– Милый, ты только посмотри, – ласково шептала она ему на ухо. – Вокруг столько бездарностей, и все они пролезли в шоу-бизнес. Разве из меня не получится настоящая звезда?

Никольский был против, но Вика сумела его убедить. Он сдался, обратился к продюсерам. Все зависело от количества вложенных в нее денег. Вика предвкушала триумф на эстраде. Она станет знаменитой.

– Я все равно не понимаю, что произошло с трупом Василия, – сказала Лиза.

В гостиной осталось всего четыре человека. Енусидзе сидел в кресле, Лиза и Катя примостились на диване, Лидия Ивановна, казалось, дремала около камина. Остальные разошлись по комнатам.

– Если его украли, то для этого должен быть резон, – продолжила она. – А какая цель в этом случае?

– Скорее всего, запугать нас, – произнесла Лидия Ивановна. – Если наш доблестный дознаватель прав, – она качнула головой в сторону Николая Кирилловича, – то нас ожидают следующие убийства.

– Не могу в это поверить, – вздохнула Катя. – Хорошо, предположим, один из гостей рехнулся и организовал ловушку, чтобы расправиться с присутствующими за мифические убийства. Не проще ли наказать каждого в отдельности, не собирая всех в кемпинге? Это хорошо для сюжета детективного романа, но в жизни…

– Я согласен, – подал голос Енусидзе. – Что-то во всей этой истории не дает мне покоя, но я никак не могу сообразить, что именно. К сожалению, мы отрезаны от мира.

– Но кто этот маньяк? – спросила Катя. – Клянусь, что это не я. У меня нет желания карать нераскаявшихся грешников. Никто из тех, кто находится сейчас в гостиной, тоже не может быть причастен к убийствам.

– Ну почему же, – возразила Лидия Ивановна, – зачем вы отметаете кандидатуру Николая Кирилловича? В детективе Агаты Кристи, если мне не изменяет память, убийцей оказался пожилой судья. Так сказать, обостренное чувство справедливости, перешедшее в манию. Работа ведь накладывает отпечаток на человеческий характер?

Енусидзе хмыкнул:

– Вы за что-то невзлюбили меня, многоуважаемая Лидия Ивановна. Клянусь всем святым – я ни в чем не виноват. А вот вы, например, сами сознались в том, что однажды убили человека. Если вы сделали это один раз, то почему бы вам на старости лет не воспылать желанием повторить это снова и снова?

– Не нужно ссориться, – примиряющим тоном произнесла Лиза. – Я считаю, что человеку, который организовал и привел в исполнение этот страшный план, необходима срочная помощь.

– Нет, – возразил Енусидзе. – Мы не имеем права сидеть сложа руки. Я думаю, нам нужно устроить обыск в комнате каждого из присутствующих. Для первого убийства потребовался гаечный ключ, который подвернулся под руку, для второго – электрошокер, который убийца наверняка привез с собой. Возможно, он прихватил и кое-какие другие вещицы.

– Но кто на это согласится? – спросила Лиза. – Если только попросить…

– Никаких просьб, – отрезал Енусидзе. – Тот, кто откажется, автоматически поставит себя под подозрение.

– Ну да, конечно, все делается в принудительном порядке, – заметила Лидия Ивановна, – но я согласна. Я не хочу, чтобы меня убил псих, обремененный комплексом палача. Я готова нести ответственность перед богом за то, что совершила, и прошу в это никого не вмешиваться.

– Этим мы и займемся утром. А теперь идем спать. И прошу всех закрыть двери изнутри, на всякий случай.

Марина, притворившись сильно утомленной, пораньше удалилась к себе и потом, подкравшись, подслушала, о чем беседуют гости кемпинга. Очень интересно – девчонки вместе с Енусидзе ведут расследование. К ним же присоединилась и бабка.

Пояркина подумала о двух трупах. Точнее, об одном. Тело Василия невероятным образом испарилось из подвала. Марина помнила о том, что у нее пропали ключи. Кто-то безнаказанно ходит по кемпингу и совершает злодеяния. Она поежилась. Ей очень не хотелось стать следующей жертвой. Она и не станет, не на ту напали. Это Василий был тюфяк, а Найденова – баба с развитыми мышцами и минимумом мозгов. Значит, их убил один из гостей.

Пояркина закрыла дверь своей комнаты и дернула ручку. Так, на всякий случай. Затем, поразмыслив, придвинула к ней тяжелый комод. Никакой убийца не проникнет сюда к ней. Марина подошла к окну. Зарешечено. Итак, она в полной безопасности. Но это не значит, что ей удастся и потом спастись. Неужели кто-то из отдыхающих – сумасшедший? Иначе зачем ему карать убийц, поймать которых закон не в состоянии? Она вспомнила о своем грехе, точнее, об их совместном с Василием преступлении. О нем никто не знает. Она считала, что никто не может раскопать эту старую историю. Получается, что кто-то мог. Марина решила не забивать голову вещами, которых не понимает. Продержаться пару дней – и все будет в порядке.

Она в унынии прислушалась к все нарастающему завыванию ветра. Природа, казалось, подыгрывала неизвестному убийце. Покинуть кемпинг невозможно. Они все обречены сидеть в «Серебряной поляне» и бездеятельно наблюдать за тем, как смерть забирает все новых и новых. Ну нет, ей это не грозит.

Марина почувствовала расслабленность. Она находится в комнате, куда не проникнет ни один убийца. Но сон все равно не шел к ней. Пояркина включила бра. Небольшой светильник отбрасывал мягкий, рассеянный свет. Марина вдруг подумала о Василии. Зачем убийце понадобилось его тело? Может быть, вовсе и не преступник украл его? В этом совершенно нет смысла. В памяти Марины промелькнули смутные образы и неясные воспоминания. Место, на котором построен их кемпинг, пользовалось дурной славой. Их предупреждали местные жители, она к этому не прислушалась. Господи, какая все это чушь!

Она вдруг вообразила, как Василий, крадучись, на полусогнутых ногах, подходит сейчас к ее двери. Ее мертвый муж… Видение было настолько реальным, что Марина представила его взлохмаченную бороду, серебром отливающие глаза в полной темноте. Его белые руки ложатся на ручку двери…

У Марины из груди вырвался приглушенный крик, когда она заметила, как ручка двери плавно пошла вниз. Кто-то хочет к ней войти! Секунды превратились в часы. Марина, покрывшись гусиной кожей, наблюдала за тем, как незваный гость несколько раз попытался приоткрыть дверь. Теперь она знала, что от страха волосы на голове на самом деле могут зашевелиться. Как хорошо, что она заперлась на ключ и придвинула к двери комод. Ее слух обострился. Марина услышала, как неизвестный чем-то звякнул. Так и есть, ключи у него. Значит, он может войти в любое помещение кемпинга. Или практически в любое.

Пояркина закрыла глаза. Сердце в груди неистовствовало. Она даже и вообразить не могла, что бывает такой ужас. Первобытный, переходящий в истерику страх парализовал ее разум. Скорчившись в неудобной позе, не обращая внимания на затекшие ноги, Марина продолжала наблюдать за дверью. Она не помнила, как долго просидела на кровати под унылым светом бра. Скорее всего, несколько часов. Наконец, когда Марина уже не чувствовала ног, она решила пошевелиться. Кровать тихо заскрипела. Пояркина едва не закричала от ужаса. Неуклюже спустив одну ногу на пол, она просидела так еще несколько минут, прежде чем рискнула опереться на вторую.