После очередного дня «отдыха», 10 мая 12 новозеландских самолетов участвовали в бомбежке орудийных позиций на острове Матупи в Госпитальном хребте. 18 SBD и 12 TBF были встречены плотным и метким зенитным огнем, словно противник специально подкопил силы, дожидаясь их. В гавани была замечена четырехмоторная летающая лодка, которая могла доставить с Трука боеприпасы для зениток. Но, так или иначе, бомбардировщики союзников встретили самый жаркий прием за последнее время. Были сбиты два самолета — «Доунтлесс» и «Авенджер». Пикировщик NZ-5051 капитана Дж. У. Эдвардса успел сбросить бомбы на вражескую батарею в Лакунаи и выходил из пике над самой взлетной полосой. Через несколько секунд остальные летчики увидели большой столб воды в гавани Симпсон-Харбор. Когда самолет не прибыл на встречу с остальными после завершения атаки, было решено, что он получил попадание на выходе из пике и погиб со всем экипажем.

Но, несмотря на это, беспощадные налеты продолжались. 11 мая 12 новозеландских «Доунтлессов» вошли в состав большой авиагруппы (48 «Доунтлессов» и 24 «Авенджера»), направленной для атаки Вунакануа. Над целью в очередной раз были встречены тучи, и самолеты нанесли удары по нескольким второстепенным целям. 8 пикировщиков 25-й эскадрильи бомбили склады в Мараваке к югу от Пивы на Бугенвилле. Они добились 7 попаданий. Самолеты морской пехоты во время этой атаки впервые использовали 127-мм ракеты «воздух-земля». Другие самолеты бомбили аэродром Тобера, а еще 3 пикировщика атаковали мост через реку Варангой на острове Новая Британия. Четвертый самолет этой маленькой группы был вынужден вернуться из-за проблем с мотором. Он сбросил бомбы над морем и сел на острове Грин.

12 мая авиация союзников устроила эффектный спектакль, нанеся удар сразу по двум целям за один день. 48 «Доунтлессов» и 24 «Авенджера» (в том числе, как всегда, 12 SBD 25-й эскадрильи) атаковали японские сооружения в районе Рабаула. Разбомбив цели в бухте Талили и на мысе Ралуана, они сели на острове Грин, заправились, приняли бомбы и атаковали туземную деревню Сорум на северо-восточном побережье Бугенвилля. Лишь один «Доунтлесс» был поврежден слабым ответным огнем. На следующий день никаких атак не было, хотя 2 SBD корректировали огонь артиллерии. Зато 14 мая 48 самолетов снова были отправлены к Вунакануа. После этого налета аэрофотосъемка подтвердила, что несколько бомб попали прямо во взлетную полосу. Пилотам повезло, и они увидели редкое в последнее время зрелище — целых 6 японских истребителей. Они появились на расстоянии 5 миль, когда бомбардировщики уже улетали обратно, но японцы занялись высшим пилотажем на безопасном расстоянии, не рискнув атаковать союзников. Они походили на мальчишек, которые дразнят здоровяка, предусмотрительно держась подальше от его кулаков.

Срок пребывания эскадрильи на фронте стремительно истекал. Летчикам требовался длительный отдых после долгого периода постоянных полетов в крайне трудных условиях. Уже было известно, что эскадрилью отзывают в тыл, и люди начали потихоньку паковать вещички. 15 мая 6 самолетов бомбили тыловые сооружения японцев в Чабае и положили 5 бомб в районе цели, однако результаты установить не удалось. На следующий день 4 SBD с планирования (редкий случай!) бомбили Товеру, так как Талили была закрыта тучами. Во второй половине дня целью налета стал японский аэродром Бонин, расположенный в северной части Бугенвилля. Самолеты добились 3 прямых попаданий в зенитные орудия по периметру аэродрома.

Последнюю атаку 25-я эскадрилья провела 17 мая. 6 ее пикировщиков вошли в состав группы из 35 самолетов. 3 самолета атаковали орудийные позиции возле Лакунаи, а остальные бомбили склады на острове Бука и нефтеналивные баржи в гавани Симпсон-Харбор. Этот налет был сохранен для истории на кинопленке. Оператор летел в качестве пассажира на самолете NZ-5049 старшего лейтенанта Л. Г.Ф. Брауна. Все самолеты благополучно вернулись на базу.

