— И с моим хайком, не меньше.

— Надоедливая ведьма! — Воскликнул Малик. — Что ты здесь делаешь?

— Ищу тебя, конечно. И теперь, когда мы остались одни, я думаю, пришло время покинуть этот летающий город.

Все еще держась за хайк, она поднесла свободную ладонь к лицу и слегка подула на нее, затем начала произносить одно из своих бединских природных заклинаний.

— Стой! — Малик начал карабкаться по хайку потягиваясь, рука за рукой. — Мегера! Гарпия!

Руха закончила свое заклинание, затем обернула руку в хайк и посмотрела вниз с улыбкой в темных глазах.

— Вот как ты говоришь с той, кто держит твою жизнь в своих руках?

— Кто накормит мою бедную Кельду? — воскликнул Малик. Он был на полпути вверх по хайку, почти в пределах досягаемости удара. — Я никуда с тобой не пойду!

— Ты предпочтешь упасть? — Руха повернулась и потянулась назад, чтобы собрать что-то позади себя. — Потому что это твой единственный выбор.

— Не единственный мой выбор. — Малик сунул руку в хайк, затем под аба и схватил рукоять своей джамбии. — У меня есть другой, который мне нравится гораздо больше.

Потянув за ремень сумки с калебасой, Руха развернулась к нему лицом, обнажая горло, как он и надеялся, и потянулась за собственным кинжалом, но тут она упала назад, из-за того, что смуглая рука шадовара схватила ее за ремень и дернула прочь от края. Малик сунул джамбию обратно в ножны и закричал:

— помогите! Я здесь, внизу!

Янтарные глаза Хадруна заглянули за край.

— Я знаю, где ты, Малик.

Шадовар прошептал какое-то едва слышное заклинание тени, и Малик выплыл через дыру в домик, служивший мастерской Ариса. Место было переполнено воинами шадовар, но все равно выглядело так, словно через него прорвался отряд багбиров. Статуи лежали опрокинутые на бок, некоторые, в основном наполовину законченные, которые все равно не имели никакой ценности, разбитые или безвозвратно испорченные. Стены были испещрены полосами сажи и изрыты впадинами размером с голову великана, а широкая полоса крови Ариса бежала вдоль стены, указывая на огромную дыру, через которую только что вытащили Малика. Принимая окружающую обстановку во внимание, Хадрун обратился к Рухе.

— Разве я не предупреждал тебя, что случится, если ты нарушишь нашу гостевую охрану?

Широко раскрыв глаза, Руха оглядела мастерскую и покачала головой.

— Это не моих рук дело.

— Не лги мне, Арфистка. Своими ушами я слышал, как ты предлагала

Малику выбор между смертью и твоей опекой. Этого уже достаточно. Хадрун посмотрел на Малика.

— Где великан? Прикусив язык, чтобы не заговорить и не выдать себя, Малик просто повернулся и посмотрел в большую дыру, в которой болтался.

— Ясно — Хадрун махнул рукой в сторону Рухи, и внезапно она оказалась опутана черной теневой паутиной.

— Ты будешь казнена, как только Высочайший вынесет тебе приговор. Что ты хочешь сделать со своей собственностью?

— Ничего. Я никого не убивала, и он это знает.

Руха свирепо посмотрела на Малика, и в ее взгляде он почувствовал невысказанную угрозу раскрыть планы побега Галаэрона.

— Спроси его. У него нет другого выбора, кроме как сказать правду. Хадрун на мгновение задумался, потом кивнул.

— Разумная просьба. — Он повернулся к Малику. — Она убила Ариса?

— Я не хочу, чтобы ее казнили, — сказал Малик.

— Ты не хочешь? — Одновременно сказали Руха и Хадрун.

— Вовсе нет. Будет достаточно, изгнать ее из города.

Хадрун нахмурился.

— Я не знал, что поклоняющиеся Цирику так милосердны.

— О, это не так, — сказал Малик, позволив полуулыбке исказить его губы, — но я не могу придумать большей пытки для Рухи, чем знать, что я живу как король в Анклаве Шейдов, в то время как она высасывает росу из песка в Анавроке.

— В Анклаве Шейдов правосудие действует не так — сказал Хадрун.

— Скажи мне, убила она Ариса или нет?

Малик покачал головой

— Отвечай честно. Если я изгоню ее, жизнь Ариса станет твоей ответственностью, — предупредил Хадрун. — Скажи мне сейчас, или тяжесть ее преступления ляжет на твою голову.

— На мою голову? — Это было то, чего Малик не планировал. Он взглянул на Руху и увидел, что она ухмыляется над его затруднительным положением. Он должен либо оправдать ее, либо быть казненным за преступление, в котором обвинил ее. Он в отчаянии покачал головой.

— Позволь мне убедиться, что я тебя понял — сказал он. — Если она убила великана, то вы казните ее, а я останусь в Анклаве Шейдов, живя как король?

Хадрун кивнул.

— Это она его убила?

Малик поднял руку.

— Но если она этого не сделала, вы прогоните ее и казните меня?

Хадрун кивнул.

— Да. Когда кого-то убивают, кто-то должен заплатить. Таков закон.

— Моя жалкая жизнь-всего лишь одно несправедливое обстоятельство за другим, — пожаловался Малик. — Я не хочу умирать, но правда в том, что никто не убивал Ариса. Мы с ним устроили все это так, чтобы он и Галаэрон могли сбежать в пустыню.

— Малик! — ахнула Руха. — Я должна была догадаться, что ты это сделаешь!

— Молчать! — Хадрун поднял к ней руку. Теневая паутина разрослась, закрывая ей рот. Сенешаль пристально посмотрел на Малика, потом сказал:

— Как пожелаешь, маленький человек. Все еще указывая на Арфистку, Хадрун махнул рукой в сторону зазубренной дыры, и Руха вылетела из комнаты и по дуге устремилась вниз, к пустыне. Когда ее черный кокон наконец исчез из виду, он указал на Малика и прошептал что-то таинственное. Малик обнаружил, что окутан липкой черной тенью.

16 Миртула, год Дикой Магии (1372 по Л.Д)

Армия Эсканора хлынула из Пещерных Ворот длинной рекой хлопающих крыльев и темных вымпелов, изогнувшихся к востоку и исчезнувших в тумане тени под городом. Галаэрон подождал, пока последняя шеренга всадников не миновала Ливрею Высочайшего, затем вывел своего везераба, чтобы присоединиться к тылу огромного строя. Когда никто не возразил, или даже, казалось, не заметил, он помахал Арису, который вплыл в Зал Маршалинг, стоя на коленях на летающем диске, настолько перегруженном бурдюками с водой, что качался под малейшим жестом гиганта. Арис наклонился к Галаэрону, наклонив диск так опасно, что он мог бы выплеснуть свой груз, если бы он не опустил массивную руку, чтобы удержать бурдюки на месте.