разводам на полу было ясно, что камень сдвинули с места совсем недавно, возможно, пытались как-то утащить с собой… Но не вышло.

Возле надгробия пахло немного иначе – корицей и ещё чем-то таким же пряным, сладковатым. Но разбираться было некогда: откуда-то донёсся странный звук.

Ричер указал Нейтану на низкую дверь справа. Оттуда слышались отрывистые сдавленные звуки – даже не стон, а хриплый писк. Нейтан, не раздумывая, выставил регулятор бом-бао на низкую мощность и ударил точно под дверную ручку, по скважине замка.

– Святые небеса, – вырвалось у Криса, который ворвался в кладовку одновременно с Нейтом.

– Живая, – пробормотал тот, поднимая с пола почти невесомое хрупкое тело девочки.

– Нашли девочку и алтарь, – передал Ричер по рации.

– Что, всем отбой? – спросил повеселевший голос диспетчера.

– Погоди, – начал Нейт, но не договорил.

Что-то заскрежетало, заворочалось, и весь дом задрожал. Нейтан огляделся, в первую очередь посмотрев под ноги: первая мысль была, а во что ж он вляпался-то? Но землетрясение не повторилось, а вокруг не было никаких ловушек.

– Он опять нас отвлёк, – сказал Нейт в рацию чинильщика – свою не прихватил. – Удрал, подлец. Продолжайте патрулировать город.

Они выбрались из полуподвала – солнце стояло в зените, пробивая весь город насквозь острыми горячими лучами, а на руках Нейтана была едва живая девочка.

– В госпиталь? – спросил Крис.

– Да, тек Ричер, в госпиталь, – передавая ему свою ношу, сказал Нейт. – И побыстрее. А я ещё разок тут огляжусь.

Он отпустил заклятие защиты, потому что ещё немного – и оно бы его прикончило. К морским лосям эту жару… Вот не хватало только хлопнуться в обморок, чего сейчас даже барышни не делали: немодно. Нейтан вернулся в полуподвальное помещение и сел на корточки возле надгробия. Буроватые пятна, разумеется, были кровью, а ещё на самом углу камня оказался крошечный кусочек кожи с несколькими длинными тёмными волосами. Среди описанных коронером многочисленных повреждений тела Джанны Мелик числился удар тупым предметом по голове, кровоизлияния, побои и колющий удар в сердце, ставший для бедняжки последним. Вполне вероятно, что именно здесь это и произошло. Хотя и неясно было, зачем избивать девушку до смерти, когда было достаточно одного прикосновения. Мертвителю было достаточно снять с руки перчатку…

У Нейта не оказалось при себе ничего, куда можно было бы складывать улики, но он нашарил в кармане листок, полученный в диспетчерской из железных рук автоматона. Оторвал кусочек, сделал небольшой конвертик и сунул кожу с волосами туда. В участке проверят, чьи они – но, скорее всего, Джанны.

Тут у двери кто-то знакомо кашлянул.

– Эдвертон, поди сюда, – не оборачиваясь, позвал Нейтан.

– Как вы догадались, мак? – спросил Эдвин, подходя ближе.

– Чутьё, которое тебе тоже не мешало бы развить, – пробурчал Нейт. – Похоже, именно здесь он действовал. Теперь мы его спугнули. Как думаешь, этот камень ему важен?

– Тэлия Минна Катнер.

– Что?

– Вот здесь, – Эдвин осторожно коснулся самого большого и густого пятна крови. – Здесь высечено имя. Думаю, самое ценное преступник унёс, но надгробие тоже важно. Он пытался его унести и не сумел.

– Катнер, – сказал Нейтан. – Тэлия Минна Катнер. Странное имя.

– Мы можем поискать, кто это. Смотрите, годы жизни.

– Восемьсот первый – восемьсот восемнадцатый, – зачем-то прочитал Нейт. – Как ты думаешь, Эд, она была девственницей?

– Вы думаете о том же, о чём и я, мак, – сказал Эдвертон.

Они мрачно уставились друг на друга.

– Этого нам ещё не хватало.

Эдвин только вздохнул.

ГЛАВА 23. Эдвин ночует у Нейтана

Девочку в полубессознательном состоянии отправили в местную больницу, а начальство вцепилось в Эдвина и Нейтана. Роу Квейн был взволнован, устал и оттого зол.

– Вы, двое, – сказал он, сердито сопя. – Вы уверены, что дело обстоит именно так? Преступник не маньяк, а собирается оживить какую-то девушку?

– Да, вернее всего – дочь или сестру, – кивнул Эдвин. – И мы выиграли время.

– Ещё далеко до утра, – покосившись на тёмный прямоугольник окна, сказал Квейн.

– Неважно, – ответил Эд. – Мы не просто его спугнули. У нас важный элемент его ритуала. Он может попытаться украсть его из хранилища – но вряд ли успеет сегодня что-нибудь сделать.

– Мы выиграли время, – повторил слова Эда Нейтан. – Разрешите идти?

И добавил уже неофициально:

– Нам бы выспаться, Дин.

– Патрулирование продолжится, – сказал Квейн упрямо.

– Как угодно, – ответил Нейтан. – Но я был лучше усилил охрану хранилища улик. Оно сейчас нужнее будет.

Роу Квейн угрюмо смотрел, как над потрескивающей спиралью антимоскитной лампы пролетают мелкие мотыльки и мошки. Здесь их вечером водилось не слишком много – но те, которые были, весьма досаждали.

– Ладно. Проваливайте. Утром чтобы все были на местах! И не забудьте про мейстрес Хамал. Пусть тоже придёт.

– Зачем? – вырвалось у Эдвина.

– У меня к ней есть предложение, вот зачем.

– Ты тоже заметил, что она особенная женщина, да? – спросил Нейтан.

– Конечно, особенная! А что ты имеешь в виду?

– Она видит сквозь магию, – произнёс Эдвин.

– Да, и я тоже про это, – поспешно заявил Дин. – А ты ей нравишься.

И в голосе начальника послышалось осуждение.

– Вот как? – невозмутимо вопросил Эд. – Я не заметил. Мне показалось, что она подружилась с Маготом.

– Ну, Магот железяка, – махнул рукой Квейн.

Нейтан тихо усмехнулся.

– Пошли, дьер Эдвертон, – сказал он. – Начальство отпускает – грех не удрать побыстрее, пока ещё к чему-нибудь не припахали.

Служебный армобиль бодро довёз их до побережья. От дома Хэрригана море было почти не видно, но всё-таки его мерный шум слышался тут постоянно. Возле соседского дома на покрывале сидели Боб Магот и Рава. Сидели рядышком и молчали. Эдвину было очень интересно, о чём автоматон и абавийка могут молчать вот так, тихим вечером, сидя плечом к плечу, словно влюблённая парочка. И хотелось бы надеяться, что незадолго до этого они не говорили об Эде Эдвертоне, потому что Боб вполне мог. В конце концов, у него на это имя было куда больше прав.

– В прошлый раз мы так и не дошли до кровати,