С 1970-х гг. до 2008 г. три старых сотрудника принадлежащей Бернарду Л. Мэдоффу компании Investment Securities – Дэвид Кугель, Аннет Бонджорно и Джоан Крупи – вели всю документацию. «Вместе с ними я создавал фиктивные биржевые торги, появлявшиеся в рекомендациях, которые консультанты по инвестициям давали клиенту», – признался Кугель федеральному судье. Фиктивные торги должны были соответствовать рентабельности инвестиций, а ее Мэдофф сам установил для каждого из клиентов. Это было управление активами из перевернутого мира. Вместо того чтобы высчитывать рентабельность торгов, Кугель и компания сочиняли торги, соответствующие нужной рентабельности.

Берни Мэдофф – если можно верить его словам – начинал совсем не так: «Я… был удачлив в самом начале, но через какое-то время заблудился и отказался признать поражение». Вскоре после этого Мэдофф начал выдумывать числа.

Управление активами основано на доверии. Как инвестору узнать, отражают ли представленные отчеты реальное положение дел? Стандартный совет – получше разобраться в людях и иметь дело только с доверенными менеджерами. Именно так и поступали клиенты Мэдоффа. Бегущая строка на сайте компании сообщала: «Клиенты знают, что Бернард Мэдофф лично заинтересован в безукоризненной оценке, добросовестном ведении сделок и высоких этических стандартах».

Другое эмпирическое правило – никогда не инвестировать в то, чего вы не понимаете. Чувства – это хорошо, но в сложном современном мире финансов нереалистично. Некоторые люди действительно «не понимают», что такое депозитный счет денежного рынка или индексный фонд. Значит, они должны держать деньги в матрасе? В любом случает тот, кто инвестирует средства с помощью творящего чудеса менеджера, не должен рассчитывать на исчерпывающее объяснение, как тот делает деньги. Это секретный рецепт.

Инвесторы Мэдоффа верили, что он добился рентабельности приблизительно 10 процентов в год, причем с низкой волатильностью и на протяжении нестабильного десятилетия. Несмотря на все, что вы слышали, нельзя сказать, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Другие инвестиционные менеджеры добивались и лучших результатов.

Джим Симонс основал фонд Medallion за пару лет до Мэдоффа. С 1988 г. рентабельность Medallion составляла в среднем 45 процентов в год. Симонс – математик, нанимающий только математиков и других ученых, изолирующий их на северном берегу Лонг-Айленда, где они придумывают сверхсекретные торговые алгоритмы. Особенно больших успехов фонд добился при падении рынка. Лучшим годом для Medallion был 2000 г. – рентабельность 99 процентов. В 2008 г. Medallion заработал 80 процентов. «Когда все вокруг бегают, как курица с отрубленной головой, – говорил Симонс, – для нас это очень хорошо».

Симонс, как и всякий, рассчитывающий на такую рентабельность, не делится подробностями. Успешные хедж-фонды должны постоянно придумывать новые стратегии, поскольку старые уже воспроизведены конкурентами и исчерпали себя. Если раскрывать методы инвесторам, то секреты начнут утекать быстрее.

Характеристика этого бизнеса как черного ящика прекрасно иллюстрируется одним скандальным инцидентом. Университет Стоуни-Брук попросил Симонса, когда-то преподававшего там, порекомендовать хорошего менеджера для благотворительного фонда. Симонс познакомил руководство университета с… Берни Мэдоффом. Университет инвестировал средства с помощью Мэдоффа и потерял 5,4 миллиона долларов. Некоторые смотрели на показатели рентабельности Мэдоффа и верили им. Симонс знал, что они сфабрикованы.

Вероятно, данное правило следовало бы сформулировать иначе: никогда не инвестируйте в то, чего не понимают неспециалисты, больше, чем вы готовы потерять. Многие из жертв Мэдоффа нарушили это правило, доверив ему практически все свои активы. Одна из самых подозрительных черт в Мэдоффе – его откровенность. Он утверждал, что использует стратегию синтетических фьючерсов. Этот жаргон понятен профессионалам (хотя никто не может понять, как Мэдофф заставил стратегию работать так эффективно, как следовало из его заявлений). По крайней мере, некоторые клиенты получали отчеты, где якобы фигурировали все сделки. Это давало возможность вычислить систему Мэдоффа, если бы таковая существовала.

Как минимум один человек попытался. В 1991 г. Эда Торпа – менеджера хедж-фонда, и известного как изобретателя метода подсчета карт в игре блэкджек, – попросили высказаться по поводу инвестиций некой компании. Торп увидел, что рентабельность, обеспеченная Мэдоффом, просто фантастическая. Заинтересовавшись, он обратился к Мэдоффу за дополнительными подробностями сделок. Получив отчеты, быстро определил, что здесь что-то не так. 16 апреля 1991 г. Мэдофф якобы приобрел по поручению клиента 123 опциона Procter & Gamble. Торп выяснил, что в этот день торговались всего 20 опционов Procter & Gamble. В других случаях Мэдофф тоже утверждал, что купил или продал больше ценных бумаг, чем в тот день выставлялось на торги. Торп посоветовал клиенту забрать деньги.

Лучший способ проверить инвестиционного менеджера – иметь доверенного специалиста. Репутация Торпа, скорее всего, помогла ему получить нужную информацию о сделках.

Марк Нигрини утверждает: числа как таковые могли бы указать на мошенничество Мэдоффа или ему подобных. У Мэдоффа были как минимум две группы фальшивых чисел: ежемесячная рентабельность (очевидно, ее сочинял он сам) и фиктивные торги (придуманные его подчиненными). Торги фальсифицировали три человека, и они следили за тем, чтобы цены соответствовали реальным. Учитывая, что цены фиктивных сделок ограничены дневным диапазоном колебаний и предписанной рентабельностью, предсказать распределение цифр невозможно. Однако месячная рентабельность, вероятно, бралась непосредственно из головы Берни Мэдоффа. Рентабельность относится к тем показателям, которые любой менеджер, даже самый скрытный, обязан сообщать инвесторам.

По крайней мере в одном случае показатели рентабельности Мэдоффа были раскрыты – для инвестиционного фонда-донора Fairfield Sentry. Основанный в 1990 г. Уолтером Ноэлом и Джеффри Такером, фонд выводил Мэдоффа на глобальный рынок, предлагая «алгоритмическую технологию» Мэдоффа богатым организациям во всем мире (минимальные инвестиции 100 тысяч долларов). Abu Dhabi Investment Authority, JPMorgan Chase, Banco Bilbao Vizcaya Argentaria (Испания), Nomura Holdings (Япония) и многие швейцарские банки – все они приобрели кусочек волшебства Мэдоффа через фонд Fairfield Sentry.

В первый месяц (декабрь 1990 г.) Fairfield Sentry объявил о рентабельности 2,77 процента. Месячные показатели рентабельности публиковались вплоть до октября 2008 г., когда она составляла небольшую отрицательную величину, 0,06 процента. К тому времени активы фонда достигли 7 миллиардов долларов и превысили десятую часть всех активов под управлением Мэдоффа. Доллар, вложенный в Fairfield Sentry в декабре 1990 г., должен был превратиться в 6,04 доллара к октябрю 2008 г. – если бы вы смогли его забрать. Это означает среднюю рентабельность 10 процентов в год.

Еще более удивительным выглядит стабильность заявленной рентабельности. На графике показано, сколько стоил доллар, инвестированный в Fairfield Sentry, по сравнению с долларом, инвестированным в компанию из группы S & P 500. Рентабельность Fairfield Sentry оказалась стабильнее не только биржевого индекса, но и облигаций американского казначейства.