Нет, нет, он не прекратил с ней общаться. И всю неделю звонил ей на работу и домой, справляясь о ее самочувствии. Сегодняшним субботним днем вытащил их с Мариной в оздоровительный спортивный центр. Они изъявили желание посетить сауну. Вихров спортивный зал. Общение с ним у нее проходило на милой приятельской волне, и ничего более. И когда Лиза спросила Егора, посещал ли тот Логинова и что у него узнал, он сразу превратился в противного капитана Вихрова: замкнутого, недоверчивого, скрытного.

– Ой, бедная, – пискнула Марина и потолкала ногой Лизу в бок. – Вставай, а то угорим. Да и постоялец мой вот-вот должен подъехать. А у нас с тобой чай заварился. Надо бы испить. Что ты к чаю сегодня купила, милая?

– Сладкие творожные пышки.

– Ум-м, уже вкусно. Идем. Идем.

Небольшая полукруглая комната без окон была оклеена тканевыми обоями теплого кораллового цвета. Мягкие диванчики с грудой подушек. Невысокий столик, на котором стоял электрический чайник, пара бутылок минеральной воды и две чайные пары. Девушки замотались полотенцами, накрыли на стол, вытряхнув из пакетов творожные пышки, мармелад и дюжину сложных низкокалорийных бутербродов. Разлили чай по чашкам и чокнулись пузатыми фарфоровыми боками со словами:

– Ну, подруга, будем!

Они засиделись за чаем после парной. Болтали о новшествах в косметологии, новинках моды, погоде. Тему трагических событий с гибелью людей злополучного рейса, тему мерзавца Паши Тимофеева и неуверенности капитана Вихрова в личных отношениях с девушками старательно обходили стороной. Это была давняя традиция: после бани никаких серьезных разговоров. Они должны отдыхать и душой, и телом.

Будто бы и удалось. И когда вышли на улицу, подруги будто даже весело пересмеивались. Но смех тут же оборвался. На улице их ждали мужчины. Нестеров на взятой напрокат машине припарковался в десяти метрах слева от входа. И маршировал теперь возле нее туда-сюда.

Вихров елозил задом по пассажирской двери своего автомобиля в трех метрах справа от входа.

– Что-то не так, подруга, – шепнула Марина и упорхнула налево.

Лиза медленно двинулась вправо, где ее поджидал Егор.

– Все нормально? – спросила она, сократив расстояние до метра.

– Да. А что? – отозвался он с вызовом. – Что может быть ненормально?

– Просто вы с Нестеровым так далеко разошлись на парковке и…

– Мы с ним не только на парковке. Мы с ним по жизни далеко разошлись. Во взглядах разошлись дальше некуда, – оборвал он ее не очень вежливо, оторвал зад от дверцы, распахнул ее. – Садись.

Лиза послушалась. Но стоило им отъехать, тут же пристала с вопросами.

– Егор, послушай, Нестеров лицо заинтересованное.

– Вот именно! – фыркнул он. – Лицо весьма заинтересованное в том, чтобы снять с себя подозрения.

– Я не это, вообще-то, хотела сказать.

– А что?

Он даже не смотрел на нее. А она после парной выглядела бесподобно. Лицо нежное, разрумянившееся. Волосы ей Маринка красиво уложила. Ботиночки на ней были новые, стильные, небесно-голубого цвета. И штанишки в тон, в обтяжку. Она купила их давно. Они были ей малы. И долго пролежали на полке в шкафу. Теперь вот стали впору, удивительно ее красили. А капитан Вихров даже внимания не обратил.

– Я хотела сказать, что он заинтересован в поимке преступника не меньше тебя.

– Ух ты! И как следствие его заинтересованности: гибель одного из важных свидетелей! – неприятным скрипучим голосом отозвался Вихров.

Лиза надолго замолчала. И даже не спросила, зачем они свернули на подъезде к ее дому. Свернули в противоположную сторону. Может, Егор решил сгладить свою грубость приглашением в ресторан? Так она не одета соответствующе. И вообще, о таких вещах надо предупреждать заранее.

Ресторана не случилось. Они приехали на Загородную улицу к дому номер двадцать семь. Остановились.

– И? – Лиза покосилась на молчаливого спутника. – И что мы тут делаем?

– В гости сейчас пойдем, – ответил он с хмурым видом и зачем-то проверил свой пистолет, достав его из наплечной кобуры.

– К кому?

– К Логинову, – последовал лаконичный ответ. И, продолжая бубнить, Егор полез из машины. – Ты же хотела быть в курсе всех следственных мероприятий? Хотела. Вот и пошли. Поулыбаешься ему поприятнее.

– С чего это я должна ему улыбаться?

Лиза выбралась из машины, громко хлопнула дверью. Встала перед Егором, скрестив руки на груди.

– Будешь играть роль доброго сыщика. Я злой. Ты добрый. К тому же там может быть маленький ребенок. Ты отвлечешь его, чтобы я не напугал. В общем, идем. Хватит пререкаться.

Она и не собиралась. Ей самой было интересно побывать в доме недавно овдовевшего бизнесмена, которому все сочувствовали. И потому, что жена ему досталась непутевая, пьющая. И потому, что он остался с ребенком на руках один после развода. И жену непутевую не бросил, продолжил опекать. И теперь строго соблюдает траур, избегая все светские мероприятия.

Так писали о нем последние дни многие издания. Лиза не один вечер просидела в Интернете, внимательно все вычитывая.

А вот его сбежавший охранник Глеб Стойнов – Егору удалось установить его личность по номерам машины – был о своем работодателе совсем другого мнения. Только вот можно ли ему верить?

– Идем, – скомандовал Егор.

И впервые оглядел ее цепким внимательным взглядом. И будто нехотя констатировал:

– Прекрасно выглядишь.

– Спасибо, – фыркнула Лиза. – Это прозвучало как упрек.

– Не упрек. Но… но моя помощница не может так выглядеть по определению.

– А как она должна выглядеть?

Лизе стало интересно, и она повторила Егору в спину – он ведь уже зашагал к воротам Логинова:

– А как она должна выглядеть?

– Она измотана работой, – ответил Егор, не поворачиваясь, тут же нажал на звонок домофона. – У нее нет личной жизни.

– Так у меня ее тоже нет! – вырвалось у нее.

И вот тут он повернулся. И, глядя куда-то поверх ее головы проговорил:

– Я – твоя личная жизнь, Елизавета. – И поправился тут же: – Если захочешь, то я буду твоей личной жизнью.

Она чуть не спросила: следует ли это расценивать как предложение руки и сердца? И вообще, как ей следует расценивать его слова, если они даже еще не целовались ни разу. Что это у нее за личная жизнь такая будет? Такая целомудренная?

Хорошо не успела. В динамике домофона неприятный мужской голос спросил:

– Что надо?

Егор кратко представил себя и Лизу. И их впустили.

Пока шли по дорожке от ворот к дому, Егор и Лиза не заметили никакой охраны. «Странно, – подумала она. – Неужели он Глеба не боится? Он же сюда приезжал с явными намерениями навредить. А может, он уже того, обезврежен?»