Европейские послы, видя своих единоверцев в рядах монголов, предполагали, что и сам монгольский хан склоняется к христианству, а уничтожение монголами сильных мусульманских государств в Средней Азии внушало крестоносцам надежду на то, что монголы-христиане смогут уговорить своего хана помочь единоверцам в Палестине. Христианкой, например, была сноха Чингисхана Соркуктани-беги — старшая жена хана Толуя, любимого четвертого сына Чинхисхана, и мать великих ханов Мункэ и Хубилая. Интересно, что в книге Марко Поло Соркуктани-беги называют племянницей пресвитера Иоанна. Ее третьим сыном от Толуя был Хулагу, хан которому удалось завоевать Иран, Месопотамию и соседние с ними страны. Сам он не был христианином, но христианкой была его старшая жена Догуз-Хатун. По словам арабского хрониста Рашид-аддина, «Хулагу-хан уважал ее волю и оказывал христианам покровительство и благоволение и приказал построить во всех своих владениях церкви, а при ставке Догуз-Хатун постоянно разбивали походную церковь». В истории осталось и другое любопытное свидетельство. Армянский историк Вартан Аревелци рассказывал, что в 1264 г. Хулагу-хан признался, что был крещен во младенчестве. Так ли это, сказать трудно, поскольку уже 8 февраля следующего, 1265 г., Хулагу умрет, а его преемники примут ислам.

Но вернемся к Гийому Рубруку. Его путь был долог: он миновал Константинополь, Солдайю (нынешний город Судак, Крым, Украина), однако в Сарай-Бату он не вошел, а Бату принял его в своей временной ставке на берегу Волги. Более месяца монахи оставались при ставке Бату, пока тот кочевал в низовьях Волги. Причина такой задержки в пути не очень понятна — то ли хан не доверял зачастившим в его владения послам, то ли послы старались выведать у него, где же находится загадочное царство пресвитера Иоанна, но так или иначе в середине сентября они отправились на восток в Каракорум. Быть может, Гийом Рубрук выполнял секретную миссию при дворе хана? Ханский проводник заботился о том, чтобы послам давали хороших, выносливых лошадей, их меняли 2–3 раза в день. Особенно старательно подбирали коня для самого Рубрука, поскольку этот нищенствующий монах был очень толстым. Вряд ли ханские проводники морили послов голодом, но тем не менее в записках прожорливого монаха, привыкшего к королевским пиршествам, встречаются такие строки: «Как мы страдали от голода и жажды, холода и истощения, не поддается описанию. Только вечером бывал приличный ужин, а утром лишь пшено с молоком».

Их путь лежал через Яик, мимо Аральского моря и Сырдарьи, через Алатау в ставку нового монгольского хана Мункэ. В ставке французы встретили нескольких европейцев, парижанина, искусного ювелира и уроженку Лотарингии, захваченную монголами в плен в Венгрии и вышедшую замуж уже в Каракоруме за русского ремесленника. Столица монголов не произвела впечатления на монахов, ее укрепления состояли всего лишь из простого земляного вала, а дома удивляли простотой интерьера и внешнего вида. Поразила путешественников веротерпимость монголов: в их столице кроме «языческих» (буддийских) храмов располагались две мечети и одна христианская церковь. Брат Бартоломео, спутник Гийома, остался служить при этой церкви и дальше ничего о его судьбе неизвестно. Кстати, загадкой остается и дальнейшая судьба христиан в монгольской империи. Куда они делись? Путешественники XIII века доносят практически последние сведения о них. Но потом они бесследно исчезают. Согласно официальной историографии, их то ли насильственно обращают в ислам, то ли они делают это добровольно. Но вот загадка — во времена Ивана Грозного, как раз в те времена, когда Московское государство фактически вбирает в себя территорию Золотой и Сибирской Орды, в хрониках появляется довольно много татар-христиан. Уж не были ли они потомками христиан, живших в Каракоруме на границе Китая? Но почему-то русские летописи молчат о них…

