Дома Санек зашел в ванную, плеснул холодной воды в лицо… Тут он заметил, что кран у раковины подтекает – капли нет-нет, да и падают на пол и в ванну, оставляя в ней разводы ржавчины. Он тут же в каком-то остервенении полез за ящиком с инструментами, достал пассатижи, отвертку и начал подтягивать гайку на шланге. Через пятнадцать минут все было готово – кран он починил. Сейчас Санек был рад занять себя физическим трудом, чтобы в голову мысли посторонние не лезли…

Но они все равно лезли.

На тусе он больше не бывал – не хотелось. И в качалку не ездил. За компьютером с его играми, Интернетом и общением с друзьями по аське было куда интереснее.

Из Патриотического союза ему позвонили ближе к Новому году.

– Завтра тебя ждут к двум часам. Записывай адрес.

Выяснилось, что Анатолий Павлович живет довольно далеко, за Окружной, в Красногорске.

Всю ночь перед встречей Сашка мучился: долго не мог заснуть, ворочался, перекатывался с боку на бок, то ему было жарко, то холодно, кровать под ним предательски скрипела. Время от времени он, затаив дыхание, прислушивался к звукам в квартире – но нет, мать спала. В три утра он провалился в полудрему, балансируя на грани бодрствования, несколько раз открывал глаза, а потом наконец окончательно заснул.

Поднялся только в десять, разбитый, с тяжелой головой. Взглянул на будильник, заведенный на семь и, чертыхаясь, бросился одеваться.

Дорога на метро и маршрутке заняла намного меньше времени, чем он предполагал. Возможно, потому что было воскресенье, пробок на Волоколамском шоссе почти не попалось. Уже в половине второго умытый, причесанный и одетый во все чистое Санек нервно расхаживал по двору нового дома, где жил Палыч, не решаясь подняться на нужный этаж – появиться раньше ему показалось неприличным.

«Все будет нормально, – уговаривал он себя. – Мне вообще повезло. Наверняка попасть к самому Палычу домой не каждому удается. Даже интересно посмотреть, как он живет. Пообщаюсь и уйду, не съест же он меня?»

Когда стрелки часов показали ровно два, Сашка набрал в легкие побольше воздуха, решительно подошел к двери подъезда и стал нажимать кнопки на переговорном устройстве.

Дом был из приличных, даже более того. Внизу консьержка, на лестничной площадке цветы в кадках, в лифтах зеркала, чистота, никаких тебе надписей на стенах и пожженных кнопок. Когда Санька вышел из лифта и стал озираться в поисках нужной квартиры, одна из дверей – массивная, с серебристым напылением – открылась, предварительно прогрохотав несколькими замками. Ясно было, что его уже ждут.

Молодой охранник, чем-то похожий на Марата, пожал гостю руку, показал, куда повесить пуховик, одобрительно взглянул на его высокие ботинки, выдал вместо них кожаные тапочки на плоской подошве и провел в глубь квартиры.

Хозяин дожидался его в одной из комнат, обставленной так клево, что это сразу бросилось Саньку в глаза. Огромное, до пола, балконное окно, мебели минимум – только кожаный диван, два таких же кресла, стол со стеклянной столешницей да огромный плазменный телевизор. И никакого барахла, всей этой мелочовки, которой засорен каждый дом. Из украшений только пепельница на столе да абстрактная картина на стене. И все в черно-белой гамме: пол и стены – белые, мебель – черная. Обалдеть, как красиво.

Анатолий Павлович, развалившись в кресле, смотрел в потолок, курил и пускал колечками дым. Колечки получались отличные – идеальной формы, ни одно не развалилось, превращаясь в бесформенные облака.

Увидев вошедшего, хозяин приподнялся, пожал Сане руку и указал на диван.

– Ну здравствуй, Саша Сазонов. Заходи, будь как дома. Присаживайся. Кури, – и протянул ему пачку дорогих сигарет. Саня взял одну. – Выпить хочешь чего-нибудь? Стаканчик виски или бренди?

– Спасибо, я не пью.

– О! – Густые брови Палыча взметнулись на лоб. – Похвально. Ну что же, Саня… Я позвал тебя сюда для важного разговора. Дело в том, что мы, – он сделал упор на этом слове, – давно уже наблюдаем за тобой. И пришли к выводу, что ты достойный парень. Правда, последнее время ты редко появляешься в штабе. Даже в тренажерный зал не ходишь. Но это, конечно, можно понять. Конец полугодия, любимая девушка-музыкантша… На чем она у тебя играет, я забыл? На скрипке?

– На виолончели… – пролепетал Санек. Внутри все похолодело. Так они действительно наблюдают за ним, если знают о Лиле? А вдруг и впрямь следят за каждым его шагом? Ах, ну да, Марат… он, наверное, и шпионит для них. Или нет?..

– Так что, Саня, – хозяин закурил новую сигарету, – я хочу, чтобы ты стал одним из лидеров Патриотического союза. Но сначала придется доказать, что ты настоящий мужчина, а не какой-нибудь сопливый маменькин сынок…

– А что мне нужно для этого сделать?

– Как обычно – пройти несколько испытаний. И первое – уже в ближайшее время. Ты готов?

– Н-ну… А что надо делать?

– Ты писал список ребят со своей тусы, верно? Заносил туда всех знакомых парней, которые были на собрании?

– Угу.

– У тебя сохранился этот список?

Саня снова кивнул.

– Ну вот и отлично. В следующее воскресенье, в час дня, у нас состоится выездная акция. Обзвони ребят, расскажи об этом приятелям – всем своим знакомым, патриотически настроенным парням. Пусть приходят сами и приводят друзей.

– А это… Ну, типа, для чего?

– Я же тебе говорю: патриотическая акция.

– Какая акция?

– Митинг протеста.

– На рынке?

– Почему на рынке? – удивился Палыч. – Не на рынке. В сквере около торгового центра «Олимп». Знаешь такой?

Санька знал. Собственно, это был даже никакой не торговый центр, а просто ряд стеклянных магазинчиков вдоль улицы. Кстати, не так уж далеко от рынка.

– И что мы там будем делать?

– Просто соберетесь и выразите свой протест. Протест против владельца торгового центра, азербайджанца, забыл его фамилию. Это бесчестный человек, он задушил всю торговлю в округе. Завышает цены, обкрадывая этим каждого из вас, каждую семью. Вот скажи мне по-честному, Сань. – Палыч наклонился к нему. – Кто твои родители, кем работают?

– Мама продавщица… сейчас не работает, а отец… Отец от нас ушел.

– Ну, вот видишь! – Анатолий Павлович снова откинулся на спинку кресла. – Ты тоже из простой семьи. И тебе наверняка хочется иметь нормальные шмотки, хорошую тачку – как у некоторых твоих одноклассников, так?

– Угу.

– Но твоя мать не может тебе этого дать. Почему? Да потому, что черножопые все захватили. Сами наживаются на нашем труде, ездят на «Бентли» и строят виллы на Лазурном Берегу на деньги, заработанные для него твоей матерью. На твои с ней деньги. Я понятно говорю?

– Угу.

– Наш Патриотический союз и существует для того, чтобы защищать от таких вот черножопых хороших ребят, как ты. Точнее – чтобы научить вас самих защищаться. Для этого у вас есть только один путь – стать силой. Сила – это когда много людей. Один, два, даже сто человек – это немного. А вот тысяча – уже достаточно. Ребята становятся силой, только если собираются вместе. Такая сила преодолеет любую преграду. Ты меня понял?