В течение следующих двух дней механики ремонтировали самолеты, так как эскадрилья отправлялась домой. 20 мая 1944 года 17 «Доунтлессов» в последний раз взлетели с аэродрома Пива. Первая остановка была на аэродроме Ренар на островах Рассел. Отсюда летчики на «Дакотах» отправились на Гуадалканал и далее в Тонтуту и Венуапаи.

К сожалению, больше эскадрилья в боях не участвовала. В октябре 1944 года была сформирована новая 25-я эскадрилья под командованием майора авиации Г. М. Фицуотера, однако она летала на истребителях-бомбардировщиках Чанс-Воут «Корсар». Эта эскадрилья базировалась в Эспириту-Санто, на Гуадалканале, Лос-Негросе, Эмирау, пока в свою очередь не была расформирована в июле 1945 года.

Хотя 25-я эскадрилья просуществовала не слишком долго, ее достижения заслуживают самой высокой похвалы. Эскадрилья новозеландских пикирующих бомбардировщиков потеряла всего 6 «Доунтлессов», причем из них только 2 погибли в бою. Зато об интенсивности ее действий можно судить по следующим цифрам: сброшено 498800 фунтов бомб, израсходовано 108000 пулеметных патронов калибра 12,7 мм и 217000 — калибра 7,62 мм. Пикировщики добились 18 подтвержденных прямых попаданий во вражеские самолеты, еще 30 «вероятных прямых» попаданий, 7 подтвержденных близких разрывов и 6 вероятных. 252 бомбы легли в районе цели, падение 106 бомб проследить не удалось. Бомбосбрасыватели отказывали 46 раз. Целями налетов являлись такие объекты, как склады, пулеметные гнезда, позиции зенитных автоматов, которые по аэрофотоснимкам трудно привязать к определенной точке, поэтому бомбежка велась по площадям.

Новозеландцы могут гордиться своими пикировщиками. Летный состав и наземные службы обеспечили действия эскадрильи в критический период, хотя ее достижения позднее отошли в тень, когда через несколько месяцев в бой вступили австралийцы, очистившие Бугенвилль от японцев.

Ирония судьбы заключается в том, что командование союзников вывело с острова единственную специализированную пикировочную эскадрилью Содружества, потому что решило, что эти самолеты больше не будут иметь серьезного значения на Тихоокеанском театре. А потом пришлось заниматься лихорадочными импровизациями, создавая 5-ю эскадрилью Королевских Австралийских ВВС, которая имела 18 «Бумерангов» и 4 «Вирравея». В ноябре 1944 года она была переброшена на аэродром Пива, чтобы делать то, с чем прекрасно справлялась 25-я.

Контраст между пилотами авианосных пикировщиков, наносящими удары по целям в джунглях, и теми летчиками, которые действовали с аэродромов на берегу — неважно, на Гуадалканале, в Рабауле, Аракане, Наджабе или на Бугенвилле, — был разительным. Если не приглядываться, то можно было решить, что авианосные пилоты отправляются на помощь своим береговым братьям, драться против того же самого противника.

Действительно, над целью и тех, и других ожидали одинаковые трудности. Летчики, сбитые над джунглями, сталкивались с одинаковыми проблемами. Однако после того, как атака заканчивалась, авианосные пилоты улетали к своим уютным каютам на кораблях, а те, что стартовали с взлетных полос в джунглях, были вынуждены возвращаться в палатки, установленные где-то на кишащих москитами болотах. Вместо кондиционеров их ждали удушливая жара и сырость.

Но в жизни на берегу имелись и приятные аспекты. Летчикам береговой авиации не приходилось пересекать огромные водные пространства, чтобы добраться неведомо куда. Расстояния между береговыми аэродромами были известны с точностью до дюйма, и взлетные полосы никуда не исчезали, в то время как маневры авианосных оперативных соединений слишком часто определялись появлением вражеского флота, погодными условиями и другими факторами. Кроме того, авианосные пилоты жили в каютах, которые вполне могли в считанные секунды превратиться в смертельную ловушку или погребальный костер. Нашпигованные авиабензином, бомбами, ракетами, патронами, своими собственными боеприпасами и топливом, охотно загорающимися самолетами, авианосцы были соблазнительной мишенью для противника. Они были крайне уязвимы для удара из-под воды — торпеды подводных лодок или самолетов легко могли отправить корабль на дно. Огромные деревянные палубы (американские авианосцы, в отличие от английских, не имели броневых полетных палуб), сквозь которые бомба проходила, как раскаленный нож сквозь масло, привлекали каждый японский бомбардировщик и каждого камикадзэ. Фактически авианосные летчики были вынуждены жить на мишени размерами 900 на 90 футов.