Киса сражалась за нас обеих, как лев, я приговаривала что-то вроде: «Альпы… хотя, если старый энцефалограф сломался, тогда, конечно… ах, как же я хочу в Альпы… Может быть, тебе вообще ничего не нужно, кроме нового энцефалографа? Тогда, может быть, ты вообще будешь жить в больнице…»

– Все, все были в Альпах, кроме нас! – выкрикнула Киса.

– Разве? – скептически поинтересовался Дима. – Я могу показать тебе много людей, которые никогда не были в Альпах.

Дима повернулся ко мне:

– Кстати, у тебя готова первая глава «Здорового питания»?

– Я… э-э… нет, – удивилась я, – ты же знаешь, творческий кризис и все такое…

– Никакой это не кризис, а просто твоя лень! Сколько можно врать и скрываться от издательства? А? Какой пример ты подаешь Кисе и Котику?

– Я пишу. Уже написала немного про питание в холоде, теперь правлю…

– Что ты там правишь! – выкрикнул Дима. – Правит она! Лев Толстой!

– Я бы не хотела обсуждать свое творчество при детях, – с тихим достоинством ответила я.

– Я не ребенок! – взвилась Киса.

– А ты вообще молчи, двоечница, – мгновенно нашелся Дима. – Я вчера прочитал кусок твоего сочинения по «Войне и миру»! Ты просто тупица! Как можно написать, что Толстой не любит Соню?! А?.. Как может писатель кого-то не любить? Это же персонажи! Они персонажи, а ты тупица!.. Кто это писал?!.

– Почему тупица? – холодно возразила я, примериваясь взглядом к макаронам в дуршлаге – как бы красиво они свисали с его лица на плечи. – Да, это писала я. Толстой не любит Соню, ну и что? А ты мог бы со мной не спорить про литературу, – кто автор бестселлеров по питанию, ты или я?!

– Где ты взял мою тетрадь! – заорала Киса. – Ты рылся у меня в комнате?!

– Делать мне больше нечего, – холодно ответил Дима, – твоя тетрадь лежала в холодильнике. Кстати, как она там оказалась?

– Это я положил, я просто пошутил, – признался Котик и нарочито зевнул, – мне спать пора.

Киса бросилась к Котику и цапнула его за ухо.

– Не трогай ребенка, истеричка, – брезгливо сказал Дима и удалился, сопровождаемый криком Кисы:

– А-а! О-о! Я не истери-ичка!

Котик слез со стула и вышел из кухни, затем засунул голову обратно на кухню и удивленно спросил:

– А чего это все поссорились?

– Мы не ссорились, просто принимали решение, как лучше истратить немецкий гонорар… – честно ответила я.

Мы разошлись спать, никто ни с кем не разговаривал… Кроме Котика, который разговаривал со всеми. Подходил к каждому и предлагал поехать в Альпы на новой машине в новых костюмах.

Наивный ребенок – думает, что за учебник по обстукиванию неврологических больных молоточком платят такие большие гонорары…

…И что же нам делать? Почему наше Очень Радостное Событие превратилось в конфликт?..

Чем ссориться и переходить на личности Толстого и Кисы, лучше бы мы решили, не откладывая до весны, рассчитаться за лепнину на потолке нижнего соседа.

…Интересно, в других семьях тоже ссорятся из-за Толстого или это только мы такие невыносимо культурные?..

Если хорошенько подумать, то конфликт гораздо лучше, чем всем сидеть по углам со своими разными мнениями и разными интересами и исподтишка точить зубы друг на друга. И все равно потом поссориться. При помощи конфликта можно попробовать удовлетворить ВСЕ интересы. И мои, и Димины, и даже Кисины.

Киса, кстати, даже не добившись своего, все равно останется довольна. У Кисы кроме своего конкретного интереса, каждый раз разного, всегда имеется еще один маленький интересик – ей нравится сам конфликт. Не потому, что она такая склочница, а просто для нее конфликт – это волнующая интрига.

А вот интересы Котика вообще невозможно удовлетворить при помощи конфликта, потому что у него всегда только один интерес – чтобы все были довольны.

Так что сам по себе конфликт – просто замечательно. Только мы, наверное, неправильно себя вели, потому что вместо приличного конфликта устроили неприличную склоку.

Существует несколько стратегий поведения людей в конфликтах, и самое удивительное – все они представлены в нашей семье.

Первая стратегия – уклонение от конфликта. Это любимая Димина стратегия. Я все время забываю, что Дима – главный врач большой больницы, а когда вспоминаю, то удивляюсь, как он умудряется справляться с этой своей больницей? Дома он всегда действует одинаково – уклоняется от конфликта на работу или, в крайнем случае, отходит ко сну.

Спать вместо конфликта – это очень разумная стратегия. Ее хорошо использовать, когда предмет конфликта не кажется важным по сравнению со своими, более важными задачами, и в этом смысле Дима действует разумно – работа для него важнее, чем наши семейные мелочи.

Но стратегии уклонения все-таки можно придерживаться не всегда, и даже Диме не удается проспать все конфликты.

Вот, к примеру, в позапрошлую субботу мы с Димой и Котиком уехали на дачу к друзьям, а на следующий день я вернулась одна, а они еще остались до вечера. Я пришла домой, и вот, пожалуйста, – конфликт! Пока нас не было, Киса привела толпу своих одноклассников, и они выпили две бутылки французского коньяка.

Стратегию уклонения от конфликта правильно применять, когда изучение ситуации и поиск дополнительной информации предпочтительней, чем немедленный скандал.

Вот я и поискала дополнительную информацию и обнаружила, что они еще выкурили все наши сигареты.

Кроме того, эта стратегия верна, когда нет условий для разрешения конфликта прямо сейчас, но через некоторое время они появятся. Так и случилось, – вечером вернулся Дима, и мы вместе спокойно как два специалиста, невропатолог и консультант по питанию, объяснили Кисе, что дело не в друзьях. Кто же не водил домой компании, пока родители на даче?!. Тем более дело не в коньяке – семьи всех хороших врачей могут годами купаться во французском коньяке. Дело в принципе: хочешь позвать друзей, скажи по-человечески:

– Уезжаете, дорогой папа, а также ты, Катя? А ко мне придут гости, какой коньяк можно взять? До свидания, до новых встреч.

А не тайком, как будто мы все всем запрещаем! Как будто толпе одноклассников нужно быстро прийти, быстро выпить и быстро налить чай в бутылки из-под коньяка. Кстати, для Кисиных одноклассников у Димы есть другой коньяк, попроще.

И если Киса будет курить, то она вся покроется морщинами поверх плохого цвета лица, и у нее когда-нибудь родятся слабенькие дети, так что, если хочется быть взрослой, пусть лучше умеренно выпьет.

Вся эта воспитательная речь и была нашей стратегией уклонения от конфликта.

Вторая стратегия – сглаживание.