приставить к ним ту девку, что привез Кожух! Она скорее приведет их в чувство — это раз. А потом — увидев страдания жениха и отца, она тут же выполнит все, что ты потребуешь от нее, чтобы облегчить их участь. А через нее можно повлиять и на них!

Князь с удивлением взглянул на Медведева.

— А ты и правда неглупый парень! Не зря тебя так расхваливал Кожух. Так и сделаем! А за то, что хорошо мне послужил, — приглашаю тебя на обед. Немногие из моих людей удостаиваются этой чести!

— Благодарю, князь, — польщено склонился Медведев и вдруг закричал: — Эй, вы! Поосторожнее там! Эти разбойники нужны князю живыми!

Он бросился помогать, не переставая возмущаться:

— Леший меня раздери! Если они сейчас подохнут — какого черта я столько мучился с ними в дороге?! А ты чего смотришь, дурак?! — обрушился на Алешу. — Помоги скорее! — И сам ринулся вносить в дом друзей, оттесняя слуг подальше и приговаривая: — Эти раны наносил я сам, и уж позвольте мне судить, как с ними обращаться, чтобы они не стали смертельными! Сюда... сюда — осторожней! Голову, голову просовывай, а ты куда прешь, скотина?!

— Славный парень! — сказал Семен, глядя вслед Медведеву.

— Князь, — ответил Бориска, — когда ты узнаешь его получше — еще не то скажешь!

Пока пленников медленно несли по галерее, князь быстро поднялся на башню и постучал в комнату Настеньки.

Девушка проспала целые сутки после кошмарного путешествия и лишь сегодня почувствовала себя достаточно окрепшей, чтобы встать с постели.

Она открыла дверь, и на пороге появился князь Семен с постным выражением лица.

— Как ты себя чувствуешь? — ласково спросил он.

— Спасибо, князь, хорошо. Настолько хорошо, что если твои вчерашние слова не были шуткой, я готова отправиться домой, — ответила Настенька, пытливо и настороженно глядя в глаза князя.

— Я как раз зашел поговорить с тобой об этом... — Князь замялся. — Произошло событие, которое, возможно, опечалит тебя, но, с другой стороны, несомненно, обрадует... Однако скажи сперва, все ли у тебя здесь есть и хорошо ли тебе служат?

Настенька слабо улыбнулась.

— Благодарю, князь. Мне еще никогда в жизни так не прислуживали, ведь я не княжеская дочь, а простая девушка...

— Так... Так... — произнес князь озабоченно, — я рад, что тебе у меня понравилось... Кстати, того мерзавца, который тебя похитил, я сурово наказал...

Настенька никак не отозвалась на это сообщение, только напомнила:

— Ты говорил о каком-то событии, князь... Почему оно должно меня и порадовать, и огорчить одновременно?

Князь тяжело вздохнул и скорбно вымолвил:

— Дело в том, что в замок только что привезли твоего отца и жениха...

Настенька побледнела и опустилась на скамью.

— Как «привезли»? — прошептала она, едва шевеля губами.

— О! Я, наверно, нехорошо выразился! Успокойся, они еще живы...

— «Еще живы»?! — с ужасом переспросила Настенька. — Боже мой! Что случилось? Почему — «еще»?!

— Не тревожься, все не так страшно... Я сам еще, правда, ничего толком не знаю... По-видимому, они хотели тебя освободить и напали на карету, думая, что мерзавец Кожух везет тебя в ней. Право, я жалею, что так не было в действительности... Возможно, они бы его прикончили, и этим он был бы справедливо наказан за своеволие... Но, к несчастью, карета была пуста, а люди, которые ее сопровождали, приняли твоего отца и его друзей за разбойников... И вот, — князь сокрушенно развел руками, — оба тяжело ранены... Правда, они убили трех моих слуг, и это тяжкий грех, но, понимая их состояние, я им все прощаю... Больше того — я распорядился, чтобы за ними ухаживали как за моими друзьями. И еще я подумал, что, возможно, им было бы приятно, если именно ты взялась бы перевязать их раны... Как видишь, я не питаю зла ни к кому...

— О, спасибо, князь, спасибо! — искренне воскликнула Настенька. — Где они?! Скорее — быть может, дорога каждая минута!

— Пойдем, я провожу тебя. Их поместили вместе, чтобы тебе легче было ходить за ними.

Князь провел Настеньку в небольшую башенную комнату.

Раненых уложили на две широкие скамьи, а Медведев распоряжался, по-хозяйски разгоняя слуг:

— Ну, все, все! Ступайте, ступайте, нечего рты разевать!

Увидев князя и Настеньку, он еще больше засуетился, выталкивая замешкавшихся слуг в дверь и освобождая проход.

Настенька бросилась через всю комнату, припала к груди отца, целуя его небритое лицо, и все приговаривая: «Батюшка, бедный батюшка, что они с тобой сделали!» — потом метнулась к Филиппу, от него снова к отцу и наконец, опомнившись, обернулась к двери:

— Воды! Скорее теплой воды и чистого полотна!

— Сейчас все будет, — успокоительно сказал князь и вышел, посмеиваясь в длинные усы.

...Князь обедал с Медведевым и Алешей. Правда, Алешу посадили за отдельный столик в стороне — негоже простому воину-мальчишке сидеть за одним столом с князем, — но Медведев удостоился этой чести.

Обед затянулся допоздна, и князь не мог припомнить, как давно он не получал столько удовольствия, как сегодня, слушая бахвальные россказни Медведева.

Алеша уснул, и князь распорядился перенести его в маленькую комнату на первом этаже, в которой его поселили вместе с Василием.

Князь время от времени посылал узнать, не пришел ли в сознание кто-нибудь из раненых, но ему докладывали, что оба пока в тяжелом состоянии и Настенька ни на шаг от них не отходит.

По требованию князя Медведев уже третий раз рассказывал захмелевшему Семену о фантастическом сражении на Речицкой дороге:

— Выехали мы это, значит, из Речицы. Сижу я в карете и мальчишку того — Иванца связанного придерживаю. Вот так. — Медведев показал. — А сам все гляжу вперед, в окошечко. Вдруг вижу — белое в кустах мелькнуло! Э-э-э-э, думаю, тут что-то кроется! И сразу за нож схватился. Правильно сделал! Не успели проехать трех шагов — из кустов стрелы — бац! бац! — и двух ребят на месте убило! А я не дурак, — не-е-ет! Меня не проведешь! Я первым делом мальчишке нож в бок — р-раз! И все!