— Мне хорошо, — тихо сказала она. — Хотя и страшно.

— Ты до сих пор боишься высоты?

— Не только высоты. — Она опустила глаза. Щеки ее пылали, но она надеялась, что в темноте это не очень заметно.

— Неужели я такой страшный? — весело спросил Берт.

— Да, — кивнула Джессика.

— Тебе не нужно меня бояться, — мягко произнес Берт. — Клянусь, что никогда не причиню тебе боль. И не сделаю ничего против твоей воли. Наоборот, мне все время хочется защитить тебя от всего, укрыть, спрятать где-нибудь… Например, в своем кармане или за пазухой, — закончил он с улыбкой.

— Вряд ли я смогла бы поместиться в твой карман. — Она смотрела вниз, в темноту, расцвеченную яркими огнями, ощущала холод бетонного парапета и непонятное волнение в груди. И оно было связано не только с ощущением высоты, но в большей степени с присутствием Берта. Его рука, которая по-прежнему находилась на ее талии, казалась ей обжигающе горячей.

— Джессика, — прошептал Берт ей на ухо, — ты, конечно, и так это знаешь, но все-таки мне хочется сказать… — Он помолчал и набрал воздуха в грудь. — Я люблю тебя.

Руки Берта сомкнулись за спиной Джессики, а жаркие ищущие губы приникли к ее губам… Он отстранился на мгновение, посмотрел в ее глаза, и то, что он там увидел, заставило его прижать ее к себе еще крепче и впиться в ее губы с еще большей страстью.

У Джессики перехватило дыхание, сердце сначала чуть не выпрыгнуло из груди, а потом, как ей показалось, и вовсе остановилось. Время тоже остановилось, вернее исчезло вовсе и не восстановило свой бег до той минуты, пока их губы не разомкнулись и Джессика не спрятала свою голову на груди Берта.

Они молчали, потому что все было ясно без слов, и каждому из них хотелось, чтобы эти мгновения, когда они застыли в объятиях друг друга где-то в небесах, над огромным светящимся ночным городом, длились вечно. Может быть, даже всю жизнь…

Потом они спустились в квартиру Берта, зажгли свечи и выпили немного вина, которое показалось Джессике, при всей ее нелюбви к алкоголю, божественно вкусным… Все вокруг было прекрасным и светилось радостью, которая была в ее сердце.

— Раньше со мной никогда ничего подобного не случалось, — произнес Берт, сидевший рядом с ней на диване. — Но, по всей видимости, только так и бывает по-настоящему.

— Я не совсем тебя понимаю… — сказала Джессика, не в силах отвести взгляд от губ Берта. Она до сих пор чувствовала дрожь во всем теле при воспоминании о его поцелуях.

— Я хотел сказать, что только так и приходит любовь — неожиданно, сразу и навсегда.

Джессика смотрела в свой бокал, в котором мерцала в неровном свете свечи темно-красная жидкость.

— Когда я увидел тебя там, на вашем празднике… Это было очень странно. Ты была довольно далеко от меня, стояла боком и с кем-то разговаривала. Я даже не очень хорошо видел твое лицо. Только яркие золотистые волосы, улыбку, тонкие руки, которыми ты рисовала в воздухе какие-то фигуры, видимо что-то объясняя своему собеседнику… И я понял, что пропал.

— Действительно, странно, — тихо произнесла Джессика.

— Я почему-то сразу понял, что мне от тебя никуда не деться. Вернее, от себя самого. Ты чем-то зацепила мое сердце, и я уже не смогу быть счастливым, если ты не будешь со мной. — Берт замолчал, легонько поглаживая руку Джессики. — Все это я понял в течение нескольких секунд. Меня это здорово ошарашило. Я даже сел, чтобы не упасть. — Он улыбнулся. — Сидел и наблюдал за тобой. Ты веселилась и не обращала на меня ни малейшего внимания, а я пытался взять себя в руки. Через некоторое время мне это удалось. Я даже надеялся, что меня отпустит. Но тут ты села рядом со мной и с детской непосредственностью спросила, не был ли я котом…

— Я имела в виду костюм кота, — вставила Джессика.

— Я потом понял, — кивнул Берт. — И еще я понял, что завоевать тебя будет очень и очень непросто. И что ты избалована мужским вниманием…

— И вообще избалована, — добавила Джессика.

— И к тому же капризная и своенравная девчонка.

— И зачем тебе сдалась эта капризная девчонка? — спросила Джессика.

— Не знаю, — пожал плечами Берт. — Сердцу не прикажешь. И потом, я же не такой наивный, чтобы не увидеть, что за этим демонстративным поведением скрывается что-то другое. Вернее, кто-то.

— Кто-то мягкий и пушистый. — Джессика замурлыкала и потерлась головой о плечо Берта.

Он поцеловал ее в затылок, потом в висок, потом впился губами в ее губы…

— И что было дальше? — спросила Джессика через некоторое время.

— А дальше я поехал в Нью-Йорк. Чтобы вернуться. У меня там было два важных дела.

— Два?

— Да. Одно было связано с работой. А другое — сугубо личное.

Джессика замерла. Ей вдруг показалось, что сейчас она услышит что-то ужасное. Ужасное и непоправимое, после чего все уже не будет так замечательно.

— Личное? — повторила она еле слышно.

— К сожалению, я не могу сказать, что вел совершенно монашеский образ жизни до встречи с тобой, — произнес Берт, глядя куда-то в сторону.

Джессика внутренне сжалась.

— Не то чтобы моя личная жизнь была такой уж насыщенной, но она была. Вернее, какое-то ее подобие. В общем, эти отношения давно себя исчерпали и дело шло к разрыву, но никто из нас до того момента не сделал решительного шага.

— У тебя была девушка?

— Уже почти не было, но все-таки… я должен был поставить точку в этих отношениях, прежде чем… В общем, я не хотел… О боже, я совсем запутался! — Берт выглядел очень смущенным и растерянным. — Не знаю, зачем я начал этот разговор… Я просто безмозглый дурак.

— Первый раз вижу тебя таким. — Джессика смотрела на него с нежностью.

— Каким? — Он был готов любым способом отвлечься от разговора, который получился таким неловким.

— Таким… неуверенным. Обычно ты за словом в карман не лезешь.

— Обычно мне не приходится говорить на такие темы с моей любимой девушкой.

Джессике было очень приятно услышать, что Берт назвал ее любимой девушкой.

— Я вполне готова была узнать, что у тебя есть прошлое и что ты не был монахом, — сказала Джессика. — Было бы странно, если бы такой привлекательный мужчина все время был один. Я уверена, ты не будешь утверждать, что только я была избалована вниманием противоположного пола…

— Кстати, о противоположном поле… Сначала я был уверен, что ты влюблена в кого-то из незабвенной парочки твоих поклонников. И сходил с ума от ревности, — добавил Берт.

— Ты имеешь в виду Криса и Грега? — улыбнулась Джессика.

— Ага, — кивнул Берт. — Только я никак не мог понять, кого из них двоих ты предпочла и ради кого ты так стараешься, изображая пылкую страсть ко мне.