— Я знал, что Гордон волочится за Сарой Картер. Прямо-таки проходу ей не дает. И именно потому, что та вовсе не намерена была вступать с ним в связь, категорически отказывала ему в его домогательствах. А такое не часто случалось с Гордоном.

Еще бы! Гайс был так красив и так прекрасно сложен, что женщины никогда не отказывали ему, с горечью подумала Катрин. Гордон никогда не допускал ни малейших сомнений в своих мужских достоинствах. Веселый участник сексуальных игрищ желал получать постоянные подтверждения своей неотразимости и силы.

— Я посчитал, что, если свести их вместе на несколько дней, Гордон не устоит и попытается еще раз соблазнить Сару Картер. А я сделаю все возможное, чтобы ты узнала об измене. Открыть глаза любимой женщине на мужчину, недостойного ее любви, — это казалось мне тогда единственным способом освободить тебя от наваждения, уберечь от дальнейших унижений, боли, страданий. Знаю, ты сейчас осуждаешь меня. Да что там! Я сам сужу себя судом собственной совести. Но, поверь, другого выхода не было. Я представлял себе, что буду обнимать тебя… утешать… и ты наконец поймешь…

Он сжал кулаки.

— А я возьми и откажись от поездки! Разрушила, значит, все планы, — сказала Катрин, далекая от того, чтобы судить его за прежние ошибки.

Ее сердце сжималось. Если бы только этот человек знал, почему она не поехала в горы!

Джеф помотал головой, словно отгоняя мучительные воспоминания.

— Я так и думал, что ты приедешь… Во всяком случае, рассчитывал на это… — Он подошел к дивану, взял подушку, повертел ее в руках. — Гордон, вопреки ожиданиям, приехал с Роном. Без тебя. Сказал, что ты заболела. И я тоже как будто заболел. От разочарования. От угрызений совести. По отношению к Саре мое поведение выглядело попросту мерзким. Сара нравилась мне как человек. Интересный собеседник, хороший товарищ, толковый специалист. Несколько раз я даже встречался с ней. Но в те проклятые дни… я просто перестал обращать на нее внимание. А она ждала, что я… Словом, ну как бы это получше высказать, я не смог дать ей то, чего она хотела.

— Насколько можно догадаться, ты отказался спать с ней, — тихо подсказала Катрин.

Джеф отбросил в сторону подушку.

— Да, я остался просто… приятелем. — Губы его скривились в усмешке. — Прямо скажем, не очень хорошим приятелем. Я больше занимался с Роном. Ведь он — часть тебя…

Да, и очень существенная часть меня, подумала Катрин. И снова ее охватила безысходная скорбь. Как же много она потеряла! Как рано оборвалась жизнь ее мальчика, ее сына…

— Это сильно задело гордость Сары, — продолжал мужчина усталым, безжизненным голосом. — Но рядом оказался Гордон, всегда готовый подобрать, что плохо лежит. Нельзя сказать, что я силой толкнул ее в объятия сладострастника. Но много сделал для этого, пусть даже с болью в сердце. Во всяком случае, свое отношение к Саре я никак не предполагал использовать подобным образом. Ведь я и не думал давать ей хоть какой-то повод считать меня своим потенциальным любовником. Не было явного предложения с ее стороны, и не было резкого отпора с моей. Да, сейчас я понимаю — ее задело невнимание. Видимо, мое отношение к Рону было сочтено намеренным отказом от ее общества. Задним умом многое понимаешь. Но тогда я просто констатировал: мой план, пусть глупый, сорвался. Отдыхаем как можем. Горы великолепны. Малыш доволен. Ну и я тоже.

— Да стоит ли ее так уж оправдывать? Она знала, что Гордон женат, — напомнила ему Катрин.

Джеф положил руки ей на плечи.

— И все же причина во мне.

— Да что ты такое говоришь! Мужчина, подчеркну еще раз, женатый мужчина приехал в горы с ребенком. Неужели этого недостаточно, чтобы на время оставить свои любовные амбиции? Ведь речь идет о женщине, а уж кому, как не нам, обостренно чувствовать присутствие ребенка, предугадывать его возможную реакцию на поведение отца. Неужели ей было все равно, что мой сын заметит их? Неужели наплевать, что будет твориться в его маленьком сердце, если он вдруг увидит, как она развлекается с его отцом назло тебе?

Кровь отхлынула от лица Джефа.

— Все эти соображения не снимают вины с меня. Господи, ну что мне стоило утолить ее любовный голод? Взял бы да переспал с ней… если бы я хотя бы составил ей компанию… или если бы Рон остался рядом со мной, когда я налаживал снаряжение…

— Что же там все-таки произошло?

Тот глубоко вздохнул.

— Мы договорились, что я первым спущусь с обрыва. Меня это устраивало. Лучше побыть одному, а не оставаться наедине с Сарой… — Он замолчал, заставляя себя вспомнить точную последовательность событий. — В общем, я ушел. Гордон и Сара болтали около палатки. Рон играл с мячом. Я пошел к машине — в багажнике у меня лежали веревки и снаряжение. Довольно долго возился, собирал все, что надо. На сердце было очень скверно, поэтому я делал все очень медленно. — Он впился пальцами в плечи Катрин. — Мяч упал с обрыва. Рон громко звал отца и просил достать игрушку. Я собрал снаряжение, вышел из-за джипа и… увидел эту парочку. Они даже не позаботились закрыть дверь палатки. И Рон увидел их. Он бросился на них с кулаками. Кричал: «Она не моя мама!»

— О господи!

Слезы хлынули из глаз несчастной женщины.

— Рон выбежал из палатки, Гордон бросился догонять его, но споткнулся о камень и упал. Рон как слепой мчался прямо к обрыву. Я кричал ему, но мальчик ничего не слышал. То, что он увидел, оказалось для него непереносимым. Я кинулся за малышом. Гордон поднялся и тоже побежал. Отец оказался ближе к Рону, чем я. Бежал изо всех сил, кричал, умолял сына остановиться. Но тот все бежал, не разбирая куда… и упал с обрыва, а Гордон прыгнул за ним, как будто мог поймать его на лету и спасти.

Катрин еле добралась до кресла. Рыдания сотрясали женщину. Джеф опустился на пол у ее ног. Он крепко обнимал ее за плечи, прижимая к груди.

— Пожалуйста, продолжай, — умоляла она, безуспешно пытаясь остановить потоки слез. — Скажи мне… что было дальше. Мне нужно знать.

С тяжелым вздохом мужчина выпустил ее из объятий, поднялся, сел на софу напротив. Наклонившись вперед, устремил на Катрин взгляд, полный сочувствия и любви.

— Остальное вспоминается не так четко. Помню, мне пришлось ударить Сару по щеке, чтобы прекратить истерику, а я… Я думал только о тебе. Нужно было быстро, до приезда спасателей, что-то придумать. Я сказал Саре, как надо отвечать на вопросы. Та кивала: да, она единственный свидетель. Мол, почти ничего не видела. Ни она, ни Гордон тут ни при чем. Согласились, что скандала быть не должно. На веревках я спустился вниз с обрыва и на дне нашел их тела. Они… лежали рядом. Руки Гордона, казалось, обнимали сына. Им уже ничем нельзя было помочь.

Катрин закрыла глаза.

— Гордон любил Рона, — с трудом выговорила она. Ей очень хотелось, чтобы все так и было, чтобы они обнимали друг друга, пока не пришел конец. — Он был… неплохой отец, поверь мне.

— Если бы он так не относился и к тебе… его можно было бы считать хорошим человеком.