— Хлор? — я задумался. — Идея неплохая…

В отношении взбунтовавшихся матросов я не испытывал никакого сожаления. Это сволочи зарезали капитана прямо в его личном сортире. И еще старшего механика, и пару человек из команды, не пожелавших к ним присоединиться. Но травить хлором хлопотно и долго, а нам на голову скоро хреновы пираты свалятся.

— Хотя нет, позже решим, что с ними делать. Эй… — я легонечко пнул штурмана. — Очнись, иначе…

Что случится «иначе», Даниэль предпочел не узнавать и сразу открыл глаза.

Открыл и жалобно заканючил, схватившись за покусанные причиндалы.

— Ии-и-ии… он откусил мне яйца, господи помоги, мои «бубенчики», ии-и-ии, я теперь никогда не смогу иметь детишек, ии-и-ии…

Мари еще раз врезала ему по откляченной заднице.

— Ты же сраный гомосексуалист, какие дети?

— А вдруг? — обиделся штурман. — Чего в жизни не случается.

Я слегка наколол его ухо кинжалом.

— Какие-нибудь сигналы еще предусмотрены?

— Нет-нет, никаких сигналов… — слишком поспешно ответил штурман, с ужасом косясь на свое ухо.

— Ответ неправильный…

От уха отделился клочок плоти, штурманскую опять огласил поросячий визг.

— Да, да, обмен условными сигналами при подходе!!! Мое ушко!!! Мое любимое ушко! Ненада-а-аа…

Я недовольно поморщился и пообещал отрезать ему не только уши, но и недогрызенные бубенцы. Сука… ненавижу таких персонажей, знает же, что с радостью расколется до самой жопы и все равно этой жопой виляет. Тьфу, блядь, гребаные люди, мать их. Я сам мудак, каких еще поискать надо, но хоть последователен в своих убеждениях.

— Расчетное время прибытия? Через сколько они прибудут?

— Сорок минут… может чуть меньше…

— Кто их должен встречать?

Ответить штурманец не успел: дедуля Питер притащил за шиворот щуплого кривоногого матросика с сильно разбитой головой. В буквальном смысле притащил, потому что китаец едва стоял на ногах.

— Прятался, — коротко пояснил дедуган. — Кинулся на меня с тесаком. Ну я его прикладом… — дед воинственно тряхнул своим Томпсоном.

— Этот старший… — тут же наябедничал Даниэль. — То есть, один из старших…

Китаец что-то зло прошипел в ответ, но после тумака от дедушки тут же заткнулся.

— Понятно… — я посмотрел на матроса и сделал вывод. — Но он бесполезен, в таком виде его показывать гостям нельзя, сразу поймут, что засада.

Дедуля пожал плечами и еще одним молодецким ударом прикладом отправил матросика в глубокий нокаут. А если точнее, скорее всего уже навсегда к предкам или куда там дохлые китайцы попадают. Н-да…

Послышались суматошный топот на трапе. В штурманскую ворвалась Миа и, округлив глаза, почему-то шепотом сообщила:

— Джонки, пять штук, одна большая и пять маленьких!!! На большой, автоматическая пушка, на маленьких пулеметы. Так сказал сержант Перейра. Уж на подходе, до них около мили, этой, морской, которая больше сухопутной…

Одновременно рация зашипела и выдала какую-то абракадабру на китайском.

— Отвечай, — я пинком поднял штурмана. — Живо, мать твою…

Тот на карачках добрался до стола и схватился за тангенту.

После того, как он ответил, я приложил француза по затылку рукояткой пистолета и грозно рыкнул на личный состав.

— Не спать! Марш на палубу…

Ну что же, теперь остается только надеяться на везение. Пять катеров, это как минимум тридцать пять человек, а может и больше, да еще пулеметы с пушкой. А со мной всего десяток инвалидов, на которых без слез смотреть невозможно. Ну да ладно, глаза боятся, а руки делают. Не первый раз и дай боженька не последний.

— Ты, — я ткнул пальцем в грудь первому помощнику, — свяжи этих уродов и присматривай за машинным…

И сам побежал на палубу.

Катера были замаскированы под рыбацкие джонки: один размером с патрульную полицейскую посудину, надо понимать, пиратский флагман, остальные поменьше, но тоже вполне внушительные. Они быстро приближались, обхватывая наше судно полукругом.

— Будут высаживаться сразу с нескольких сторон… — прошептал Перейра, свирепо шевеля усами. — Если подойдут под борт, из базук по ним работать не сможем.

— Не подойдут, — я ухмыльнулся. — Внимание, огонь отрываем без команды, на дистанции пятьдесят метров. Приготовились…

Бойцы обеих полов быстро расползлись по боевым постам.

Тем временем, большая джонка замедлила ход, а меленькие, наоборот, ускорились.

Португальский геронтофил вполголоса матерился, Мари, София и мадам Вонг выглядели абсолютно невозмутимыми. Я тоже особенно не переживал. А точнее, совсем не переживал.

— Миа! — громко прошипел я. — Встань и помаши им рукой! — и добавил тише для себя. — Тебя и вблизи за мужика принять не трудно, авось не распознают.

Китаянка возмущенно на меня уставилась, но потом все же послушно вскочила и замахала пиратам.

И тут…

Как всегда, иха мать так растак…

Что-то пошло не так…

На носу большой джонки засверкали вспышки, в корабль словно швырнули горсть здоровенных булыжников.

Грохот, скрежет и визг: корпус гулко загудел, в трубе появилось несколько дыр, на носу фальшборт сорвало и скрутило в замысловатую спираль.

Маленькие джонки резко ускорились.

— Огонь, мать вашу!!! — заорал я и схватился за рукоятку «Браунинга».

Пятьдесят метров, детская дистанция, на такой я простреливаю ровно по центру игральную карту. Но это из шестизарядника, зато эта дурища стреляет очередями.

Гулко забухало детище дядюшки Мозеса, к джонке потянулись росчерки зеленых трассеров. Рядом застучал пулемет мадам Вонг.

Первую пиратскую посудину разнесло в клочья, она зарылась носом в воду и очень быстро начала тонуть. Вторая чадно вспыхнула, а потом, почти сразу же взорвалась.

На третей сошлись стразу две ракеты из базуки — и она превратилась в груду обломков.

Четвертая на полном ходу попыталась развернуться, но сухо хлопнул ПТР, и пиратская лоханка резко застопорилась, из кормы потянулась чадная струйка дыма.

Я дернул стволом к ней и не отпускал гашетку до тех самых пор пока не закончилась лента.

С флагмана опять забухала автоматическая пушка.

Мой крупнокалиберный сорвало с турели и зашвырнуло на палубу. Меня только чудом не зацепило, но в ушах противно зазвенело, а голова загудела словно колокол.

— Пулемет заклинило!!! Заклинило!!! — тоненько заверещала мадам Вонг. — О-о-оо! Моя попа…

К джонке потянулись пушистые струи ракет.