– С какого хера я должен разделять твоё сумасшествие? Это же бред, чушь собачья. Тебе снятся эротические сны, и что с того? Мне тоже они снятся, но я же из-за этого не развожусь!

Коршунов выглядел невыспавшимся, раздражённым и даже немного постаревшим, а цвет его лица показался мне ещё более нездоровым, чем раньше.

– Если бы ты решил развестись, – ответил я терпеливо, – я в любом случае остался бы на твоей стороне. Кстати, как дела у тебя дома?

– Дома… – он сделал пару глотков из стакана с водой. – Знаешь, на удивление легко отделался. Обошлось даже без криков. Вечером спокойно поговорили и решили забыть эту ситуацию. Правда примирительного секса не было, но мне сейчас не до него.

– А что с Алисой?

– Инцидент исчерпан, – коротко отозвался Саша.

– Генералу не донесли?

– Макс, не пытайся сменить тему, у тебя ничего не выйдет. Я хочу знать, что ты планируешь делать дальше.

– Я уже всё продумал. Объяснюсь перед ней, попрошу прощения, и останемся друзьями.

– Ты про Татьяну? – на всякий случай уточнил друг.

– Ну да.

– Окей, всё ясно.

Казалось, он полностью потерял ко мне интерес. Делая вид, будто меня нет, он перевёл взгляд на монитор компьютера и начал кликать мышкой по папкам, просматривая какие-то документы.

– Ты не обижайся, – продолжал я, пытаясь угадать его эмоции. – Я ценю твои советы и понимаю, что ты желаешь мне блага. В каком-то роде я даже с тобой согласен. Знаю, со стороны это может выглядеть глупо, но я просто не могу тебе объяснить всей глубины наших с Мариной отношений. Я никогда раньше так сильно не любил. И, кажется, меня тоже так сильно до этого не любили. Каждый сам хозяин своей судьбы, верно? Мне с этим жить, поэтому конечное решение тоже за мной. А тебе я об этом рассказал просто чтобы ты меня подбодрил и, может быть, дал бы мне волевой пинок. Если ты думаешь, что мне легко решиться на этот разговор о расставании, то ты ошибаешься. Мне нужно дружеское плечо…

– Пинок, значит? – отвлечённо переспросил Алекс. – Плечо? Договорились.

Он отправил на печать какой-то файл и, задумчиво глядя на то, как проворно вылезают из принтера горячие листы бумаги, добавил:

– Конечно, друг, проще простого. Давай сделаем это прямо сейчас – зачем откладывать? И знаешь, что… я, пожалуй, схожу вместе с тобой. Как раз собирался наведаться в бухгалтерию.

– Со мной? – я посмотрел на него с подозрением. – Это ещё зачем?

– Ну как же! Вдруг тебе понадобится плечо, а меня нет рядом? Короче, хватит буксовать, пошли.

Коршунов решительно взял меня за локоть и буквально вытолкал из своего кабинета. Сам же он немного помедлил – посмотрел на себя в зеркало, поправляя воротник рубашки, взял в руки свежеотпечатанные бумаги, наспех их пролистал, выпил напоследок ещё немного минералки и только потом твёрдыми шагами вышел следом за мной.

Мы вместе поднялись на двадцать второй этаж. Перед дверью в нужную комнату Саша замедлил шаг и указал мне рукой вперёд, пропуская войти первым.

Поначалу у меня создалось впечатление, что он завуалировано прикалывается – слишком уж быстро он поменял своё мнение о ситуации – но его лицо было настолько серьёзным и строгим, что я тут же усомнился в своей догадке.

Может, он и прав. Поговорю с ней прямо здесь, перед коллегами, и пусть о нашем разрыве сразу узнают все. Чем быстрее распространится эта сплетня, тем быстрее утихнет. Всё равно её не избежать. Сделав глубокий вдох, я вошёл в бухгалтерию.

– Танечка, – с порога начал я, обращаясь к ещё ничего не подозревающей девушке, – мне нужно сказать тебе одну очень неприятную вещь…

– О-очень неприятную, – сочувственно подхватил на заднем плане Саша, копируя мою виноватую интонацию.

– Ты наверное сильно расстроишься, но…

– Безумно сильно! – трагически-патетическим голосом вторил из-за моего плеча товарищ. Его ремарки явно мне мешали, уводя от заранее продуманного текста.

– Понимаешь, произошло непоправимое. Я…

– Ужасное происшествие, – поддакнул Коршунов.

– Да прекрати ты, наконец, меня перебивать! – рассерженно воскликнул я, оборачиваясь. – Помолчи!!!

Алекс, конечно, смутился (наверное, это было первым случаем в истории компании, когда на него так нахально, во всеуслышание повышал голос кто-то из подчинённых), но виду не подал и за словом в карман не полез:

– Ой, простите, пожалуйста, Максим Олегович, – деланно прилежным голосом ответил он. – И как только я посмел. Продолжайте!

Он притих, и в бухгалтерии воцарилось гробовое молчание. Сашиной иронии никто кроме меня не оценил – коллеги пребывали в шоке, и им было не до юмора. Танечка от удивления широко распахнула глаза, поглядывая то на босса, то на меня, и беззвучно открывала и закрывала рот. Я и сам окончательно растерялся, напрочь забыв, что хотел ей сказать. Я остался безоружным: все заранее заготовленные фразы мигом улетучились из моей головы, а новые сходу придумать не получалось.

– Я достаточно долго молчал, – через несколько секунд полной тишины резюмировал Алекс. – А теперь с вашего позволения, Максим Олегович, всё же выскажусь.

С этими словами он отодвинул меня в сторону, шагнул вперёд и, со всей дури шлёпнув по столу документами, громоподобным голосом заорал на Танечку:

– Что это, вашу мать, такое?! – оконные стёкла от его крика ощутимо содрогнулись.

– Эээ… декларация на НДС, – испуганно проблеяла та в ответ на его риторический вопрос.

– Это не декларация, – рявкнул Алекс, – а художественная самодеятельность на тему «Как я помогу государству и разорю компанию»! Откуда такая сумма к оплате? Или это номер телефона вашего любовника?!

– Нет, – робко пискнула Танечка. – Сумма. Девять миллионов двести шестьдесят три тысячи семьсот сорок шесть рублей двадцать одна копейка.

– Вы остаток на расчётном счёте смотрели?! – прогрохотал Коршунов.

– Нет, – повторила она.

– Нет?! Ты дура или прикидываешься?! – негодовал босс, от эмоций переходя на «ты». Синие глаза девушки наполнились слезами. Именно такой реакции он и хотел от неё добиться, а потому, заметив это, сбавил обороты. Довольно ахнув, он спросил чуть менее напористо. – Я запамятовал, ты на каком курсе учишься?

– На че-четвёртый перешла…

– Вот оно что. Это меняет дело. Значит, ещё не поздно всё исправить.

– Правда?..

– Конечно. Немедленно вали оттуда и запишись лучше в кружок кройки и шитья. Не теряй зря времени, бухгалтер из тебя херовый!

– Но… Но я же…

Ох, честное слово, лучше бы она просто промолчала. На слово «но» Саша реагировал прямо как бык на красную тряпку. Пытаться с ним спорить сотрудникам категорически воспрещалось, а если они на такое решались, то в большинстве случаев это заканчивалось для них фатально. Вот и сейчас взгляд Алекса моментально загорелся жаждой крови: