— Алиев, ты не дал подобрать мне трусы. Ревнуешь, бесишься. Я понимаю и поступлю по-умному. Доставай хрен, лично гелем намажу, как мне надобно.

— Уверена?

— Да!

Срываюсь на крик, топаю ногой, разворачиваюсь. И не придумали еще слов, чтобы описать мое состояние в первые секунды три.

— Карим Рашидович?..

Одно сказанное слово и схожие голоса. Отец Фархада сменил духи на подобные сына.

Идиотка.

Пячусь назад, упираюсь в подоконник. Некое фиаско безмолвной паузой нависает в пространстве. Неловкое, до коликов в правом подреберье. Потею моментально и не знаю, насколько искривилась моя физиономия, глядя на отца Фархада. Ухмыляется. Прячет руки в карманы брюк. Вскидывая подбородок, оглядывает меня как товар с головы до ног. Я узнаю вот эту самую надменность, высокомерие. Фархад смотрел точно так же в первый день нашего знакомства. Сглатываю.

— Вас долго не было, мы подумали что-то случилось.

— Все нормально.

— Конечно. Я уже понял.

Говорит он. Медленно шагает ближе. Глаз с меня не сводит. А я замираю, в мыслях неразбериха. Что делать. Кого звать. А если позвать, то опозорю свекра. Сучьи пруды… Еще и фантазия, страшным кошмаром воплощается в реалии. А брат предупреждал: нехер думать о негативе. Сбудется.

За пару метров вытягиваю руку, чтобы обезопасить себя. Ладонь касается груди Карима Рашидовича. Чувствую учащенное сердцебиение. И это пистец, каналья.

— Отец? Что ты делаешь в нашей спальне?

Ооо… Знал бы Фархад, что сейчас я готова кончить только от одного его голоса. Слава Посейдону он вернулся. Забываюсь, со стоном выдыхаю. Одергиваю руку, выглядываю на Фархада из-за широких плеч Карима Рашидовича. Хорошо что айсберг не заметил тактильного контакта.

— Куда вы запропастились, Фархад? Я волновался.

Холодным, бездушным тоном произносит. Мимолетная вспышка темного взгляда прямо мне в глаза и Карим оборачивается к сыну.

— Ты волновался? Серьезно?

Также холодно, подкрепляя издевкой, отвечает Фархад. Подходит к прикроватной тумбе, кидает в ящик флакончик смазки. Делаю вид, что меня вообще не существует. Фархад честен к родителю, но смотрит так, будто мысленно разорвал его на куски руками голыми.

Мне кажется, теперь я начинаю сходить с ума. Насколько похожи эти два мужчины. Даже вот эта презренная мимика обоюдная. Но культуришен и почет перекрывают истинные желания Фархада. Он дергает бровью, молча подходит ко мне.

— Идем, Виктория, пора возвращаться.

За пределами комнаты словно другой мир. Веселье и шум. Шуточки моего брата. Только лицо подозрительной Зухры в нашу сторону начисто развеивает остатки сомнений. Мне не кажется. Я действительно понравилась Кариму. Зухра это знает. И Фархад тоже.

— Наконец-то! — с полным ртом зефира громко говорит Женька. — Уважаемая Гюльчатай… — оборачивается к няньке.

— Я Динара, господин.

— Тысячекратно извиняюсь, Динара, неси моего племянничка, пора определяться с именем!

Динара со взглядом в пол мелкими шажками семенит к лестнице. Брат переводит на меня внимание и, конечно же, замечает, что я будто говна поела. Хлопает ладонью по дивану рядом с собой, мол, садись-ка поближе и нечего водиться с Алиевыми.

Женька не догадывается, что я несколько минут назад предлагала помазать хрен будущему свекру. Хорошо еще чего ляпнуть не успела. Очень трудно, но я натягиваю улыбку и под пристальный взгляд Зухры просачиваюсь к брату.

Родственники Фархада беспрекословно согласились на праздник полностью по моему вкусу. Некоторым в новинку пробовать роллы и салат Цезарь. Есть чизкейк вместо привычной пахлавы. Сегодня не будет делишек традиционных народу Алиевых. Мужчины совершат необходимое после и без моего личного присутствия.

Встречаюсь с черными глазами Карима напротив и до скрипа зубного стискиваю челюсть. Мужчина полностью расслаблен, сказала бы даже самодовольный. Наблюдает, как я взахлеб опустошаю стакан с водой. Не могу найти заднице места.

— А вот и мой сын, Мурад! Гордость моя!

Навстречу няньке спешит Фархад. Он словно позабыл, что творилось в нашей спальне и сейчас его распирает от радости. Родственнички со стороны Фархада и моих парочку хлопают в ладоши, что-то говорят. Только мы с Каримом Рашидовичем по-прежнему в другом измерении. Он — не совсем молодой хищник. Я продолжаю сидеть с кислой мордой.

Женька идет к Фархаду, замирает подле, разглядывает племянничка, потом меня.

— Мурад? — тише произносит брат.

— Дамир, — тут же отвечаю.

— Мне нравится это имя. — Вклинивается Карим.

Раздери его черти. Ему с недавних пор все нравится, чтобы я не предложила. А, вообще-то, последнее слово за ним. Карим Рашидович желал назвать Ахмедом нашего сына. Теперь же, мужчина полностью на моей стороне.

Фантастишен. Мои щеки горят.

И видели бы вы Алиевых. Младший на грани. Напрягает пасть и только сын удерживает Фархада. При крошечном человеке он всегда душка, в отличие от Карима. С лицом победоносным.

— Тянем жребий, — высшая глупость и я стучу кулаком по столу. Мысленно шлю всех родственничков в место, которое хотела натереть смазкой. Тянусь к уху Саманты. — Поддержи Фархада.

Успеваю шепнуть и почти свекр вальяжно откидывается на спинку стула, послабляя галстук.

— Ваш дом, уважаемая Виктория. Ваш ребенок.

Сказать, что я в удивлении, ничего не сказать.

Россу по кайфу внезапные финты. Брат просит тюрбан у дядюшки Абдулы, достает из потайного кармана маленький блокнот и ручку. Теперь Фархад и меня хочет четвертовать как папашу, но он не знает, что за мыслишки крутятся в моей голове. Женька вырывает несколько листов и раздает не всем, а главным участникам действа.

— Я не буду поддерживать ваше безумство.

— Кто бы сомневался, — корчится в сторону ненавистного Фархада Женька.

После, собирает бумажки в тюрбан, деловито перемешивает и топает к няньке.

— Нет, господин, что вы?

Округляет глаза, за сердце хватается. Но Росс непоколебим и приказывает тверже. Трясущаяся женская рука тянется внутрь. Выуживает листочек, молча протягивает брату. Тот читает и расплывается в улыбке. Зыркает на меня, на недовольного Фархада. Окидывает всех родственников.

— Евкакий! Признавайтесь, кто написал? Вы, Карим Рашидович?

Дергает бровью в сторону мужчины.

— Что за вздор?

— Да ладно, шучу я. Мурад!

Демонстративно показывает листок всем остальным. Я узнаю красивый, каллиграфический почерк. Не мой, естественно — Женькин. И ведь с ним-то мы не сговаривались. Хитрый плут решил тайком поддержать Фархада. Вот совсем не удивилась, что Динара вытащила именно его предложение. Зуб даю, брат подтасовал. Хитрожопый аферист.