Хесс возвращается на место убийства, где огромные прожекторы освещают живую изгородь, а бродящие среди деревьев одетые в белое спецы отбрасывают длинные тени. Несколько часов назад тело Анне Сайер-Лассен сняли с кустов и увезли в Институт судебно-медицинской экспертизы, но Хессу нужна Тули́н. Она возвращается с западной оконечности леса – мокрые волосы у нее спутаны – и, закончив разговор по мобильному телефону, стирает рукой с лица грязь. Встретив вопросительный взгляд Хесса, качает головой, давая понять, что в западной части леса ничего не найдено.

– Но зато я только что поговорила с Генцем.

Когда после обнаружения тела Анне Сайер-Лассен эксперты появились в лесу, Хесс отвел его в сторону и попросил сохранить каштанового человечка и сразу же отправить его в лабораторию, чтобы как можно скорее получить результаты исследования. Хесс смотрит на Тули́н сквозь струи дождя – и, не дожидаясь ответа на свой немой вопрос, по ее лицу догадывается, что показал анализ Генца.

Рабочий день в самом разгаре. Из окна комнаты для оперативных совещаний на втором этаже управления полиции Нюландер наблюдает толпящихся перед входом во дворик с колоннами акул пера со своими гаджетами, камерами и микрофонами. Несмотря на многочисленные обращения руководства к сотрудникам, Нюландер периодически с горечью отмечал, что их система напоминает собой решето, и сегодняшний день не исключение. И двенадцати часов не прошло с момента обнаружения трупа в лесу, как уже начали поступать заявки от журналистов с просьбой прокомментировать, каким образом это преступление связано с убийством Лауры Кьер в Хусуме. Дело понятное; вероятно, некие «источники в полиции, пожелавшие остаться неизвестными», высказались в пользу такой версии. И мало того что пресса тут же взяла его в осаду, так еще и заместитель начальника полицейского департамента Дании позвонил ему; правда, он сумел отбрехаться, сказав, что проводит совещание и перезвонит чуть позже. Ведь главное сейчас – следствие, и Нюландер с нетерпением поворачивается к Тули́н, уже начавшей докладывать следственной группе о его ходе.

Большинство собравшихся участвовали в ночной операции и спали всего лишь несколько часов, но, учитывая серьезность ситуации, все они внимательно слушают Тули́н.

У Нюландера ночка тоже выдалась длинной. Новость об убийстве Анне Сайер-Лассен застала его в разгар обеда, устроенном Обществом руководителей предприятий и организаций в ресторане на Бредгаде. В мероприятии участвовали различные шишки, и это был отличный повод наладить нужные связи, однако, получив сообщение о произошедшем, он тут же покинул честную компанию как раз в тот момент, когда на десерт подали тирамису. Собственно говоря, у него не было нужды выезжать на место преступления. Для этого в его распоряжении имелись другие сотрудники. Однако для него это дело принципа, которого он свято придерживается. Ведь речь идет не только о том, чтобы служить примером для подчиненных, а еще и о безупречной репутации руководителя. Завязнуть в рутине – значит открыть фланг, откуда впоследствии тебя могут атаковать, и Нюландер это прекрасно понимает. Сколько он перевидел начальников и чинарей, чьи карьеры внезапно ломались напрочь, и все потому, что они привыкли оценивать всех и вся с высоты своей власти, поддавшись вирусу высокомерия. Исключение составил лишь случай с Лаурой Кьер из Хусума – тогда прибыть на место преступления ему помешало совещание по финансированию отдела на следующий год. И вчера, когда Тули́н сообщила ему о найденных отпечатках пальцев Кристине Хартунг, он расценил это как акт возмездия. Так что, получив сообщение о происшествии, сразу же снялся из ресторана, и при этом без всякой досады. Ведь, как водится, самые мизерабельные «пиджаки» успели к десерту столько принять на грудь, что начали бахвалиться своими подвигами. Нюландер понимает, что наверняка подымется выше их всех вместе взятых, но для этого ему нужно сохранять холодную голову и держать руку на пульсе в момент, когда загорается тревожная лампочка, а на этот раз она-то и зажглась. Впоследствии, уже покинув место преступления в лесу, он прокрутил в голове различные версии, но до сих пор все еще не выбрал стратегию расследования. По той простой причине, что вся эта история представляется ему совершенно непостижимой. Утром он самолично заехал к Генцу в экспертно-криминалистический отдел в надежде, что в отношении отпечатков просто-напросто допущена ошибка, однако ожидания его не оправдались. Генц объяснил ему, что в обоих случаях достаточно совпадений, чтобы идентифицировать их как принадлежащие Кристине Хартунг. И теперь Нюландер знал только одно: если он не хочет, чтобы корабль его наткнулся на подводные камни, следует выбрать верный курс.

– Обеим жертвам под сорок, и обеих преступники застали врасплох в их собственном доме. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, женщин истязали и убили орудием, которым пробили глаз и поразили мозг. В первом случае у жертвы отчленена правая кисть, во втором – кисти обеих рук, и, по-видимому, в момент отчленения обе жертвы были еще живые.

Собравшиеся следователи рассматривают фото трупа, которые Тули́н пустила по кругу, и кое-кто из вновь прибывших, поморщившись, отводит от них глаза. Нюландер уже ознакомился с этими фотографиями, но схожих эмоций они у него не вызвали. В начале службы в полиции его удивляло, что подобные вещи не производят на него такого же впечатления, как на многих других коллег, однако теперь он воспринимает сей факт как свое преимущество.

– Что мы имеем по орудию убийства? – Нюландер нетерпеливо прерывает отчет Тули́н.

– Пока ничего определенного. Неустановленное орудие убийства снабжено на конце металлическим шаром с иглами. Это не булава, хотя и сделано по тому же принципу. Что же касается отчленения, то оно, вероятнее всего, производилось аккумуляторной пилой с алмазным или подобным ему полотном. По данным предварительного анализа, в обоих случаях использовался один и тот же инструмент, и…

– А что насчет эсэмэски, поступившей на мобильник Лауры Кьер? Отправитель установлен?

– Сообщение отправлено со старого мобильного телефона «Нокиа» с незарегистрированной сим-картой, такую можно приобрести где угодно. Телефон был прикреплен к кисти Лауры Кьер, но по его поводу мы тоже ничего сказать не можем, потому что в нем нет никаких данных, кроме этого одного сообщения, а заводской номер, по свидетельству Генца, уничтожен с помощью паяльника.

– Но ведь курьер, который доставил бандероль и которого вы вычислили по сигналу мобильника, наверное, обладает информацией об отправителе?

– Да, обладает, но вся штука в том, что в качестве отправителя указана Лаура Кьер.

– Что?!

– В их отделе по работе с клиентами говорят, что им кто-то позвонил вчера в обеденное время. И этот кто-то заказал доставку бандероли от Лауры Кьер и сообщил, что курьер найдет ее на ступеньках у входа в дом номер семь по Седервэнгет в Хусуме. А это как раз адрес Лауры Кьер. Когда курьер прибыл на место в начале второго, готовая к отправке бандероль действительно лежала на ступеньках лестницы вместе с деньгами в оплату за пересылку. Курьер доставил ее в магазин «Севен-Илевен» на первом этаже торгового центра. Больше он ничего сообщить не может, а на бандероли остались отпечатки только курьера, продавца магазина и Сайер-Лассена.