Но то, что поведала ей Милли через несколько дней, не укладывалось в голове бедной женщины. Ее девочка не могла так поступить! Ма осудила Милли за обман, но, как всегда, поняла ее и принялась утешать. Она настояла на переезде Милли, и та теперь жила в комнатке над баром, не слишком большой, но зато не навевающей грустных воспоминаний.

Встретившись с нотариусом по поводу наследства, оставленного ей отцом, Милли узнала, что стала владелицей «Аделины», небольшого количества акций солидных компаний и нескольких тысяч долларов, лежавших на банковском счету отца. Наследство не делало ее богатой, но давало возможность устроить свою жизнь.

Милли решила продать гостиницу и вернуть долг мужу. Точнее, собиралась перевести деньги, положенные им на ее счет, снова на его имя. А полученной от продажи «Аделины» суммы должно было хватить на оплату учебы в колледже.

Поэтому, не тратя даром времени, она дала объявление в газету о продаже гостиницы и стала ждать.

Чак, по-прежнему работавший в «Аделине», надеялся, что новому хозяину понадобятся его услуги. Милли обещала замолвить за него словечко при оформлении сделки. Но пока приемлемых предложений не поступало. Однако время было на ее стороне. До нового учебного года оставалось еще несколько месяцев. К тому же следовало оформить развод, а уж потом уехать навсегда из Лейквуда и начать новую жизнь в другом месте.

Милли позванивала Лидии и Шону. И Кен при желании легко мог бы узнать ее теперешний номер телефона и адрес. А если нет, то письмо придет в «Аделину».

Однако никаких писем не приходило, и промедление Кена с разводом постепенно стало вызывать у Милли недоумение. Чего он дожидается? Может, хочет, чтобы она сама явилась за документами? У Милли не было никакого желания поступать подобным образом. Со временем ее чувство вины перед мужем заметно уменьшилось и она стала испытывать совсем иные эмоции.

С одной стороны, росла обида за его поспешные выводы относительно ее отношений с Шоном. С другой — Милли вновь стали сниться эротические сны с участием Кена. Но каждый раз в самый решающий момент сон обрывался и она просыпалась с гулко бьющимся сердцем и в крайнем раздражении.

Прошло уже два месяца со дня ее отъезда из Оквуда. Сколько же еще ждать? Милли похудела и однажды утром обнаружила, что на ее пальце нет обручального кольца. Чтобы не потерять и кольцо, подаренное по случаю помолвки, Милли повесила его на цепочку и надела на шею.

В тот же день Милли получила по почте конверт, которого ожидала так долго. Он был доставлен в «Аделину» — это означало, что муж даже не озаботился узнать новый адрес жены! Уязвленная Милли тут же подписала и отправила обратно присланные документы. А заодно оформила в местном банке поручение ликвидировать ее счет в Оквуде и перевести деньги на имя Кеннета Джордана. После этого она почувствовала себя свободной и независимой. Это ощущение было бы приятным, если бы не любовь, живущая в ее сердце.

Милли позвонила Лидии и рассказала, как обстоят дела с продажей гостиницы. Теперь ей оставалось только получить свидетельство о разводе, и она сможет уехать. Лидия явно огорчилась, услышав о подписании бракоразводных документов. Неужели она ошибалась, когда надеялась, что брат одумается?

Ожидая ответа жены, Кен не знал, куда себя деть. Невозможно было заниматься бизнесом все двадцать четыре часа в сутки. На еду и сон уходило совсем мало времени. Он не мог сосредоточиться ни на чтении, ни на каком-либо другом ранее любимом занятии.

Внешне Кен напоминал спаниеля, потерявшего хозяина. Только уныло висящие уши заменяли опущенные плечи, а вместо карих глаз на мир с тоской взирали серые. Ежедневно он проверял почтовый ящик и радовался, не находя в нем злополучного конверта. Но это не могло продолжаться вечно. Даже если Милли не сразу отошлет подписанные документы, то и тогда через несколько дней все будет кончено.

И вот в один из таких одиноких тягостных вечеров на пороге его дома вновь появилась Элен Коннорс. Она выглядела хорошенькой и жизнерадостной, ее фигурка в небесно-голубом костюме могла привлечь внимание любого мужчины. Кену пришлось изобразить на лице приветливую улыбку и пригласить незваную гостью в дом.

Он терялся в догадках, зачем она явилась. И Элен не стала томить его. Очень по-деловому она обрисовала Кену сложившуюся ситуацию. По ее мнению, теперь, когда он вот-вот разведется, ему стоит подумать о новом союзе, на этот раз о союзе с ней. Разумеется, со своей стороны она постарается побыстрее оформить развод с Джейком. Все в ее жизни пошло наперекосяк именно с того момента, когда она по молодости и робости вступила в брак не с тем мужчиной.

Пораженный Кен слушал и удивлялся ее слепоте и самовлюбленности. А она, принимая его молчание за согласие с ее планами, продолжала рисовать перед ним радужные перспективы их будущей жизни. В порыве великодушия она пообещала «подарить» Кену одного или даже двух детей.

Тут он вспомнил, как Элен отзывалась о детях, и содрогнулся. Эти мысли вернули ему дар речи.

— Ты уже говорила с мужем о разводе? — поинтересовался он.

— Еще нет… Но если пообещаешь жениться на мне сразу после развода, то я сегодня же скажу Джейку все.

— Какая же ты практичная, Элен! На всякий случай не рушишь за собой мосты. Все продумала, да?

Издевка, прозвучавшая в его голосе, заставила ее слегка поежиться, но не охладила решимости добиться своего. Элен метнулась к Кену и, прежде чем он смог оттолкнуть ее, обвила руками его шею и принялась целовать, приговаривая, что это только начало. Она явно готова была пойти гораздо дальше. Но Кена не взволновали ее поцелуи. С Милли он испытывал совсем другое, поэтому отстранил Элен и усадил на диван.

— Прости, но все давно изменилось. Ты опоздала на несколько лет, и свой выбор сделала сама. Мне нужна Милли. Уходи, не ставь нас обоих в глупое положение. На твоем месте я бы давно уже догадался, что преследовать меня бесполезно.

— Ты же разводишься с женой! — взвизгнула Элен.

— Да, но это дела не меняет. Мне нужна только она, хотя я и не могу ее простить. Можешь разводиться с мужем или нет — это твое дело. Меня оно не касается.

Заметив, что Элен собирается возразить, он подошел к двери и распахнул ее настежь. Тогда она встала, одернула юбку на бедрах и вышла не прощаясь. Кен проводил ее взглядом и заметил, что к дому подъезжает знакомая машина.

Из нее вышел Шон и неторопливо пошел к дому, по пути заглянув в почтовый ящик и достав оттуда почту. Взгляд сузившихся глаз Кена не предвещал гостю ничего хорошего. Однако вид Шона говорил о его решительном настрое. Слегка подвинув плечом стоявшего в дверях хозяина, он прошел в гостиную и, бросив почту на столик, устроился на диване. Потом поднял взгляд на Кена и мотнул головой в сторону кресла, приглашая того присесть.

— Нам нужно поговорить. Поверь, очень нужно.

— Слушаю тебя.

— Видишь ли, я все еще чувствую себя виноватым перед тобой и Милли. Но не в том, в чем ты меня обвиняешь! Я не изменял нашей дружбе.