Гриффен снова покачал головой.

— Не знаю, Джером. Повторюсь, мы на эту тему никогда с тобой не общались. Есть о чем подумать. Всегда считал: если на религию не обращать внимания, она тебя тоже не затронет. Говорится ли что-нибудь в религии вуду о том, что если в нее не верить, то и она тебе не нанесет вреда?

Джером рассмеялся.

— Говорится, что если не веришь, то силы не собрать в кулак даже с помощью заклинаний и ритуалов. Опять же найдутся и другие, кто скажет, что если не веришь в богов, это вовсе не значит, что боги в тебя тоже не верят. Город — средоточие энергии. То, что не может объяснить наука, здесь имеет свойство дотянуться и дружески похлопать тебя по плечу. Ждать осталось до первого раза, когда столкнешься с привидением.

Гриффен и Валери переглянулись, затем посмотрели на Джерома.

— Ладно заливать, Джером, — недоверчиво усмехнулся Гриффен. — Привидения? Те самые, что в белых простынях и бряцают цепями?

— Скорее, бестелесные духи, — пояснил Джером. — Здесь их навалом, особенно в Квартале. Вы что, ни разу не видели на улице рекламу экскурсий по домам с привидениями? Стартуют каждую ночь.

— Конечно, видели, — сказал Гриффен. — Трудно не заметить. Просто я всегда считал, что туристам морочат голову. Ты действительно веришь в привидения?

— Взгляни на это, Шулер, с другой стороны, — предложил Джером. — Повсюду в мире и во все времена любая религия предлагает разные обычаи хоронить мертвых. Однако их объединяет главная цель обряда — упокоить душу умершего. Если этого не сделать, она, возможно, будет бродить вокруг и причинять тебе горе. Слишком много людей верят в то, что не объяснить наукой. По мне, это выходит за рамки суеверия. Подумай на досуге.

После того как все разошлись, Гриффен задумался. И надолго.

Гриффен шел по Рэмпарт, когда заметил припаркованный на улице «джип-чероки». Не замедляя шаг, он подошел к машине, и Джером опустил стекло.

— Он еще здесь?

— Да, — ответил друг. — Сидит за последним столиком. Высокий худощавый парень в шляпе-федоре.

Гриффен окинул взглядом двух молчаливых типов на заднем сиденье. Те флегматично посмотрели в ответ.

— Зачем эти излишества? — спросил он. — Кажется, сошлись на том, что я и сам все улажу по-тихому.

— Я согласия не давал, — возразил Джером, — и по-прежнему считаю, что затея неудачна. На случай, если ты неправ, прикроем. Обычно малый ходит со стволом и скорее всего не один, а с дружками.

— Как знаешь, — пожал плечами Гриффен. — Только сначала дай мне сделать по-своему.

Он отвернулся и пристально посмотрел на гриль-бар. С виду редкое убожество. Пожалуй, только здесь, на окраине Квартала, считалось — бар как бар. Сделав глубокий вдох, Гриффен направился к двери.

Яркие лучи полуденного солнца почти не проникали в тускло освещенный интерьер. В баре находилось с полдюжины людей, рассредоточенных по столикам. Все мужчины. За стойкой, высоко на стене висел маленький телевизор, настроенный на канал «ESPN», но никому, похоже, до него дела не было.

Хотя в баре никто не прервал беседу и не бросил взгляд, Гриффен не сомневался: все посетители знали, что он вошел. Да и немудрено — здесь он был единственным белым.

Нужного человека Гриффен увидел сразу: тот в одиночестве сидел за последним столиком и читал газету. Все, как и описывал Джером: двухметрового роста; худющий, одна кожа да кости; черная федора. В пепельнице на столе дымится окурок сигары, короткий и толстый. Рядом полупустая чашка кофе.

Гриффен приблизился, и человек поднял на него безжизненные глаза.

— Маленький Джо? — спросил Гриффен, не забывая держать руки на виду.

Прежде чем ответить, парень глубоко затянулся сигарой.

— Я тебя знаю, снежок?

— Зовут меня Гриффен Маккэндлс. Держу в городе несколько карточных игр и кое на что обратил внимание. Было бы неплохо об этом поговорить. Можно, я присяду?

Маленький Джо пожал плечами и жестом указал на стул напротив. Гриффен сел, мучительно сознавая, что подставляет спину всему бару и входной двери. Убирая беспокойство с лица, он глубоко вдохнул и начал.

— С неделю назад твой младший брат Вилли играл у нас. Ночь не задалась, и он спустил почти четыре сотни.

— Слышал, — кивнул Маленький Джо.

— Такое бывает, — продолжил Гриффен. — Иногда человек выигрывает, иногда проигрывает. Проблема в том, что, как мне сказали, ты повсюду распускаешь слухи, мол, с Вилли все подстроено нарочно. Я решил выбрать время, встретиться с глазу на глаз и спросить: это действительно так?

Маленький Джо снова затянулся сигарой.

— Что именно? Что я распускаю слухи или что игра подстроена?

— Полагаю, речь о слухах, — проговорил Гриффен. — Никто ничего не подстраивал, я уже выяснил. Что важнее: если болтал, то почему? Насколько мне известно, ты за нашими столами не сидел ни разу.

— Я знаю только то, что рассказал мне Вилли, — ответил Маленький Джо.

— Вот как, — хмыкнул Гриффен. — Скажи мне, Маленький Джо. Слышал я, ты и сам здорово играешь в карты. Никогда не замечал, что если человек выигрывает, значит, он великий мастер, а если проигрывает, то либо саму игру ведут нечестно, либо кто-то мухлюет?

Маленький Джо мимолетно ухмыльнулся.

— Да, точно. Бывало, приходилось пробиваться к выходу, когда неудачники считали, что мне слишком везет.

— На самом деле, — заметил Гриффен, — карточный игрок из Вилли средний. Зачем он совался в ту игру? И уровень совсем другой, и ставил, как сумасшедший — против целого стола более сильных игроков. Уверен, ты и сам давно это понял, играя в карты лучше брата.

— Откуда знаешь?

— Я стараюсь отслеживать, кто в городе лучший, — сказал Гриффен. — И кроме того, это ясно из разговора с тобой. Ты в обычной беседе выдаешь себя куда меньше, чем твой брат, играя в карты.

— Тогда почему ты позволил ему играть?

— Я подозревал, что он слабоват, но не был уверен, пока не увидел его в игре, — ответил Гриффен. — Вилли привел один из наших постоянных клиентов, поручился за него. Что я мог поделать?

— И к чему мы пришли? — поинтересовался Маленький Джо.

— Пришли к тому, что проблема осталась, — сказал Гриффен. — Хотелось бы заверить, что игра была честной, а раз так, то хватит говорить, что у меня все подстроено. Правда, сейчас слово Вилли против моего, и только.

Маленький Джо затянулся еще разок и откинулся на спинку стула.

— Наслышан, Гриффен, о тебе, — сказал он. — Многие говорят, что ты ни с кем не любишь портить отношения, что у тебя серьезная поддержка. С делами управляешься неплохо, и только сам, без посторонней помощи. Что удивляет, а слушал я внимательно, ты не предложил мне «заткнуться, не то это сделают за меня».