Шаг назад, подальше от графа. Лишь бы не слышать… неприятных слов, способных ранить и отравить только появившийся росток светлых чувств к Агфару. Этот момент оказался слишком приятным и ярким, чтобы его так беспощадно уничтожить.

Я прижала к груди сжатые в кулаки руки. Видела решительность, переполнявшую мужчину, опасалась еще не прозвучавших фраз, знала, что примерно он скажет, и потому продолжала отступать.

Граф отыскал рубашку. Быстро надел ее и, напряженно усмехнувшись, вновь превратился в того угрюмого человека, который мне так не нравился.

— Как ты уже поняла, поцелуй — лишь мимолетная слабость.

— Не надо, милорд.

— Только не придумывай лишнее, здесь не замешаны чувства.

— Прошу, замолчите, — замотала я головой и бросилась к двери, но Агфар настиг меня там.

Сковал кольцом своих рук. Прижался носом к моей шее. Будто нуждался во мне, как уставший путник в глотке родниковой воды.

— Я тоже не хочу омрачать, мышка. И не буду. Но только не надейся ни на что. Лишь момент, хорошо?

Он не позволил развернуться. Обнял крепче, опалил горячим дыханием щеку.

— Приятный, ничего не меняющий момент.

Я судорожно выдохнула и позволила себе расслабиться. Оперлась спиной на грудь Агфара. Он прав. Жизнь состояла из разноцветных по эмоциям событий. Одни горели ярко и никогда не затухали, будто путеводная звезда, вели нас по выбранному пути. Другие наполняли дни серостью, мраком, тлеющими пятнами выжженных дыр.

А именно сейчас я словно ухватилась за кончик счастья. Вот так, в объятьях ненавистного человека. Мужчины, который омрачил остаток моих дней и запер в клетке четырех стен.

— Хорошо, — прошептала я и скользнула ладонями по его рукам, в конце переплетая наши пальцы. — Лишь момент.

Душа пела.

Я стояла возле окна, бездумно проводила подушечками пальцев по вороту платья и смотрела вдаль. Тело переполняла легкость. Я ничего не видела, не слышала, ни о чем не думала.

Наверное, это состояние называлось эйфорией.

Губы еще пылали после поцелуев Агфара. Щеки горели от воспоминаний о его словах. А в сердце будто цвели белые розы. Я знала, насколько коварны эти растения, потому не смела тревожить, позволяла разрастаться и радовать своею красотой. Ведь если тронуть — можно больно уколоться.

— Леди Лисая, — подошла ко мне Молли, — не хотите прогуляться?

Я мотнула головой, подумав, что мне почудилось.

— Скажу по секрету, — продолжила она, — миледи попросила мисс Пампли не отходить от вас и по возможности не выпускать из комнаты. Но сегодня утром милорд самолично приказал мне показать вам дом.

Служанка улыбнулась, будто мы с ней одержали победу. Но есть ли повод радоваться?

— Я просила тебя не называть меня «леди».

— Простите, — опустила Молли голову и затеребила край фартука. — Мисс Пампли права: мне не следует вольничать. Вы лифара — будущая графиня. Я должна помнить об этом.

Ее слова, как кость, встали поперек горла. Я вдохнула поглубже и окинула взглядом комнату. Наверное, при других обстоятельствах воспользовалась бы подвернувшейся возможностью покинуть эту клетку. Но не сейчас.

— Нет настроения, Молли. Давай прогуляемся как-нибудь позже.

— Вам принести обед сюда или желаете спуститься в столовую?

Я застыла с открытым ртом. С какой стати расщедрился граф? Говорил ведь, что поцелуй — это момент, который ничего не значит и уж тем более не меняет. Или он так выражал благодарность за помощь с рукой?

— Лучше сюда, — невесело улыбнулась я, не желая вновь оказаться в одной комнате с четой Фаргос.

Мое появление вызовет возмущение Илинаи. Она не упустит возможности высказаться, не забыв красноречиво напомнить мне, кто я такая и по какой причине прибыла в дом графа.

Стоило вспомнить о женщине, как ее слова начали вертеться в голове. И если бы не одно важное упущение, наверное, я извела бы себя попытками понять: в каких отношениях состоят Агфар и Илиная, такой ли граф пылкий с ней, как был сегодня со мной, и насколько честны они друг с другом? Вдруг их отношения — фарс? Соединить свои судьбы той же ночью, едва он наткнулся на неудачу со мной — не повод ли призадуматься?

— Меня не должно это заботить, — прошептала я себе под нос, доставая из ящика чистый лист и писчие принадлежности.

Из-за череды событий я напрочь позабыла об отце. Собиралась ведь написать ему письмо и предупредить о намерениях графа. Хотела попросить папу быть осторожнее. Но едва опустила перо на бумагу, как не смогла подобрать слова.

Черная клякса разрасталась, а я продолжала напряженно на нее смотреть. Все так запуталось. В памяти сиял яркой звездой поцелуй с Агфаром. От одной мысли о том моменте по телу пробегал холодок и волоски на руках вставали дыбом. Но также я помнила наши многочисленные встречи, его резкие слова, приказы, отвратительные поступки, пренебрежение во взгляде и мое стойкое ощущение, что он не видит во мне разумного человека — лишь маленькую глупую мышь, которую поймал в капкан.

Где правда? И чему верить?

Белый лист с большим черным пятном остался лежать на столе. Я не смогла собраться с мыслями и написать пару строк. Терзала себя предположениями, догадками, выводами. Но снова и снова возвращалась к поцелую, и все убеждения разлетались на мириады крупиц, превращаясь в ничтожную пыль.

А розы цвели. Я ощущала сердцем красоту этих цветов весь день, вечер, ночь, утро. Засыпала с мыслями о несомненно красивом мужчине и просыпалась с его именем на устах. Словно помешанная, проживала подаренный им момент снова и снова. С закрытыми и открытыми глазами. Глядя в городскую даль. В задумчивости сидя над ужином или завтраком. Хотела бы вернуть себе холодную рассудительность, но чувства…

И на стук в дверь я ответила, не задумываясь. Смотрела на себя в зеркало и, будто хорошо отлаженный механизм, поправляла только что заплетенные волосы. Очнулась, едва заметила в отражении черный мужской жилет, расшитый серебряными нитями.

Подобралась, хотела обернуться. Но на плечи легли ладони графа, не позволив мне посмотреть на него. Я даже не увидела лица. Лишь торс с обрезанной краем зеркала головой.

— Я с Илинаей уезжаю в родовое имение за городом.

Не представляя, куда деть глаза, я опустила их на щетку для волос, которую еще держала в руках. Как сделать вид, будто поцелуя не было? Смогу ли вести себя с графом как раньше? И как теперь его воспринимать?

— Мы вернемся завтра. А к тому времени тебя здесь быть не должно.

— Вы меня отпускаете? — попыталась я подняться, но сильные руки не позволили сдвинуться с места.

— Сегодня после полудня мимо дома будет проезжать почтовая карета. Возьми с собой Молли и езжай до границы Шорских земель. Там сними экипаж и отправляйся по одной из трех дорог. К тресанцам, к храму Айны в Оклике или… Хм, направо не сворачивай — она ведет к Чернолесью.