Вот и ответ. Облегченно откидываюсь в кресле, закуриваю, медленно допиваю остатки коньяка и только тогда понимаю, что меня одолевает неслабый голод.

Вызываю по линии доставки обед и, пока ем, формулирую в уме выводы и предложения по корректировке ситуации. Затем снова сажусь к компьютеру. Итак. Задание Аналитическому Сектору: найти группы партий и движений, которые возможно и необходимо объединить и усилить к 2001 году. Предложение нашему Сектору: широкое внедрение хроноагентов на ключевые посты в этих партиях и движениях; широкое внедрение хроноагентов в армейскую среду. На чьей стороне армия, тот в конечном счете и победит. Подумав, предлагаю широкое внедрение и на телевидении. Хотя здесь, по-моему, уже поздно вмешиваться. Тут исправить что-либо можно уже только хирургическим путем. Ну, пусть аналитики думают, они у нас «яйцеголовые».

А почему только «яйцеголовые»? Что, у нас своих мозгов не хватает? Вот еще один вариант. Контрмина! Взорвать «реформы» изнутри. Выбрать объекты, внедриться и подсунуть «реформаторам» кота в мешке!

Таких «котов» должно быть несколько. Они должны пользоваться абсолютным доверием «реформаторов», не открывая до поры своих истинных целей. Внедрившись на ключевые посты, они должны будут не свернуть «реформы», а направить их в другое русло. Чтобы осторожно, но твердо вывести страну из-под губительного влияния организации международных магнатов, контролируемой ЧВП. Так, чтобы они не сразу поняли в чем дело, а когда поймут, будет поздно. Возможно, что и в этом случае без крови не обойтись, но здесь ее должно быть меньше, гораздо меньше.

Конечно, это будет долгий путь, он потребует длительной и кропотливой работы, многолетней «командировки» хроноагентов. Но игра стоит свеч. А если этот метод умело сочетать с первым, то успех обеспечен. Готовлю второе предложение.

Я запрашиваю Магистра, но на экране связи загорается надпись: «Отсутствую. Буду в 20.00». До этого времени еще два часа. Посмотрим, что делает Лена.

Лена спит. Ее «кокетливому» внешнему виду нанесен существенный урон. Видно, что ее и жгли, и рвали. Ну-ка, глянем, что с ней творилось.

Запись показала, что Лена на первой развилке выбрала правый проход, помеченный знаком «Огонь». Едва она прошла сто метров, как попала в тоннель, стены, пол и потолок которого были обшиты деревом. Насторожившись, она остановилась и, подумав, повернула было назад, но опустившаяся плита преградила ей дорогу. И тут же потянуло дымом. Проход осветился багровым светом. Лена начала зондировать плиту, но я-то видел, что путь был только один, через огонь. А он приближался.

Лена натянула маску кислородного прибора и сунулась было в проход, но отступила. Оглядевшись по сторонам, она увидела ровик с водой. Ринулась к нему, но тут же проворно отскочила назад. Что она там увидела?

Она выхватила из подсумка осколочную гранату и бросила ее в ровик, повалившись на деревянный пол. Взрывом из ровика выбросило не то щупальца, не то гигантских змей. Лена вскочила на ноги и спрыгнула в ровик. Намочив одежду и волосы, она побежала сквозь пламя.

Мне показалось, что горящий проход тянулся не менее пяти километров. А что же показалось ей? Наверное, все пятьдесят!

Когда она выскочила из огня, одежда местами тлела и дымилась. Лена пригасила загоревшиеся волосы, сняла кислородную маску и побрела дальше. Постепенно она пришла в себя, походка снова стала твердой и упругой. Но через полкилометра путь ей преградил провал шириной десять метров. Лена посветила вниз. По стене провала через каждые полметра были забиты блестящие металлические скобы. Мне они сразу не понравились, тем более что возле седьмой скобы стоял знак высокого напряжения. Метром ниже предательской скобы из противоположной стены провала выступал карниз, на который можно было бы перебраться со скоб. Такие же скобы вели от этого карниза наверх.

Все слишком просто, если забыть о сюрпризах. А Лена забыла. Она не стала зондировать провал, а сразу начала спускаться. Вот ее руки коснулись первой скобы, второй, третьей… Я затаил дыхание. Шестая, седьмая… Я вздрогнул, словно это меня ударило током. С болезненным вскриком Лена полетела в глубину провала и плюхнулась в черную воду.

До нижней скобы — около метра. Не дотянуться. Тяжелое снаряжение тянет ко дну. Я вижу, что на глубине трех метров колодец имеет боковое ответвление, из которого есть выход на поверхность. Но Лена-то этого не видит!

Впрочем, выхода у нее нет. Она, видимо, приходит к такому же выводу и, перестав барахтаться, погружается в воду. Найдя ответвление, она устремляется в него. Узкий лаз, заполненный водой, тянется долго, бесконечно долго. Я почти физически ощущаю муки удушья, которые испытывает моя подруга. Но вот, наконец, отверстие вверху.

Лена рванулась, но комбинезон зацепился за какие-то стержни. Рывок изо всех сил, и голова Лены выходит на поверхность. Глоток воздуха, руками она цепляется за край отверстия и бессильно повисает. Если она сейчас сорвется, то у нее уже не хватит сил вновь подняться с трехметровой глубины. Через несколько секунд Лена подтягивается, оставляя на штырях клочья комбинезона, и вылезает на поверхность.

Чуть ли не на четвереньках она отползает от колодца, падает на пол и засыпает.

Ночь темна, ни единой искры.

Звезд не видно, ковром облака,

Лишь мерцает в ночи серебристый,

Слабый отблеск стального штыка.

Р.И.Шехмейстер

У Магистра мои предложения, особенно первое, явно не вызывают восторга. Он выслушивает меня, не отрываясь от компьютера, время от времени бросая на меня через плечо хмурый взгляд. Я кончаю. Магистр молчит около минуты, потом бормочет:

— Армия, говоришь? Хм!

Он встает, проходится по комнате и останавливается напротив меня.

— А ты хоть знаешь ее, эту армию-то? Что она сейчас собой представляет?

— Ну…

— Я-то знаю, а ты весь день смотрел материалы и ничего не увидел… Стоп! Ты хочешь сказать, что ты профессиональный военный, ты всю жизнь служил в армии и так далее. Милай! Ты же был летчиком, специалистом, общался с такими же спецами. Да и было-то это более двух лет назад, а сейчас… Да вот, посмотри сам, что сделали с армией.

Магистр возвращается к компьютеру. На экране возникает ночная сцена. Два ряда колючей проволоки, между ними по дорожке идет часовой, молодой солдат. Он явно уже устал и зевает. Вопреки уставу автомат находится в положении «на ремень».

— Это пост охраны ПБТАБ — полевой базы технического обслуживания атомных боеприпасов, двадцать шесть боеголовок, — поясняет Магистр.

Позади часового, из-под проволоки бесшумно поднимается человек, неслышными крадущимися шагами и догоняет солдата. Удар ножом, и часовой без звука валится на дорожку. Через прорез в проволоке на территорию объекта проникают еще люди, человек восемь-десять, все вооруженные.

— Это боевики-террористы, — комментирует Магистр.