Вятчане, прознав о войске в Устюге, притихли, набегов на соседей не делали. Но царь Иван от принятого решения присоединить к Москве Вятский край не отступился. По весне к Москве стало собираться войско, причём огромное, 60 тысяч ратников со многих областей. В четверг, 11 июля 1489 года, многочисленная рать вышла из Москвы под командованием воевод Даниила Васильевича Щени и Григория Васильевича Морозова. Щеня был отпрыском могущественного и многочисленного рода Патрикеевых, в жилах его текла кровь литовских князей Гедиминовичей и Рюриковичей. Не придворный князь, служивый, достиг чинов и уважения достойной воинской службой, прошедший не одну сечу, ныне он был воеводой Большого полка. В его полку были ратники из Устюга, Каргополя, Вологды, Белоозера, Ваги и Вычегды. А ядро, основу всего войска, составляла московская рать, имевшая пушки. Воевода Морозов командовал Передовым полком. Стар был Морозов, да хитёр изрядно, ныне занимал пост вологодского наместника.

О приближении войска, продвигавшегося медленно, жители и охотники бояр и честной народ в Хлынове известили. Затворились вятичи в городе, ворота заперли, ополчение на стенах выставили. Бояре народ подбадривали:

– Не впервой, отсидимся, как прежде бывало, дарами откупимся.

Со стен городских было видно, как по дороге со стороны Котельнича приближается московская рать, и не видно ей конца. Пешие и конные, а ещё обозы. На подводах пушки медью отливают. Войско город со всех сторон обложило, кроме выхода к реке. Хлынов на холмах стоял, с южной стороны крутой спуск к реке Вятке. Да ещё город овраг прорезал, деля его на две части. С водой в городе проблем с началом осады быть не должно, как и с провизией. Запасы продуктов есть, да и по воде судами пополнять можно. Противники Москвы настроены решительно, народ призывали:

– Отсидимся за стенами, не впервой.

Не впервой – это правда. И московское войско уже к Хлынову подходило, и казанские татары, и устюжане. Когда хитростью и дарами город откупали, когда и воевали.

Следующим днём сторонники Москвы из бояр вышли посольством к воеводам с дарами щед-рыми. Тяжкие были переговоры. Даниил Щеня потребовал выдачи крамольников из знатных, да ворота отворить и жителям крест целовать на верность царю Ивану, да наместника принять и впредь под рукой московской быть. Послы выторговали три дня на раздумья. Все дни бояре да знать вятская в жарких спорах провели. Силы сторонников Москвы и её противников равны, а ещё не хотелось терять независимость. Всё же сказывался вольный нрав новгородцев, основавших Хлынов. Но и знали уже, чем новгородская вольница кончилась, бояр-то переселили во Владимир или уезды, а кого и далее, в места и вовсе глухие.

Вновь посольство к воеводам московским пошло, челом било, отказавшись город сдать и знать выдать.

Даниил приказал готовиться к штурму. Стены городские деревянные, что штурм облегчало. Воевода приказал войску собирать днём хворост в лесах вокруг города, а ночью подбрасывать под стены со всех сторон. А ещё готовить смоляные факелы и стрелы с паклей.

Устрашились вятичи. Как ни отбивайся, а если стены подожгут, от них весь город запылает. Почти все строения в городе деревянные, пожар город уничтожит, как и его жителей. И никакого боя не будет, Москва займёт пепелище. Отворили ворота, впустили рать. Щеня приказал никого из города не выпускать, ратников на берег выставил, чтобы ни один противник Москвы на ушкуе по реке не ушёл. Наказы строгие воевода от царя имел – действовать по новгородскому примеру. Вятчанам деваться некуда. Выбор невелик – сгореть в огне либо знать выдать. Промосковские бояре руки потирали, списки составили. Больше двух недель по городу ратники неугодных Москве бояр и знать собирали, да с семьями. Крики и вой по всему городу, плач великий.

Воевода Иван Волк с войском московским пленных в Москву повёл. Воевода Даниил Щеня с ратями – вологодским, устюжским да каргопольским в Хлынове остался. Бояре да знать пешком шли, но в железо не закованные. А семьи их на подводах ехали, с узлами, с пожитками. Долго до Москвы добирались. Царь Иван повелел злостных крамольников – Ивана Аникеева, Пахомия Лазарева и Палку Богодайщикова прилюдно кнутами бить, а после повесить. Остальных же пожалел, дал поместья в Боровске и Алексине, да Кременце. Но урок помнить и впредь супротив Великого князя московского не злоумышлять. Так 16 августа 1489 года закончилась вятская республика, земли вошли в состав Московской Руси, в Хлынове посажен был наместник московский.

Полк стрелецкий в числе других конвоировал пленных до Москвы, а после сотня Фёдора сопровождала обоз с вятичами до Кременца. Города и уезды царь Иван выдал не самые хорошие, обезлюдевшие после татарских набегов, после них тот же Алексин едва половину жителей насчитывал. А кроме того, от Москвы близко, под приглядом, чтобы не сговорились бояре, не утекли.

Войско торжественно, под звон колоколов, вошло в столицу. Стрелецкий полк сразу к своему расположению направился. И Фёдор со стрельцами. Надо проследить, чтобы пищали в пирамиды определили да порох сдали. А уж потом домой, к супружнице. Тем более стрелецкий голова обрадовал – завтра жалованье выдавать будут. Деньги за службу всегда получать приятно. На уставшем от долгого перехода верном коне к владению своему подъехал уже в сумерках. Соскочив с коня, в калитку постучал. Хлопнула дверь, с крыльца Авдотья осведомилась:

– Кто там?

– Открывай, жена, муж вернулся.

Охнула Авдотья, поспешила ворота открыть. Обнял Фёдор жену, заметил, как округлился живот. Ладонью по нему провёл.

– Тяжёлая я, – зарделась супруга.

О! Наследник будет! Фёдор обрадовался. Авдотья кинулась накрывать на стол, пока Фёдор рассёдлывал коня да заводил в денник. А ещё мерку овса в кормушку засыпал, принёс из колодца воды пару ведер. Конь запросто ведро воды за раз выпивает. А уж потом в избу вбежал, Авдотью обнял, поцеловал.

– Долго тебя не было, пять месяцев!

– Служба такая. Вятку прилучали под руку царя Московского отойти.

– А где это – Вятка?

– Далеко, тебе лучше не знать.

– Кушать садись. Помыться бы тебе, конским потом пахнет.

– Завтра.

Поев, упал в постель, даже любовными ласками не занимался, уснул сразу. Утром проснулся от аппетитных запахов из поварни. Умылся, а Авдотья уже шанежки с творогом напекла, да под молочко.

– Откуда молоко? Коровы-то у нас нет.

– У соседей беру.

Хозяйственная у меня жена, подумал Фёдор. И, оседлав коня, на службу. Сотня уже позавтракала. Короткий смотр провести пришлось. Для начала – коней. Все ли кованы, не отвалились ли подковы, да в порядке ли сёдла и упряжь? Потом пищали проверил, заставил чистить и смазывать. После похода оружие пыльное.

После полудня полковой казначей жалованье выдавать стал. Деньги всем потребны, в первую очередь семейным. Очередь быстро продвигалась. Получив деньги, Фёдор домой отправился. Не успев с молодой женой пожить, к избе привыкнуть, в длительный поход ушёл. А теперь наслаждался. Холопом был, жил в нужде, хлеба не каждый день досыта ели. А ноне сотник, женат, своя изба. А всё через верную службу.