Рубрук первым из европейцев получил сведения о Китае, который он называл Катаем. Эта страна, как утверждал он, прилегает на востоке к океану. Он первым верно предположил, что известные с античного времени «серы» и есть китайцы. А вот сведения о маньчжурах и корейцах, обитавших к северу от Китая, были не точны. Он предположил, что Маньчжурия и Каоли (точнее Коре, современная Корея) — это острова. Почему он принял расположенную между Китаем и Каракорумом Маньчжурию за остров, остается загадкой, а вот почему Корея стала островом можно объяснить: его информаторами были находившиеся при дворе монгольского хана китайцы, а основные контакты Китая с Кореей, как и с Японией, происходили по морю. Есть у Рубрука и упоминание о Великой Китайской стене, отсутствующие у Марко Поло.

На официальном приеме хан Мункэ принял письмо от Людовика Святого и вручил свое ответное письмо королю Франции. По традиции, свойственной всем восточным деспотам, Мункэ объявил себя владыкой мира и требовал, чтобы французский король присягнул ему на верность, если он хочет жить в мире с Мункэ. Так, во всяком случае, описывает переговоры сам Рубрук. Однако есть в его переговорах одна интересная загадка. Истинный предмет переговоров до сих пор неизвестен историкам. Но вот как развивались события дальше. Летом 1255 г. Рубрук покидает Каракорум и спешно возвращается в Европу. Проводники ведут его более быстрым путем, и уже к середине октября он оказывается в Сарай-Бату. Рубрук спешит, но целый месяц он проводит, кочуя вместе с ханом Бату. Может быть, он пробует уговорить Бату на поход на юг? Или же ждет новостей из Каракорума? Так или иначе, брат Гийом, покинув ставку Батухана, движется вдоль западного берега Каспия, через Дербентские ворота, Армянское нагорье и Эрзерум и наконец возвращается в Святую землю. Скорость, с которой Гийом двигался вдоль Каспия, весьма загадочна. Может быть, он нарушил обычаи татар и бежал от их гнева? Но нет, он торопился с радостной новостью. Ему удалось договориться с монголами, и он спешил сообщить своему королю, что уже весной следующего года монгольская орда хана Хулагу вторгнется в Иран с другого берега Каспия.

Хулагу, союзник Людовика Святого, захватит богатейшие города Ирана и Месопотамии и вплотную подойдет к Святой земле. Какова была бы дальнейшая история мира, если бы Хулагу соединился с крестоносцами, неизвестно, но вскоре после завоевания Месопотамии зимой 1264 г. Хулагу умрет при загадочных обстоятельствах. И вполне возможно, что его рывок на восток был результатом достигнутых в Каракоруме договоренностей.

И вот после успешной миссии Рубрука в отношениях между монголами и европейцами по загадочной причине наступает период охлаждения. Несколько десятков лет ни о Китае, ни о таинственном Каракоруме в Европу не поступает сведений. А в 1295 г. в двери одного из венецианских купеческих домов постучали трое людей, одетых в восточные одежды. Их лица обветрились и обросли бородой. Далеко не сразу их признали родственники и знакомые, ведь они странствовали по свету почти 26 лет. Впрочем, так ли это было на самом деле, сказать трудно. Дело в том, что единственные сведения, которые мы знаем о самом Марко и его родственниках, мы можем почерпнуть только из книги под замысловатым названием «Книга о разнообразии мира». Написал ее не сам путешественник, как этого следовало ожидать, а его сокамерник по тюрьме. Практически все годы, прошедшие со времени первой публикации книги Марко Поло, а произошло это в 1447 г. в Нюрнберге, среди историков возникали сомнения в достоверности путешествий Марко и его отца и дяди. Интересно, что как раз серединой XV в. датируются первые достоверные упоминания Марко Поло в венецианских источниках, но к тому времени никого из потомков этого рода в живых уже не было. Не было и достоверных свидетельств, а лишь городские легенды и неясные предания о событиях полуторавековой давности. А ведь основная загадка «Книги о разнообразии мира» состоит не в том, что в ней написано, а в том, чего в ней нет. Нет в записках Марко Поло упоминаний о Великой Китайской стене…